ENGПримета времени — те, кто отвечает за финансовую и организационную стороны концертной деятельности, становясь публичными людьми, начинают конкурировать в известности с исполнителями, чьи имена у всех на слуху. Одним из таких финансистов и организаторов сегодня, безусловно, является Иосиф Пригожин. Но наш разговор с продюсером коснулся не гламурно-светских сюжетов, а деловой стороны всего того, что называется популярной музыкой.
Любое зрелище должно быть «хлебным»
— На ваш взгляд, что сегодня больше всего мешает нормальному развитию отечественного шоу-бизнеса: налоговая система, недостатки законодательства, общее состояние культуры в России?
— На мой взгляд, шоу-бизнес у нас развивается так, как, собственно, и может на данный момент развиваться в условиях именно нашей страны, где он — явление относительно новое: примерно 20 лет он существует в России. Меня нередко спрашивают: какой смысл я вкладываю в это понятие? Для меня шоу-бизнес — прежде всего индустрия развлечений. Его стратегия должна строиться строго по технологии этой индустрии. По большому счету, кино — тоже шоу-бизнес; казино — шоу-бизнес; музыка — шоу-бизнес. Как и спорт, и радио, и театр. И, разумеется, телевидение. Например, программы, Ивана Урганта — замечательный пример шоу-бизнеса на ТВ. Всё, что связано либо со зрелищем, либо с развлечением, нужно оценивать по критериям шоу-бизнеса.
Но у нас его поступательное движение сопряжено с некоторыми сложностями. Дело не столько в несовершенстве законов, так или иначе регулирующих сферу, сколько в работоспособности применительно к российским условиям самого понятия «шоу-бизнес», в соблюдении правил игры. А они не то что размыты — порой вообще отсутствуют. По-обывательски говоря, беда в том, что много «халявы». Немало сделок и контрактов выстраивается на неких кулуарных, неформальных отношениях — индивидуальных, клановых. На практике это приводит к тому, что вместо оплаты исполнителям и организатору за концерт принимающие стороны начинают его уговаривать сделать номер бесплатно или же за плату несравнимо меньшую, чем зафиксировано при первоначальной договорённости. Также одна из проблем — напряжённые взаимоотношения между продюсерами и музыкальными радиостанциями.
— Всегда ли бизнес-показатели прямо пропорциональны качеству музыкального контента? Как вы воспринимаете звучащие всё активнее и в парламенте, и в прессе предложения о возрождении худсоветов или даже цензурных комитетов, призванных соблюдать нравственные традиции?
— Моё мнение: худсоветы и прочие подобные фильтры не нужны. Но нужно, чтобы у сил добра было больше кулаков. Иначе говоря, надо, чтобы средства массовой информации (прежде всего те же радиостанции) постоянно и серьёзно обращали внимание на качественную хорошую музыку. Следует не уподобляться сиюминутным так называемым «хайпам», пытаясь быстро сесть на готовую волну, а поддерживать — пропагандировать, если угодно, — позитивное и достойное вопреки другим, скажем так, спорным явлениям в отечественном популярном искусстве. Не надо забывать: сейчас радио продолжает формировать музыкальный вкус слушателей. При всём моем уважении к группе «Ленинград» (а в ней играют действительно обалденные, классные музыканты!), не могу остаться равнодушным к тому, какие заявления часто делает её солист Сергей Шнуров, типа того, что «ну нравится же нашему народу всякое г…!». Вспомните недавно ушедшего гениального сатирика Михаила Задорнова. Уж как он высмеивал народ и общество. Но это всё равно не помогало им становиться другими.
— В своё время вы, как говорится, «без отрыва от производства» закончили ГИТИС. Было бы интересно услышать ваше суждение как выпускника ведущего театрального российского вуза о подготовке в профильных творческих вузах профессиональных продюсерских кадров.
— Замечу сразу: уровень подготовки весьма низкий. В значительной степени из-за отрыва подготовки от реальности, куда сразу же попадает начинающий продюсер. Чтобы правильно существовать, расти, крепнуть, он должен в первую очередь ясно видеть перед собой те самые правила игры, о которых я упомянул — соотносимые не только с отраслью, в которой он намеревается работать, но и с экономикой страны в целом. Понятно, молодому человеку мы, опытные продюсеры, сможем доступно объяснить его цели и задачи. Но он на следующий же день столкнётся с едва ли преодолимым для него — отсутствием связей, отсутствием возможностей. Тем более, пока у нас работают не правила игры. Идут фактически бои без правил; наглядней всего это проявляется в контактах артистов с продюсерами. С точки зрения правовой защиты одной из сторон делового контракта существует много пробелов — приходится сталкиваться с тем, что фактически никак не регулируется такой момент: артист может сменить, когда ему вздумается, продюсера, пойти, что называется, с другим. Часто продюсер не может должным образом отстоять свою позицию. Так сложилось, что у нас массовое восприятие публичных людей затмевает их истинную значимость. Поэтому фактор доверия к артисту (актёру, певцу, музыканту, танцовщику) в России намного мощнее, чем к продюсеру. А в США, Великобритании, других цивилизованных странах есть настоящие профсоюзы менеджеров, профсоюзы музыкантов. Они, с одной стороны, эффективно защищают попавших в нестандартные жизненные ситуации коллег, живущих и работающих там; с другой, хранят своего рода кодекс поведения в шоу-бизнесе. А у нас каждый, кто посчитал, что может «зайти» на рынок шоу-бизнеса, начинает всех «под свою дудку» строить. Кто-то не соглашается с такого рода управленцами. Но многие, к сожалению, подстраиваются. Очень много случайных людей…
Вот мы сетуем, что мало продюсеров-профи, что их образование отстаёт от стандартов ХХI века. А знаете ли вы, что в российском шоу-бизнесе вообще отсутствует, к примеру, такая специализация, как SMM? Или нет, по сути, такой классификации, как саунд-дизайнер. Где у нас готовят таких специалистов?
Не надо воевать с космосом
— Насколько распространение интернета, расширение его доступности и технического потенциала меняют прежние форматы записи и продаж? Или альбомы и аудиодиски пора выкидывать на свалку? По антипиратской практике в РФ — что бы вы в неё добавили или, напротив, убрали?
— Я считаю, всё идет своим чередом. К сожалению или к счастью, в нашей сфере нужно кардинально перестраиваться. Вопрос же заключается в том, что мы не в состоянии повлиять на процессы, начавшиеся в мире. Если мы говорим о масштабах цифровизации, тотальном влиянии интернета на распространение музыкальной продукции, даже iTunes-магазин, который был создан в Сети, подлежит закрытию. В принципе, музыкальные магазины как таковые прекращают свое существование. Ныне начинают доминировать стриминг-сервисы, такие как Apple Music и Spotify. Люди не будут больше покупать ни фильмы, ни музыку; они будут платить за просмотры. Посмотрел — заплатил, три раза послушал — заплатил в троекратном размере. Бороться с подобным невозможно — всё равно что объявить войну космосу. Выход один — считаться с этим, встраиваться в новую эру цифровых технологий. Вы посмотрите — телефон уже в принципе превратился практически во всё.
Современный продюсер как никто другой, пожалуй, должен понимать: в смартфоне для потребителя сосредоточились и пульт управления телевизором, и пульт управления автомобилем, и музыка самых разных жанров, и кинофильмы, и книги. Смартфон, который вы держите в руках, экономит ваше время, экономит площади в вашей квартире — теперь стало осуществимым высвобождение дополнительного пространства в человеческом жилище без каких-либо полок и шкафов. Понятно, немало людей остались во времени старых тактильных ощущений, для них традиционные носители текста — книги — важны. Но я смотрю на своих детей и убеждаюсь в который раз: вся их жизнь сегодня — в маленькой коробочке под названием «смартфон», где они для себя находят игры, фильмы, видео в YouTube, соцсети. Уже компьютеры становятся не нужны…
— А механизм авторских отчислений за просмотры насколько нуждается в совершенствовании?
— Этот механизм уже совершенен. Надо понять: в мире существует два типа культуры. Одна из них, по существу, и не культура вовсе, но антикультура. По множеству признаков, к сожалению, Россия пока пребывает именно в ней. У нас нет культуры покупать. У нас по-прежнему господствует «культура халявы» — как бы противоестественно ни звучало соседство этих двух слов. Система Spotify, которая в России, увы, не работает, позволила бы вам в онлайн-режиме видеть все покупки и продажи. Более того, автор музыки или текста благодаря этой системе был бы в состоянии отследить, сколько пользователей и какое количество раз его прослушали, в какое время и в какой стране. Это достижение — аналогия с Инстаграмом. Пользуясь им, вы видите всю статистику, позволяющую вам знать, сколько и откуда на данный момент вас читают, смотрят и слушают. У нас до сих пор — будете смеяться! — 90 процентов русских артистов покупает собственные песни в iTunes. Для чего, думаете? Чтобы оказаться, по их расчётам, на вершине того или иного хит-парада, а потом рассказать всем: «Вот смотрите, как много меня качают!»
Американцу, французу или итальянцу в голову бы не пришло покупать на свои деньги тысячу сим-карт, ловить хайп, показывая всем: «я номер один». Так что прозрачность этих рейтингов — сами понимаете, какого сорта. При этом формально те 90% исполнителей, которые визжат на каждом углу, что они на первом месте в iTunes, ничего не нарушают. Они делают покупки — это их право, в конце концов. Но они в итоге делают искусственные хит-парады отечественной эстрады. По сути, это дутые звёзды. Если бы в нашей стране были бы налажены и действовали системы Spotify, системы стриминга — то, что успешно работает за рубежом, — они бы высвечивали все истинные рейтинги, все данные покупок и запросов, и всё бы быстро встало на свои места.
Не нужно ждать какого-то доброго дядю, который придёт и всё это нам устроит: надо не лениться уже сейчас быть современным и модным. Вот вам пример — у певицы Валерии мама, ей 80 лет. Так она прекрасно чувствует себя в информационных технологиях; освоила, в частности, важный для себя навык — может наблюдать в Инстаграме за теми, кто ей нравится! Кроме того, на телефоне она смотрит телепрограммы.
Беседовал Алексей Голяков
