ENG

Перейти в Дзен
Интервью, Финансы

Алексей Руденко: Нужно сблизить страхование жизни и медицинское страхование

Как уже сообщал «Инвест-Форсайт», страхование жизни — самая бурно развивающаяся отрасль страхования в последние годы, причем наибольшие темпы развития показывало инвестиционное страхование, предполагающее, что страхователь делает компании только один платеж в самом начале, а после этого ждет «финансовых результатов». Однако в 2019 году темпы роста в сегменте страхования жизни резко снизились что предполагает перестройку всей модели страхового бизнеса. Об этом мы беседуем с генеральным директором страховой компании «Росгосстрах Жизнь» Алексеем Руденко.

Смена курса

— Алексей Викторович, согласны ли вы, что страховщики жизни должны сместить акцент с приоритетного развития инвестиционного страхования жизни на накопительное страхование?

— Различие нужно проводить не столько между инвестиционным и накопительным страхованием жизни, сколько между продуктами с единовременным взносом и регулярными взносами. Классическое накопительное страхование обычно предусматривает регулярные платежи. Каждый платеж — осознанное решение клиента продолжить договор, а для компании — возможность «допродажи» продукта. Здесь гораздо меньше вероятность, что клиент окажется разочарован работой программы спустя 5 или 10 лет. Есть и чисто финансовые преимущества. Регулярные взносы дают возможность ежегодно получать налоговый вычет, что повышает клиентскую ценность. И нагрузка на клиента в виде комиссии продавца, если ее распределить на все взносы, становится очень конкурентной. Продукты с регулярными взносами являются портфелеобразующими; компании, у которых большая доля приходится на такие продукты, чувствуют себя гораздо устойчивее.

Сейчас же рынок страхования жизни практически полностью зависит от продуктов с единовременной уплатой взносов, что делает сборы страховщиков очень волатильными. Хотя и в единовременных программах страховщики стараются увеличить количество контактов с клиентом: включают сервисы по оформлению налогового вычета, добавляют опции телемедицины и верификации диагноза при обнаружении серьезного заболевания.

Страхование жизни против вкладов

— Ваш главный конкурент — банки. Можете ли вы вообще предложить что-то привлекательное, если рядом есть большая банковская система, у которой неплохие проценты по депозитам, которая защищена государством и при этом располагает большими сетями отделений, причем эти отделения вы же вынуждены использовать как свои каналы продаж? Что могут страховщики противопоставить банкам?

— Страхование жизни — в первую очередь страхование рисков, связанных с изменением уровня жизни из-за ухудшения здоровья и потери трудоспособности. Именно это является основой нашего ценностного предложения. Уже во вторую очередь страхование жизни — это особый финансовый инструмент в плане налоговых льгот и юридических преимуществ. Помимо налогового вычета, который отсутствует в банковских продуктах, у страхового полиса особый юридический статус: он в принципе не является имуществом.

— То есть деньги не могут войти в банкротную массу?

— Совершенно верно, на полис невозможно обратить взыскание. Что касается гарантий АСВ, которые есть у банковских депозитов, — здесь стоит посмотреть на историю страхования жизни в России. Единичные уходы с российского рынка иностранных страховщиков жизни проходили всегда цивилизованно: через процедуру передачи портфелей другим игрокам, которые полностью принимали на себя обязательства перед клиентами без изменения условий договоров. Кроме того, страховщиков жизни очень серьезно регулируют и контролируют. Трудно представить себе ситуацию, чтобы при текущем регулировании компания по страхованию жизни утратила платежеспособность. Есть разные метрики раннего диагностирования, которые использует ЦБ, чтобы такие ситуации не допускать.

Мы не противопоставляем наш продукт банковскому. Наоборот, максимальный эффект достигается при портфельном подходе, когда банковский продукт дополняется программой страхования жизни, повышая уровень страховой защиты и потенциального дохода. Для банков страхование жизни — это возможность конвертации будущего процентного дохода, который по природе является рисковым, в безрисковый комиссионный доход. Поэтому здесь устойчивый симбиоз.

