ENGО том, что собой представляет российская денежно-кредитная политика и что мешает Центральному банку РФ добиваться намеченных целей, рассказывает Марина Абрамова, доктор экономических наук, профессор Департамента финансовых рынков и банков Финансового университета при Правительстве Российской федерации.
— Как бы вы охарактеризовали нынешнюю денежно-кредитную политику российского Центробанка?
— Денежно-кредитная политика — это одно из направлений деятельности Центрального банка Российской федерации, но она является и частью общеэкономической политики наряду с финансовой, налоговой сферой и так далее. Тем не менее, это самостоятельное направление, которое имеет свои особенности. У денежно-кредитной политики есть специфический объект — в частности, спрос и предложение денег, и специфический субъект — центральный банк. В нашей стране денежно-кредитную политику Центробанк разрабатывает совместно с Правительством РФ. В «Основных направлениях денежно-кредитной политики на 2017 год и на период 2018 и 2019 годов» объектом определен спрос на деньги. То есть фактически Центральный банк осуществляет регулирование не денежного предложения, а управление всеми монетарными процессами через процентную ставку, что, в принципе, неплохо, поскольку свидетельствует о рыночности нашей денежно-кредитной политики.
Однако ее цель на протяжении уже нескольких лет — таргетирование инфляции, и в данном случае Центральный банк несколько отстраняется от цели экономического роста. Денежно-кредитная политика косвенно влияет на это, но прямой связи между ней и экономическим ростом мы сегодня не видим.
— На ваш взгляд, удается Банку России достичь поставленной цели денежно-кредитной политики?
— Чтобы достичь цели по таргетированию инфляции, необходимо задействовать все каналы трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики. Говорить о том, что Центральный банк ничего не делает, неправильно, особенно в нынешних условиях, когда инфляция носит немонетарный характер, то есть когда прямой корреляции между ростом денежной массы и инфляцией мы не наблюдаем. Центробанк ничего не может сделать с монополизмом цен на рынке, это не входит в сферу его деятельности. В рамках тех инструментов, которые ему даны, он принимает определенные меры, но в целом достижение этой цели в условиях немонетарной инфляции представляется достаточно сложным. Регулятор не может воздействовать на налоговую политику, на повышение цен на услуги естественных монополий, на рост тарифов, и в таких условиях он может только сгладить некоторые последствия этого инфляционного давления. Но, в целом, инструменты, которые он может использовать, к сожалению, не дают эффекта, который нужен.
— Насколько у Центрального банка получается сглаживать эти последствия?
— Если мы вспомним, что инфляция за первый квартал составила 5,4% годовых, то, наверное, вполне получается. Задача, которая была поставлена по инфляции, — достичь уровня 4% в 2017—2018 году, и, в принципе, она вполне может быть реализована. Хотя, повторяю, причины инфляционного давления на экономику не связаны исключительно с действиями Центрального банка.
— Как вы считаете, какие в будущем могут возникнуть цели и задачи у Центробанка?
— Надо различать цели деятельности Центрального банка и цели денежно-кредитной политики. Все, что касается Центробанка, прописано в соответствующем федеральном законе, и это включает в себя не только стабильность цен, но это и надзор, и действия ЦБ как мегарегулятора.
У денежно-кредитной политики, скорей всего, так и останется цель — таргетирование инфляции, потому что это позиция Центрального банка. Но повторяю, в условиях умеренных масштабов монетизации российской экономики на 46% в 2016 году влияние регулятора на монетарные факторы инфляции посредством процентного канала, дефляционного канала трансмиссии денежно-кредитной политики, не столь значительно. Попытка Банка России компенсировать влияние немонетарных факторов монетарными методами не может дать сегодня желаемого результата.
Но есть определенные идеи, которые выдвигаются, в частности, «Столыпинским клубом», члены которого считают, что современная экономика должна быть ориентирована на экономический рост. Для достижения этого предлагается и снижение ключевой ставки, и вменение Правительству РФ ответственности за поддержание целевого уровня немонетарной составляющей инфляции, и ограничение ответственности Банка России только за монетарную составляющую инфляции. Оптимальный уровень процентной ставки должен позволить управлять инфляцией, не нанося урон экономике, то есть решать проблему стимулирования кредитования производства. В «Столыпинском клубе» считают важным добиваться того, чтобы снижение стоимости ссуд для конечных заемщиков стало бы общей задачей всех ведомств, которые имеют отношение к регулированию финансового рынка.
— А что предлагают либеральные монетаристы?
— Их подход более осторожный, он ориентирован на сохранение умеренно-жесткой денежно-кредитной политики, в том числе связанной с ограничением денежной массы в экономике. Но мы не наблюдаем зависимости между денежным предложением и инфляцией, и такой сдержанный подход в денежно-кредитной политике не может дать нужного эффекта с точки зрения развития кредитования экономики.
