ENGАвтор: В.Т.Рязанов, д-р экон. наук, проф., заведующий кафедрой экономической теории СПбГУ
Наступившие трудные времена в экономике России предопределяют важность поиска ресурсов для преодоления возникшей стагнации. То, что с введением санкций в отношении РФ из-за событий на Украине (первый пакет в марте 2014 г.) и обрушением цен на нефть ситуация в российской экономике резко ухудшилась, – это реальный факт. Тем более что не исключена опасность их дальнейшего расширения, также как вероятность продолжения тенденции снижения цен на энергоресурсы. Однако не следует забывать, что торможение экономического роста и постепенное втягивание в стагнации начались уже в 2012 году. Этим подтверждается, что модель экономического роста, основанная на экспортно-сырьевом варианте, окончательно исчерпала свой ресурс. Санкционная политика стран Запада в отношении РФ и высокие риски в условиях обострения геополитического противостояния в мире внесли лишь дополнительную лепту, хотя и значимую, в ухудшении экономической ситуации в нашей стране, ускорив действие негативных тенденций. В этой связи неслучаен интерес к использованию механизма импортозамещения, потребность в котором объективно мотивирована складывающимися неблагоприятными внешними условиями для российской экономики. Ведь нарастающие геополитические риски стали вполне реальной угрозой для дальнейшего ее развития, усиливая действие ранее возникшего тренда к экономической стагнации.
Не секрет, что в истории России уже не раз появление внешних угроз выступало в качестве финального аккорда в проведении назревшего разворота в экономике. Чаще всего не столько формирующаяся внутренняя потребность, сколько внешние обстоятельства, побуждали правящие круги страны к смене экономического курса. Исторически так получалось, что наша страна в условиях жесткого внешнего прессинга проявляла свою способность сосредоточиться и успешно решать поставленные задачи.
На данном этапе санкции уже оказали свое негативное влияние на доступ к относительно дешевому кредитованию российских компаний и банков и на привлечение инвестиций на международных финансовых рынках. И это серьезная проблема для крупного российского бизнеса, учитывая ключевую роль отлаженного механизма перекредитования долга через его рефинансирование за рубежом. Введенные ограничения на поставки некоторых видов оборудования и новых технологий также приведут к неблагоприятным последствиям для ряда важных отраслей народного хозяйства. Безусловно, наиболее остро санкционная политика коснется оборонно-промышленного комплекса страны, который выполняет главную роль в обеспечении и защите геополитических интересов России. Вместе с тем скажется она, к примеру, и в нефтедобыче и ее сервисном обслуживании.
Даже если предположить, что нынешняя санкционная практика стран Запад не станет долгосрочной, об ее уроках не следует забывать, трезво и реалистично оценивая возможности и перспективы развития России в современном глобально-устроенном мировом сообществе. Новейшая история с санкциями полезна тем, что помогает избавиться от чрезмерных иллюзий по поводу международного права и соблюдения установленных правил и обязательств. Вступление России в ВТО, как видим, не обеспечило нашей стране надежную защиту от внеэкономического давления. Это дает основание относиться к таким правилам и ограничениям без излишнего трепета. Экономика и даже взаимовыгодные интересы чаще всего приносятся в жертву геополитики, когда страны-лидеры видят опасность для созданного ими режима доминирования и властвования в мире. Не следует тешить себя надеждой, что при нормализации международной экономической ситуации для нас будет создан по-настоящему режим благоприятствования в торговле и технико-экономическом сотрудничестве. В любом случае, законы конкурентной борьбы ограничат нашу возможность получать новые технологии и прямые инвестиции в лидирующих отраслях и наукоемком производстве.
Это означает, что проблема импортозамещения, за которой стоит способность экономики страны самостоятельно развиваться вне критичной привязки к внешним рынкам и расположенности их главных игроков, приобретает значение стратегического приоритета. Ее решение не носит временно-конъюнктурного характера и должно быть рассчитано на перспективу. Вместе с тем импортозамещение, если не принимать во внимание остроту текущего момента, должно также оцениваться с точки зрения решения более общей задачи экономического развития – переходу к преимущественно внутри ориентированной модели экономического роста. Можно считать, что санкции заставляют нас осуществить назревший разворот в экономике, который мы должны были сделать сами и раньше, не дожидаясь полного исчерпания ресурсов сложившейся экспортно-сырьевой модели роста. Опора на нее привела к запуску тенденции вытеснения импортом отечественного производства готовой продукции на внутреннем рынке страны.
В такой критической ситуации импортозамещение представляет собой проведение вполне мотивированной и целенаправленной политики ослабления от чрезмерной импортозависимости. Конкретные причины могут быть многообразны. Одни из них связаны со значительной величиной отрицательного торгового и в целом платежного баланса, другие — с опасной зависимостью от импорта по критическим статьям (например, по продовольственной безопасности). Наконец, ее побудительным мотивом может стать необходимость защитить отечественных производителей при освоении новых конкурентоспособных видов наукоемкой продукции с относительно высокой добавленной стоимостью. Если обратиться к современной ситуации в России, то проблема импортозамещения органично присутствует в качестве необходимого звена в реализации курса на новую индустриализацию. В более широком плане такая политика представляет собой приоритетную ориентацию на внутренний динамизм в социально-экономическом развитии страны.
Анализ возможности и перспективы политики импортозамещения на современном этапе развития России предварим кратким обращением к достаточно успешному опыту ее применения в нашей стране после дефолта 1998 г.[1] Именно благодаря ей экономика страны смогла в короткие сроки выйти из острой фазы кризиса. Импортозамещение выполнило важную функцию запускающего механизма, заложив основу для последующего восстановительного роста в РФ. Причем восстановительная фаза началась уже с конца 1998 года и ее старт стал результатом проводимой политики правительством Примакова-Маслюкова и ЦБР (Геращенко), и затем этот рост непрерывно продолжался вплоть до мирового кризиса 2008—2009 гг. Примечательным было также и то, что этот экономический рост происходил на фоне снижающейся инфляции, угрозой которой упорно пугали оппоненты правительство. Причем для восстановления до дефолтного уровня производства потребовалось всего три квартала. Для сравнения: восстановления экономики после кризиса 2008—2009 гг. заняло значительно больше – почти два года. Такой положительный опыт заслуживает внимательного изучения. Тем более что вторая попытка использовать потенциал импортозамещения после кризиса 2008—2009 гг. оказалась не столь успешной, что и предопределило более продолжительный период выхода из кризиса.
Импортозамещающий тренд в экономическом развитии России активно происходил в 1999 и 2000 годах, а также, в меньшей степени и по инерции, продолжился в 2001 году. Его отличали ряд существенных черт. Во-первых, он реализовывался на некапиталоемкой основе. В этот период загрузка производственных мощностей в промышленности не превышала 50%, а в отдельных отраслях обрабатывающего комплекса она составляла мизерную величину в 10-20%. Нередко наблюдалась ситуация, когда неиспользуемые производственные мощности дополнялись сохраняющейся неполной занятостью работников на предприятиях. Поэтому для восстановления производства требовалось всего лишь нормализация платежной системы с вытеснением бартера и наличие оборотного капитала.
Во-вторых, в условиях резкой девальвации рубля (более чем 3-кратной) существенно укрепились позиции отечественных производителей из-за значительного удорожания импортной продукции. Данное обстоятельство сыграла важную роль, поскольку именно ценовой фактор определял конкурентоспособность большинства видов потребительских и инвестиционных товаров. Достаточно привести такой пример. В 1999 году доля населения с доходами ниже прожиточного уровня достигала 33,2% от всего населения. Востребованность относительно дешевых товаров была чрезвычайно высокой.
В-третьих, импортозамещающий механизм восстановительного роста первоначально (в 1999 г.) происходил в условиях сжатия конечного спроса, и особенно спроса домашних хозяйств. Это объясняется сокращением реальных денежных доходов населения в 1999 г. на 12,5% и, соответственно, уменьшением розничного товарооборота на 5,8%. Однако за счет вытеснения импортной продукции в 1999 г. удалось обеспечить увеличения промышленного производства на 11% и ВВП – на 6,4%. Причем такой рост промышленности оказался самым высоким в постсоветской истории. (Машиностроение увеличилось на 17,5%, а в 2000 г. — на 20%). Даже с учетом эффекта низкой базы сам по себе его масштаб впечатляет. В 2000 г. импортозамещение продолжилось, но оно уже происходило в условиях наращивания потребительского и инвестиционного спроса, что позволило восстановить ранее сложившийся его уровень, а затем и увеличить.
В-четвертых, импортозамещение осуществлялось в условиях нормализации макроэкономической среды и активизации промышленной политики. Она была обеспечена следующими мерами:
- замораживанием тарифов на продукции и услуги естественных монополистов (особенно в транспортной отрасли);
- снижением предельной ставки налога на прибыль с 35 до 30%;
- освобождением от налога всей реинвестируемой прибыли, а также уменьшением налога на добавленную стоимость с 20 до 15%;
- изменением порядка начислений амортизационных отчислений на основе фактически понесенных затрат с учетом индекса инфляции;
- реструктуризацией задолженности АПК перед бюджетом и погашением взаимных неплатежей;
- введением обязательной продажи валютной выручки экспортерами и ограничений в движении валюты по капитальным счетам, и т.д.
Иными словами, государство внесло свой вклад в посткризисное развитие экономики, активно использовав для этого все возможные ресурсы для поддержки производства и одновременно для создания благоприятной макросреды в целях повышения качества хозяйственной деятельности отечественных производителей. В конечном счете, переключение импортозамещения на нормальную модель экономического ростка опирается на растущую активизацию инвестиционной, а впоследствии и инновационной деятельности. Такой опережающий рост инвестиций в РФ начался с 2000 года и продолжался до 2008 года.
В таблице 1 обобщены сводные данные, раскрывающие роль импорта в сфере производства товаров в России в период 1998—2001 гг., когда успешно был задействован механизм импортозамещения. По всем основным сегментам внутреннего рынка в этот период наблюдалось последовательное ослабление роли импорта.
Уроки политики импортозамещения в 1999—2001 гг. следующие: его использование напоминает работу стартера для запуска основного двигателя. Другими словами, непосредственный его эффект не может носить долгосрочного характера, если, конечно, не выстраивать жесткую таможенную защиту и не закрывать национальную экономику от воздействия мирового рынка. Поэтому результативной работа импортозамещающего механизма будет в том случае, если производители своевременно переключатся на совершенствование производства и управления, на обновление и улучшение качества продукции, на сокращение производственных издержек и т.п. Это именно то, что требуется для повышения конкурентоспособности выпускаемой продукции.
Однако с 2002 г. импортозамещение постепенно затухает и сменяется экспортно-сырьевой моделью роста, оборотной стороной которой стало не назревшее полномасштабное обновление производственной базы российской промышленности, а вытеснение импортом отечественной готовой продукции с внутреннего рынка страны. Это означает, что оказался задействован мощный механизм тотального импортного давления. Особенно его работа усилилась в 2007—2008 гг., когда прирост импорта в сопоставимых ценах стал заметно превышать прирост экспорта, что привело к возникновению отрицательного значения чистого экспорта. Его отрицательное выражение свидетельствует об активизации процесса вытеснения отечественных товаропроизводителей со своего внутреннего рынка. Иначе говоря, с точки зрения факторов роста оно должно оцениваться как тормозящий фактор, препятствующий потенциальному росту ВВП страны.
Произошедший кризис 2008—2009 гг. не мог не актуализировать потребность в использовании политики импортозамещения. Подчеркнем, что в условиях острых кризисов такая реакция является стандартной. Можно сказать, что все государства ее реализуют в той или иной версии. К примеру, в США антикризисная политика опиралась на движение «Покупай американское», а потому в принятом пакете мер по стимулированию экономики на сумму около $800 млрд, направленных на реализацию инфраструктурных проектов, было предусмотрено использование только американской стали и промышленных товаров. Аналогичная программа «Поддержи отечественного производителя» активно использовалась во Франции. И таких примеров можно привести немало.
Российское правительство в период острой фазы мирового кризиса в программе антикризисных мер, принятой в марте 2009 г. в качестве одного из семи направлений, также выделило «активизацию внутреннего спроса за счет импортозамещения и создания преференций для российских товаров перед импортными там, где это возможно». Однако складывающиеся благоприятные предпосылки и усилия по поддержанию платежеспособного спроса в стране за счет роста номинальных доходов населения и государственных расходов не были в достаточной мере поддержаны адекватными стимулирующими мерами в сфере производства. Главным ресурсом в выводе экономики России из кризиса стал восстановительный рост цен на углеводородное сырье, позволивший в значительном объеме вернуть в страну доходы от экспорта. Соответственно возобновление экономического роста в стране сопровождалось постепенным увеличением объема импорта товаров, начавшимся уже в 2009 г.
В чем причины неудачи со вторым запуском импортозамещающей модели восстановительного роста?
Казалось бы, что такой причиной, на которую нередко ссылаются, стала недостаточно последовательная политика ослабления курса рубля, проводимая ЦБР. Тем более что выбор мягкой и многоэтапной девальвации рубля с этой стороны оказался еще менее оправданным. Она не позволила промышленности почувствовать преимущества дешевого рубля. Ведь многие страны в период кризиса осуществляли аналогичную политику снижения обменного курса своих валют. Вместе с тем особо следует подчеркнуть, что для использования импортозамещающего механизма недостаточно только опоры на девальвационную курсовую политику. Более существенную роль играет реализация целого комплекса сопровождающих и поддерживающих мер, чего не было сделано. Тем самым возможность более эффективного применения политики импортозамещения в посткризисный период была упущена. Последующая экономическая ситуация характеризовалась продолжением угнетающего давления импорта на внутреннее производство. В результате самым динамичным фактором в посткризисный период выступал рост импорта. В 2013 г. по сравнению с 2008 г. его увеличение в текущих ценах составило 64,8%, а в постоянных ценах — 18,8%. Как следствие, к 2013 г. практически весь объем прироста конечного потребления в стране (16%), а это основной макроэкономический фактор роста в РФ, был обеспечен импортом, и при этом он сопровождался снижением производства в машиностроительном секторе российской экономики почти на 10%. Это означает, что расширение внутреннего спроса в значительном объеме поддержало не отечественных, а иностранных производителей, став вместо фактора роста фактором торможения.
Таким образом, нынешнее развертывание политики импортозамещения представляет собой третью попытку ее проведения в постсоветской истории экономического развития России. Каковы ее возможности в современных условиях, когда потребность в ней значительно возросла, учитывая нарастающие геополитические риски и введенный санкционный режим стран Запада в отношении нашей страны?
Прежде всего политику импортозамещения не следует сводить только к поиску новых импортеров готовой продукции, что пока просматривается в предпринимаемых действиях и в риторике правительственных чиновников. Далее, важно наконец-то разобраться со стратегическими приоритетами в трансформации экспортно-сырьевой модели роста экономики России: остается ли по-прежнему преимущественный курс в диверсификации на подключение к международному разделению труда с встраиванием в глобальные цепочки создания добавленной стоимости или главный акцент перемещается на проведение глубокой диверсификации экономики на основе новой индустриализации страны с одновременным формированием собственных цепочек создания добавленной стоимости, подключая к ним партнеров по Евразийскому союзу.
Выбор между двумя альтернативными траекториями развития страны является непростым, но одновременно и ключевым. По сути дела, от его обоснованности зависит будущая судьба российской экономики. Каждый из двух представленных вариантов стратегии имеет свои достоинства и недостатки. Вместе с тем на данном историческом отрезке такой выбор в большей степени определяется уже не столько сопоставлением их денежных выгод и потерь, сколько степенью вынужденности и наличием угроз, учитывая нынешний характер обострения геополитического противостояния и даже просто сохранение перспектив выживания нашей страны как независимого субъекта мировой политики. Именно с такой принципиальной позиции следует рассматривать потребность в проведении глубокой диверсификации экономики России на основе новой индустриализации, стартовым звеном которой становится политика импортозамещения.
Формируя и реализуя ее на практике, важно учитывать как позитивную направленность, так и присущие ей недостатки, суть которых сводится к опасности оказаться в ситуации закрытого и изолированного внутреннего рынка. Это неизбежно приведет к возникновению в перспективе ограничений в развитии страны хотя бы из-за узости емкости внутреннего рынка и отрыва от мирового инновационного процесса, что в совокупности с другими негативными проявлениями закономерно ведет к застою и отставанию от мировых лидеров. Поэтому программа импортозамещения, как уже отмечалось, должна исполнить роль запускающего механизма в последовательном развертывании активной промышленной политики, избежав при этом варианта перехода к закрытой модели экономики. Это означает, что она изначально должна иметь селективный характер и стимулировать инвестиционно-инновационную деятельностью перспективных отраслей и предприятий с их нацеленностью не только на решение задачи по замещению импорта, но, в конечном счете, на повышение эффективности производства и выпуск конкурентоспособной продукции на внутреннем рынке с ориентацией на мировые рынки.
Еще одно важное обстоятельство связано с существенными отличиями нынешней макроэкономической ситуации от периода успешной реализации политики импортозамещения в 1999—2001 гг. Она уже не может в полном объеме проводиться в некапиталоемком варианте. Хотя заметим, что уровень загрузки производственных мощностей в промышленности формально позволяет это сделать. Причем значение данного показателя имеет тенденцию к снижению. Проблема заключается в том, что производственные мощности в российской промышленности во многом уже изношены или существенно устарели, требуя замены. Так, средний возраст основных фондов в обрабатывающей промышленности превышает 12 лет, а степень их износа достигает 44%. Поэтому расширение производства, замещающее импорт, должно выступать в увязке с расширением инвестиционной деятельности, направленной на масштабное технико-технологическое обновление капитала в рамках политики неоиндустриализации.
Вариант импортозамещения в сочетании с селективной поддержкой и стимулированием инвестиционной деятельности в сфере промышленного производства тем более оправдан, поскольку в данный период значение фактора цены в оценке конкурентоспособности как инвестиционной, так и особенно потребительской продукции заметно упало. Для большинства же населения уже более существенную роль играет ассортимент, привлекательность и качество продукции. Поэтому важно не допустить возникновение ситуации, когда импортную продукцию удастся заместить собственным производством, и даже с более низкими издержками, но она не будет пользоваться спросом, к примеру, из-за более низкого качества.
Уменьшение роли фактора цены должно приниматься во внимание в обосновании использования курсовой политики в запуске механизма импортозамещения. Конечно, ослабление курса рубля, отражаясь на удорожании импортной продукции, способно помочь отечественным производителям в конкурентной борьбе, особенно имея в виду роль ценового фактора. Также оно помогает экспортерам продукции — а это, в первую очередь, наши сырьевые компании, — увеличивая рублевый эквивалент их экспортной выручки. Однако такое ослабление национальной валюты вряд ли окажет сильное стимулирующее воздействие на улучшение производственной деятельности отечественных производителей готовой продукции. Более того, можно считать, что основную выгоду от него получает бюджет, который за счет ослабления рубля тем самым компенсирует падение экспортных доходов из-за снижения цен на энергоресурсы. Свои компенсирующие доходы получают и экспортеры сырья.
Закономерно возникает вопрос: насколько оправданным представляется ставка на девальвационный механизм в интересах импортозамещения на данном этапе, резко увеличивая для этого падение обменного курса рубля? Такие предложения выдвигаются, заметим, что особенно в них заинтересованы наши экспортеры сырья. Как представляется, в нынешних условиях повторение шоковой девальвации в интересах импортозамещения является малообоснованным, учитывая как ограниченные позитивные результаты ее применения, так еще в большей степени сопутствующие негативные последствия. Ведь значительное ослабление рубля приведет к инфляционному скачку, что обернется сжатием внутреннего спроса. К тому же проведение курса на технико-технологическое обновление производства, используя для этого импортные поставки, также столкнется с большими трудностями. Поэтому в данной ситуации перспективнее сдерживать падение курса рубля, используя другие инструменты для разворачивания политики импортозамещения, а они имеются.
В выборе курса на импортзамещение важно учитывать, что даже при наличии высоких рисков и негативных внешних и внутренних барьеров потенциал экономического роста в России имеется. Как ни покажется парадоксальным, но существующие ограничения роста в нашей стране носят менее фундаментальный характер, чем в развитых капиталистических странах. Достаточно обратиться к анализу долговой нагрузки в развитых капиталистических странах. В этих странах продолжающееся доминирование спекулятивно-финансовой модели экономики во многом объясняет трудности восстановления их реального сектора. На фоне рекордного и в значительной мере искусственного роста финансовых рынков данный сектор экономики в посткризисный период по-прежнему выглядит удручающе. Так, промышленное производство в ЕС все еще не восстановило докризисный уровень. Отметим, что и США смогли это сделать только к концу 2013 г. Застойный характер развития сферы промышленного производства в большинстве развитых экономик заставляет усомниться в радужных перспектива их развития в ближайшие годы.
Об этом свидетельствует ситуация с суверенным долгом в мире, которую можно с полным основанием характеризовать как критичную. (См. табл.2). Общая его величина в 2013 г. составила более 51 трлн долл., или 71% мирового ВВП. При этом госдолг трех ведущих мировых центров (США, ЕС, Японии) достиг 112% их совокупного ВВП. Если исходить из стандартной оценки риска долговой нагрузки в 60% ВВП, то избыточная часть госдолга в мировом хозяйстве определяется величиной около 8,0 трлн долл., преобладающая часть которого приходится на США, ЕС и Японию. В мировом рейтинге государственного долга относительно ВВП Япония занимает первой место (243,6%), второе — Греция со значением данного показателя в 174%.
Каковы результаты и возможности проводимой политики импортозамещения на современном этапе развития России?
Постепенное развертывание политики импортозамещения в 2015—2016 гг. позволило достичь определенных положительных результатов, что выразилось в сокращении доли импорта в основных сегментах розничного рынка нашей страны. Особенно это было заметно на рынке продовольственных товаров (Табл.3). Такие результаты были обеспечены за счет успешного развития сельского хозяйства. Оно в 2015—2016 гг. продолжалось, несмотря на общий спад в экономике. Например, производство мяса в 2015 г. по сравнению с 2013 г. увеличилось на 24,5%. Это позволило успешно наращивать производство в пищевой промышленности. Отметим, что в эти кризисные годы рост происходил и в ряде других отраслях народного хозяйства (к примеру, в оборонном комплексе страны, в сфере внутреннего туризма).
Однако за счет импортозамещения не удалось избежать общего кризиса в экономике России, хотя в 2016 г. его масштабы заметно сократились и есть вполне реальные шансы в 2017 г. выйти из кризиса. То, что при сокращении внутреннего совокупного спроса по основным его компонентам на 10-12% в 2015—2016 гг. ВВП сократился не на такую же величину, как можно было ожидать, а примерно на 4,5%, свидетельствует о том, что импортозамещение все же помогло амортизировать падение российской экономики.
Тем не менее его недостаточно выразительные результаты объясняются тем, что ресурсы импортозамещения в полной мере не были реализованы. В этом случае еще раз полезно напомнить об аналогичной политике, которая проводилась правительством Примакова-Маслюкова после дефолта в 1998 г. Ведь в 1999—2000 гг. после оглушительного обрушения экономики удалось не просто избежать дальнейшего ухудшение положения в экономике, а сразу же ее вывести в фазу ускоренного роста. Так, в 1999 г. ВВП увеличился на 6,4%, промышленность — на 11%, в 2000 г. ВВП вырос на 7,3%, промышленность — на 8,7% (Табл.4). Безусловно, импортозамещению в тот период помогла произошедшая масштабная девальвация курса рубля, который упал более чем в 3 раза. Однако не меньшую роль сыграла активная политика правительства и ЦБР по стимулированию внутреннего спроса и поддержке отечественных производителей.[2] И это при том, средняя цена на нефть в 1999 г. равнялась 17 долларов за баррель, а накопленные золотовалютные резервы составляли всего 12,5 млрд долл.!
Что же касается потенциала импортозамещения в России, то он остается значительным. Этим подтверждается целесообразность его дальнейшего применения в целях преодоления стагнации и вывода экономики в фазу устойчивого роста. Так, сейчас наша страна — пятый по объему покупок потребительский рынок в мире. Произошедшее в 2015—2016 гг. сокращение импорта более чем на 120 млрд долларов определяет уже возможность увеличить ВВП на 8-9% при сохранении текущего объема внутреннего спроса.
Если же прогнозировать потенциальный объем замещения импорта потребительских и продовольственных товаров отечественным производством в условиях восстановления внутреннего спроса, то его можно оценить в 6-7 трлн рублей, что во взаимосвязи с другими факторами в состоянии обеспечить ежегодный прирост ВВП на уровне не менее чем 5% в течение 2-3 лет, а прирост промышленного производства может составить 6-8% в год.
Еще более значим рынок инвестиционных товаров, принимая во внимание степень износа оборудования и инфраструктурных объектов в народном хозяйстве. Так, основные фонды в РФ в 2012 г. оценены по полной стоимости в 121,3 трлн рублей при степени износа в 48%. При этом полной физической изношенностью характеризуется их доля в 14%, что определяет минимальный инвестиционный спрос примерно в 17 трлн рублей (22 % ВВП). Импорт машин, оборудования и транспортных средств в 2013 г. достиг 150 млрд долл., в 14 раз превысив его объем в 2000 г. По имеющимся расчетам, возможный масштаб импортозамещения по данной статье может достигнуть до 100 млрд долл. (6 трлн руб.).
Безусловно, само по себе импортозамещение, даже в условиях уже произошедшей двукратной девальвации рубля, не осуществится. Мешает этому общая неблагоприятная макроэкономическая среда как следствие проводимой политики. Поэтому особое значение приобретает проведение последовательного и неотложного курса на качественное улучшение макросреды для производителей готовой продукции, особенно наукоемкого характера.
Вполне естественно, что в его реализации ключевое место должно быть отведено обеспечению их доступности к кредитным и инвестиционным ресурсам, что важно в условиях угасания инвестиционной активности в стране. В первую очередь речь идет о необходимости срочного создания внутреннего механизма рефинансирования накопленных внешних долгов российскими компаниями, что имеет особую остроту в условиях введенных санкций в финансовой сфере. Также назрело решение задачи по созданию национальной платежной системы, формирование отечественной системы определения рейтингов компаний и финансовых организаций. Государственным финансовым институтам следует значительно более активно содействовать субсидированию инвестиционного кредитования в приоритетных областях обрабатывающего сектора, что позволило бы обеспечить их льготными кредитными ресурсами с приемлемым размером годовой процентной ставки — не более 5% годовых. Как представляется, такое субсидирование государством процентной ставки может рассматриваться в качестве одной из эффективных форм государственно-частного партнерства.
Для поддержки реального сектора экономики и развития такого партнерства также следует более широко использовать практику бюджетных гарантий выдаваемым кредитам и участие государства в софинансировании перспективных инвестпроектов и строящихся инфраструктурных объектов.
Существенное значение приобретает принципиальное изменение самого подхода в проведении политики денежного предложения в стране. Сложившаяся зависимость экономического роста от активной кредитно-денежной политики подтверждается корреляционным анализом взаимосвязи темпов роста ВВП и инвестиций от прироста денежной массы (М2) и банковского кредита. На рис. 1 представлены графические линии взаимосвязей указанных показателей за весь период 1999—2014 гг. Расчет коэффициентов корреляции дает следующие значения. Взаимосвязь роста ВВП с денежной массой (М2) и банковским кредитов равняется: 0,56 и 0,87; роста инвестиций — 0,56 и 0,91 соответственно. Указанные значения подтверждают наличие заметной связи увеличения ВВП и инвестиций с наращиванием денежного предложения и сильной связи их роста с динамикой прироста кредита.
Как представляется, в текущем периоде значительное опережение роста денежного предложения и кредита, скорее всего, не требуется. Тем менее необходимость замещения валютной составляющей денежной массы и кредита требует как минимум равноценного наращивания рублевой массы в финансовой сфере. Поэтому опережающий рост денежного предложения и кредита в реальном выражении должен быть сохранен, и в этом случае можно ориентироваться на их значения по 2010—2011 гг., когда рост ВВП составлял 4,3%, а промышленность росла в 8,2 и 4,7% соответственно.
Важно также чтобы денежно-кредитная политика должна быть перенацелена с преимущественного обслуживания экспортно-импортного секторов на финансирование отраслей, работающих на внутренний рынок. При этом необходимо, чтобы любая форма рефинансирования через ЦБР имела строго целевой характер, обеспечивая действительное поступление денежных ресурсов в реальный сектор экономики, исключая возможность их использования напрямую или через посредников в спекулятивных операциях на валютном рынке, а также в виде вывоза капитала. В свою очередь компании, получающие льготные кредиты или бюджетные средства под госзаказы, должны аккумулировать их на специальных инвестиционных счетах целевого предназначения.
С точки зрения достижения перспективных целей развития, финансовая сфере требует более радикального преобразования. Речь идет о выборе курса на социализацию финансов.[3] Сама конструкция социализированной финансовой системы в обычном понимании может рассматриваться в качестве установления надежного контроля и регулирования государством финансового посредничества. Его особенность и достоинство заключается в том, что он предполагает формирование государственно-общественной финансовой системы, но вмонтированной в рыночное хозяйство и предоставляющей финансовые ресурсы и услуги частнопредпринимательскому сектору экономики на рыночной основе с использованием хорошо известных инструментов и с учетом условий хозяйственной деятельности и поставленных целей. Этим расчищаются спекулятивные завалы и обеспечивается общее оздоровление хозяйственной деятельности, а реализация данного проекта становится необходимым условием для полномасштабного осуществления программы новой индустриализации страны с последующим развертыванием новой промышленной революции.
На основе социализации финансов государство получает дополнительный ресурс для активизации в инвестиционной и инновационной сферах, что имеет чрезвычайно важное значение при переходе от экспортно-сырьевой к высокотехнологичной экономике. Наконец, реализация проекта «социализации финансов» содержит в себе более глубокий и содержательный смысл. По существу, речь идет о создании новой модели смешанной экономики как реальной альтернативы господству неолиберальной модели финансового капитализма.
Дело в том, что формирование социализированного (общественно-государственного) финансового сектора, взаимодействующего с частным сектором в остальных отраслях народного хозяйства, — это и есть расширенная версия смешения разнокачественных хозяйственных укладов, которая имеет разнообразные исторические образцы в прошлом и ныне существующие, но в заведомо свернутом виде вследствие господства неолиберальной идеологии и хозяйственной практики. Его цель — создание двухканальной системы перевода сбережений в инвестиции, один из которых функционирует в обычном рыночном режиме, реализуя кредитный потенциал коммерческих банков и других финансовых институтов, другой — действует в ограниченном рыночном режиме, обеспечивая льготное финансирование приоритетных народнохозяйственных проектов, а в нашем случае с ориентацией на импортозамещение и диверсификацию народного хозяйства.
Вообще же следует подчеркнуть, что набор мер, стимулирующих производство, обширен.[4] Он включает как меры по снижению налоговой нагрузки с использованием практики «налоговых каникул» и освобождением от налогов всей инвестируемой прибыли в обрабатывающем секторе экономики, так и применение других стимулирующих программ (к примеру, надзорных каникул для бизнеса, не нарушающего законы и правила; госбюджетных сертификатов на замену оборудования), а также продуманной защиты внутреннего рынка.
Следует отметить, что в последнее время правительство наращивает использование стимулирующих мер в экономике, призванных поддержать импортозамещение. Так, весной 2015 г. Минпромторг РФ разработал 20 отраслевых планов, которые ориентированы на отечественную продукцию, превосходящую по своим характеристикам зарубежные аналоги. Введены также ограничения доступа импортных товаров к госзакупкам в отношении предприятий ОПК, машиностроения, легкой промышленности и медицинских изделий. Важной мерой является разработка механизма поддержки отечественных производителей в виде субсидирования процентной ставки по кредитам, привлекаемым на пополнение оборотных средств, в размере 70 процентов ключевой ставки ЦБ с выделением на эти цели 20 млрд рублей.
Осенью 2016 г. в Государственной думе началось обсуждение законопроекта о введении налоговой льготы для прибыли, которая используется для инвестиционных целей. Это такая норма, которая эффективно использовалась в 1999—2001 гг., и ее следует безотлагательно задействовать в сфере промышленного производства.
Значимость политики импортозамещения для развития страны находит подтверждение также созданием в правительстве РФ специальной комиссии по ее проведению, которую возглавляет его председатель. В этой связи в целях согласования деятельность администрации с бизнес-структурами по импортозамещению было бы полезно создание соответствующих координирующих органов на региональном уровне.
Не менее важно обеспечить более благоприятную социальную среду для экономического развития страны. Выдвигаемый тезис о том, что у нас слишком высокая зарплата и доходы населения, не подкрепленные экономическими результатами и, якобы, создающие препятствия для роста, неверен не только по своей сути, но и по своим фактическим значениям. В действительности у нас не зарплата и доходы высокие, а сверхвысокая их дифференциация, указывающая на неоправданно резкий разрыв в доходах населения и чрезмерный уровень социального расслоения в обществе, которые как раз и становятся не придуманным, а реальным тормозом в экономическом развитии страны. Следует учитывать, на 90% населения России приходится примерно половина потребительского спроса и она создает главный стимул для развития внутреннего производства. Что касается второй половины потребительского спроса, то его формирует 10% наиболее обеспеченных семей, которые в значительной мере ориентированы на импорт и вывоз своих доходов в другие страны.
К этому следует добавить, что согласно проводимым опросам, 37% населения на начало 2016 г. вообще не имеют сбережений, а их спрос блокируется низкими доходами. Поэтому для обеспечения нормального экономического роста, опираясь на расширение спроса, необходим не «налоговый», а «социальный маневр», который нацелен не на сокращение уровня жизни, а на его повышение, и главное — на выравнивание. Другими словами, требуется коренная смена политики в социальной сфере. Это не только социально оправданная переориентация в проводимой политике, но и важнейший рычаг экономического подъема за счет роста потребительского спроса. Его потенциал в современной России остается достаточным не только для запуска производства, но и для обеспечения устойчивого роста в среднесрочной перспективе. Вообще же следует иметь в виду, что эффект от повышения заработной платы в национальной экономике для ее роста выше, чем эффект от увеличения экспортных доходов.
В свою очередь в формировании благоприятной макросреды для политики импортозамещения важную роль играет соответствующая поддержка со стороны основной массы потребителей. Поэтому важна активная разъяснительная работа среди населения в обосновании целей и последствий ее реализации для судьбы страны и конечной пользы для его самого, имея в виду сохранение рабочих мест, наполняемость бюджета, обеспечение экономической безопасности и социальной защиты и т.д. Такая работа должна носить систематический характер, в частности, вполне оправданно развертывание программы «Поддержи отечественного производителя». Можно считать, что реальный патриотизм как раз выражается в том, насколько общество созрело в понимании важности успешного и динамичного развития своей экономики и готово при этом отказаться от каких-то привычных зарубежных брендов из области демонстрационного потребления.
Подводя итог, подчеркнем, что стимулирующий потенциал импортозамещения в отечественной экономике присутствует и может быть задействован. Поэтому наша экономика не обречена на неотвратимую рецессию. Для восстановления экономического роста есть возможность, и начинать следует с активизации политики импортозамещения. Для ее успеха значима роль региональных властных и деловых структур, которые должны стать активными участниками в обосновании перспективных направлений импортозамещения и в разработке для них необходимого пакета стимулирующих и поддерживающих мер. Такого рода меры должны приобрести характер программного документа для совместного действия органов власти и бизнеса, последовательно реализуемого на места. Важно также и то, чтобы программа импортозамещения, исполнив роль запускающего механизма, продолжилась новой программой поэтапной и последовательной неоиндустриализации страны с опорой на проведение активной промышленной политики в интересах развития обрабатывающего сектора экономики и повышения конкурентоспособности выпускаемой продукции.
[1] Рязанов В.Т. (Не)Реальный капитализм. Политэкономия кризиса и его последствий для мирового хозяйства и России. М., 2016. С.345-371.
[2] Рязанов В. Импортозамещение и новая индустриализация России: или как преодолеть стагнацию //Экономист. 2014. № 11. С.3-19.
[3] Рязанов В.Т. Социализация финансов и беспроцентная экономика: варианты и альтернативы нового финансового порядка //Экономист. 2016. № 8. С.3-23.
[4] Рязанов В. Возможности и условия преодоления стагнации отечественного хозяйства // Экономист. 2015. № 6. С.3-19.