Страховщики на финансовом рынке

— Если говорить об инвестиционной экспертизе: есть вообще надежда обещать клиенту что-то привлекательное, если вы зависите от финансового рынка, а финансовый рынок зависит в конечном итоге от темпов развития экономики, а темпы развития экономики низкие, и темпы роста индексов тоже низкие? 

— Смотря каких индексов и смотря какой экономики. Динамика финансовых рынков, как правило, значительно отличается между разными странами, отраслями экономики и классами активов. Например, агрессивный рост с большей вероятностью формируется на развивающихся рынках. Развитые же рынки традиционно опережают развивающиеся при рыночной нестабильности. В такие периоды происходит перераспределение между классами активов — от акций к «защитному активу» — облигациям. Динамика различных индексов может быть очень неоднородной не только в разных регионах мира, но даже внутри одной страны. Таким образом, при любой конъюнктуре рынка есть выигрышные стратегии, и наша задача — обеспечить клиенту их доступность. Поэтому большинство компаний предлагают очень диверсифицированный набор базовых активов и по отраслям, и по географии. Например, у нашего партнера банка «Открытие» клиенты могут выбрать из 7 стратегий ИСЖ. А обещание клиенту может быть только одно: что бы ни произошло на фондовых рынках, он в конце срока договора получает минимум то, что вложил; без потерь. Вот это мы гарантируем, а дополнительный инвестиционный доход в ИСЖ, как в любом инвестиционном продукте, зависит от динамики финансовых рынков.

Мы болезненно воспринимаем некорректное позиционирование ИСЖ и попытки сравнить его доходность со ставками по вкладам в банках. Инвестирование в фондовый рынок позволяет в долгосрочной перспективе переиграть инфляцию, но не гарантирует, что вы переигрываете инфляцию или депозит каждый год или на любом отдельно взятом трех- или пятилетнем промежутке.

— Как в вашей компании устроено управление инвестиционными активами? Вы работаете на финансовых рынках, опираясь на своих собственных сотрудников или на компании-партнеры?

— В страховом продукте, в частности ИСЖ, есть гарантированная часть и дополнительный инвестиционный доход. Для обеспечения гарантий мы выбираем инструменты с фиксированной доходностью (облигации, депозиты), которые, собственно, обеспечивают долгосрочную платежеспособность и выполнение наших обязательств перед клиентами по выплате страховых и выкупных сумм. Здесь мы полностью полагаемся на внутреннюю экспертизу. Основным в управлении этой частью портфеля является ALM-подход (Asset liability matching). Этот подход обеспечивает соответствие между инвестиционными активами и страховыми обязательствами по валюте и срокам высвобождения денежных потоков, что позволяет снизить валютные и процентные риски страховщика. Трудно передать такую функцию на аутсорсинг, поскольку она требует очень тесного взаимодействия между продуктовым и инвестиционным подразделениями.

Если говорить про дополнительный инвестиционный доход, здесь ведется непрерывная работа по подбору стратегий. Ее цель — предлагать стратегии, востребованные клиентами и имеющие при этом хороший потенциал доходности. Здесь мы с удовольствием пользуемся экспертизой как локальных игроков инвестиционного рынка (управляющих и брокерских компаний), так и иностранных инвестбанков, которые обладают значительным аналитическим ресурсом и делятся своим глобальным опытом. Каналы продаж тоже участвуют: финансовые консультанты и менеджеры банков часто могут подсказать, что будет лучше воспринято клиентами.

Специфика управления здесь в том, что мы покупаем не конкретные базовые активы, а производные инструменты на них (опционы). Эмитентами опционов выступают крупнейшие мировые инвестбанки с сильным кредитным рейтингом, а за исполнение сделки отвечает наша внутренняя инвестиционная функция.

Страхование, финтех, сервисы

— Следующая большая тема: страхование жизни и финтех. Каковы перспективы технологического развития отрасли? Думаете ли вы о том, как компенсировать сокращение числа физических отделений банков?

— Почти 100% партнерских продаж сегодня происходят в отделениях банков. Это не случайность: у нас сложные продукты, требующие очного консультирования — разговора клиента с банковским менеджером. Помимо этого, есть законодательные аспекты: на страхование жизни не распространяются возможности упрощенной идентификации. Удаленно продать продукт страхования жизни стоимостью выше 15 000 рублей сейчас в принципе затруднительно.