Весь мир следит за решениями, принимаемыми ФРС США, ЕЦБ и даже Центробанком Швейцарии. При этом действия Банка России не вызывают такой реакции на мировых рынках, несмотря на то, что его глава Эльвира Набиуллина была недавно признана банкиром года. Почему?
— Надо понимать, какую роль в мире играют Федеральная резервная система Соединенных Штатов и Европейский центральный банк. Они эмитируют и управляют валютами, которые являются резервными и в которых происходит основная доля международных расчетов. Именно поэтому эти центральные банки так значимы для мировой экономики. Рубль не является такой резервной валютой, поэтому роль нашего Центрального банка на мировых рынках менее заметна.
А признание Эльвиры Набиуллиной лучшим банкиром было связано не с влиятельностью Центрального банка РФ на мировом рынке, а с тем, какую роль эта структура играет внутри российской экономики. Эльвира Набиуллина — это, скорее, риск-менеджер. Ведь в числе прочего ей удалось не допустить развития негативного сценария в нашей финансовой системе в связи с введением санкций в отношении некоторых российских банков.
— Кстати, каково, на ваш взгляд, нынешнее отношение россиян к Центральному банку? И насколько сам регулятор озабочен тем, как его воспринимают на рынке, как оценивают его деятельность?
— Для ответа на первый вопрос надо провести социологический опрос о доверии к Центральному банку. Но по личным наблюдениям могу сказать, что сегодня ситуация в области денежно-кредитной политики и тех мер, которые принимает Центробанк, воспринимается все-таки неоднозначно. Население пугает отзыв лицензий и сокращение количества банков. Люди не всегда понимают валютную политику, которая проводится Центральным банком. При этом ЦБ очень важно создать в экономике ситуацию некоего финансового спокойствия, потому что инвесторам, вкладывающим деньги в российскую экономику, очень важна ориентация на финансовую устойчивость, на дешевые деньги.
Регулятор пытается сформировать положительное отношение населения к своим действиям и для этого огромное внимание уделяет «голосовым интервенциям». От них зависит очень многое, в том числе степень доверия людей к Центробанку. Центральный банк занимает открытую позицию, активно транслирует свою точку зрения. Понятно, что ответная реакция не наступает сразу: должны быть какие-то определенные временные лаги для того, чтобы мы поняли, насколько успешна или неуспешна проводимая политика.
Конечно, в этом вопросе многое связано и с общей финансовой грамотностью россиян. Население часто просто не может понять того, что делает Центральный банк. Это серьезная проблема. К примеру, до сих пор во многих СМИ можно встретить фразу: «ЦБ включил печатный станок и началась инфляция». Это заявление оторвано от реальных финансовых процессов, которые происходят в экономике, но, тем не менее, многие люди поддаются панике, не понимая, что стоит за таким сложным понятием, как денежно-кредитная политика.
— А что предпринимается для повышения всеобщей финансовой грамотности?
— Это проблемой очень серьезно занимается Министерство финансов, у него есть замечательный сайт, посвященный данному вопросу. Сегодня и в Центральном банке создана специальная служба, которая разрабатывает комплексную программу повышения финансовой грамотности в России. Поскольку я являюсь членом экспертного совета по финансовой грамотности при Центральном банке, я могу совершенно точно сказать, что планы очень впечатляющие. Разрабатываемые меры будут касаться не только школьников или пенсионеров — всех экономических субъектов в целом.
Но пока с финансовой грамотностью у нас не очень. Если вы спросите людей, что такое «эффективная ставка процента по кредиту», то большинство из них вообще не поймут, о чем идет речь. И уж тем более они не смогут сказать, какое отношение это понятие имеет к ключевой ставке.
— Стоит ли инвесторам, бизнесу и обычным гражданам рассчитывать в ближайшие годы на «дешевые деньги»?
— «Дешевые деньги» напрямую связаны со снижением ключевой ставки, поэтому правильнее будет рассматривать всю ситуацию в комплексе. Когда банки проводят агрессивную политику в области кредитования, это не всегда является благом для населения, потому что сразу возникает риск появления финансовых пирамид. С другой стороны, если снижается ключевая ставка, значит проценты по вкладам тоже начинают ползти вниз. А в такой ситуации сразу же начинает падать спрос населения на вложения денег в банки. Сегодня мы фактически уже сталкиваемся с тем, что средства населения на депозитах могут рассматриваться владельцем вклада только как сбережение средств (особенно в условиях гарантирования вкладов), но не как накопление, потому что никаких особых доходов от вкладов мы не имеем. Как результат — снижается доверие к банковской системе в целом.
Да, позиция Центрального банка — способствовать снижению ключевой ставки по мере развития положительных тенденций в макроэкономике. Но я бы не советовала ставить это во главу угла. Не стоит забывать, что в экономике все взаимосвязано.
Автор: Иван Тесленко