При этом компании по страхованию жизни активно развивают технологии постпродажного обслуживания: мобильные приложения, личные кабинеты, где клиент может следить за динамикой инвестиционного дохода, исполнять разные опции, изменять параметры договора. Но именно на продажу продукта через удаленные каналы есть ограничения.

— Кажется, на рынке стала «модной» идея, что страховые продукты должны включать значительную сервисную составляющую?

— Действительно, это одна из основных тенденций сегодня. В прошлом году была статья в журнале The Economist с описанием состояния европейского рынка страхования жизни, в ней перечислялись проблемы, связанные с тем, что процентные ставки в Европе отрицательные, меняется модель дистрибуции, все реже молодые люди выбирают карьеру страхового агента, в принципе отношение к продукту меняется… Что же делать? Какие есть возможности у страховщиков жизни? Одна из возможностей — идти на развивающиеся рынки. Если в развитых странах доля страхования жизни в ВВП приближается к 5%, то в Китае — 2,6%, а в России — 0,4%. Следующая рекомендация — сосредоточиться на райдерах, то есть на продаже дополнительных рисков, которые, как правило, являются более маржинальными для страховщика. И третье направление — размывать границы между страхованием жизни и медицинским страхованием. Когда мы говорим о сервисной составляющей в страховании жизни, мы прежде всего имеем в виду именно синергию с медициной. Интересы клиентов по страхованию жизни связаны в первую очередь со здоровьем, поэтому сервисы по поддержке здоровья, ранней диагностике, лечению и реабилитации очень хорошо ложатся в наши продукты. Более того, наличие сервисов в полисе увеличивает количество контактов клиента и компании. Ведь человек не пользуется страховой услугой, когда все хорошо, и нередко ощущает, что деньги, потраченные на страхование, ушли впустую, раз страхового случая, к счастью, не произошло. А если в полис добавить сервис, например телемедицинские консультации врачей или чек-ап, то частота пользования продуктом, а значит, и удовлетворенность клиента, растет. Поэтому мы для себя однозначно ставим такие цели — увеличивать количество сервисных компонентов внутри наших продуктов, делать их более разнообразными и сегментировать на разные целевые аудитории.

Страхование и макроэкономика

— Как на страховщиков жизни влияет сокращение доходов населения, которое фиксируется нашей статистикой? 

— Пока в России мы наблюдаем постепенное увеличение проникновения продуктов страхования жизни в пул сбережений розничного клиента, которые более чем на 95% состоят из банковских вкладов и наличных денег. Наша доля в этом пуле менее 3%, а потенциал может быть 6,7% или 10%, то есть речь идет об удвоении или даже утроении рынка. Поэтому локальное падение темпов прироста сбережений (что происходит из-за сокращения доходов населения) на нас, наверное, влияет в меньшей степени. Вот когда мы придем к ситуации, когда большая часть сборов страховщиков обеспечивается продуктами с регулярными взносами, влияние сокращения доходов населения будет для нас более ощутимым.

— Как можно и населению, и правительству объяснять, зачем вообще стране развивать страхование жизни? Да, у нас очень низкая доля страхования жизни в ВВП, но, может, это и неплохо? 

— Для населения страхование жизни — инструмент повышения социальной защищенности. Это также альтернативный финансовый инструмент, а выбор — всегда хорошо.

Для государства есть и более глубокая тема, связанная с ролью страхования жизни в экономике. Страховщики жизни и пенсионные фонды являются, пожалуй, основными поставщиками в мировую экономику длинных денег, которые позволяют реализовывать долгосрочные проекты на понятных заранее условиях. Страховщики жизни для нашего государства — это инструмент создания внутреннего спроса. Например, в 2018 году они приобрели долгосрочные государственные долговые обязательства на 250 млрд рублей. Пока у нас в государственном долге большая доля иностранного капитала, что повышает волатильность процентных ставок и валютного курса. Нужно ли нам попытаться заместить иностранных инвесторов на внутренние ресурсы? Не нам, страховщикам жизни, отвечать на этот вопрос, но хотелось бы верить, что мы здесь можем быть полезны.

Беседовал Константин Фрумкин

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья