ENG
На днях Алексей Кудрин представил президенту программу Стратегии-2035, которую разрабатывает ЦСР под его руководством. Ее «пенсионные тезисы» — одни из самых скандальных мест стратегии — стали известны еще в начале мая.
Так, предлагается сильно повысить возраст выхода на пенсию (до 63 лет для женщин и до 65 для мужчин), право на социальную пенсию ограничить порогом в 68 лет (сейчас это 60 лет для женщин и 65 для мужчин). Увеличить стаж, дающий право на получение страховой пенсии, с 15 лет до 20. А также ужесточить условия для получения права на досрочную пенсию. Все это позволит сократить число пенсионеров примерно на 4 миллиона и облегчит груз бюджетных обязательств по выплатам пенсий.
Решат ли эти радикальные меры пенсионную проблему, не сдерживают ли они мотивацию людей самим копить на будущие пенсии?
Существует длинный список того, что сдерживает пенсионную мотивацию.
Но главная проблема, из-за которой никто не верит ни в пенсию, ни в пенсионную реформу, — абсолютная непредсказуемость единицы измерения. В развитом мире пенсионные институты трансформируют вложения клиентов в инструменты, чья стоимость измеряется в твердых валютах. У нас же нет никакой связи между пенсионными взносами и пенсией, вместо естественных инвестиционных механизмов введен некий странный, не подчиненный ничему, трансферт (баллы) — из нынешних рублей в рубли завтрашние. Фактически это означает, что люди привязаны к меняющейся формуле и к судьбе рубля. А судьба рубля, мягко говоря, непонятна.
Вот, скажем, в США все прозрачно: ты кладешь деньги в пенсионный фонд. А он их во что-то инвестирует. И дальше ты получаешь столько, сколько «наинвестировано» за это время (за вычетом комиссии). При этом пересчет идет не через абстрактные баллы, а через реальный результат инвестирования. Поэтому американец понимает: даже если инфляция вырастет, все равно пенсионный фонд будет стараться инвестировать так, чтобы инфляцию покрывать. Поэтому, грубо говоря, доллар, который человек отдал сегодня, все равно останется долларом и через 20 лет, в его реальном выражении.
В России ситуация совершенно иная: сегодня у человека забирают рубль, потом его пересчитывают через что-то, никак с инфляцией не связанное (и вообще не связанно ни с рынком, ни с развитием экономики), и возвращают пенсионеру через 25 лет как бы тем же самым рублем — то есть рублем четвертьвековой давности, на который уже ничего купить нельзя.
Вторая проблема связана с тем, что люди прекрасно понимают: государство не хранит их деньги, не инвестирует, не сберегает для них. Государство эти взносы тратит сегодня же. И если завтра у государства просто не будет денег на пенсию, то прийти к нему и спросить — где мои деньги, будет невозможно. И все сложно подсчитанные баллы окажутся пустыми цифрами. Просто нету денег и все. А вы — держитесь!
Третья огромная проблема — чудовищная сложность расчета будущей пенсии. Казалось бы, уж если государство хочет платить людям минимальные пенсии, которые лишь поддерживают их жизнь, так пусть бы платило, грубо говоря, всем одинаково. Просто бы честно установило: вот обязательная часть, она будет для всех составлять столько-то и будет индексироваться с учетом инфляции. А дальше — каждый зарабатывает себе на пенсию сам, откладывая деньги — через накопления, через добровольные инвестирования, через отчисления в частные фонды, имеющие право вкладывать резервы в широкий спектр инструментов и так далее.
Но нет. В итоге частная пенсионная деятельность чудовищно зарегулирована (и добрая половина этой регуляции просто абсурдна), а в государственной части мы имеем абсурдную и бессмысленную бесконечную бухгалтерию, постоянные пересчеты, которые в конце концов все равно выливаются в то, что человеку платят лишь пособие для продолжения существования.
Конечно, существующая ныне система, при которой большая часть расходов Пенсионного фонда к тому же идет на содержание самого фонда, никуда не годится. Для сравнения: самый дорогой американский пенсионный фонд берет на собственное содержание менее 0,5% в год от своих объемов.
Подобная система обречена. Все мы понимаем, что через 15-20 лет либо в России вообще не будет пенсий, либо они будут совершенно по-другому устроены, и зарабатывать их все равно надо сегодняшним тридцати-сорокалетним: государство же делает все, чтобы максимально затруднить им создание своей пенсии, потому что судорожно черпает из их взносов средства на текущие выплаты.
Что касается конкретно предложений Кудрина. Вся гора косметически-рестриктивных предложений все время порождает мышь. Видимо причина этого в том, что в пространстве сегодняшнего авторитаризма никакая программа, которая бы что-нибудь всерьез меняла, просто не была бы даже рассмотрена наверху, и основной задачей Кудрина было придумать программу реформ, которая бы ничего не меняла по сути. Он ее и придумал вполне успешно.
Его предложение фактически сводится к предварительному согласию на банкротство пенсионной системы: у нас не хватает сейчас денег заплатить, давайте найдем тех, кому не заплатим.
Можно сэкономить на людях, просто начав платить меньше пенсий (меньше по размеру и меньшему количеству людей) — и при этом сделать вид, что ты решил проблему. А через несколько лет проблема снова встанет ровно в том же виде — трудовые ресурсы у нас сокращаются, население стареет, а пенсионный фонд становится все менее эффективным в условиях депрессивных рынков. Опять будет не хватать денег, опять нужно будет еще меньше платить еще меньшему числу людей… И так далее, пока в один прекрасный момент нам не придется признать — мы снова в XIX веке, и пенсий платить не будем вовсе.
И совершенно неважно, от имени кого деньги сегодня поступают в Пенсионный фонд. Перекладывание с плечей на плечи (я сейчас говорю об идее освободить работодателей от пенсионных отчислений, переложив их на самих будущих пенсионеров) — это же ведь тоже фикция. Нет никаких «плечей» в данном случае. В конечном счете, все платит работник. Поэтому вопрос, кто будет делать отчисления — всего лишь бюрократическая закорючка, а не решение экономической проблемы.
По-хорошему, нужна масштабная реформа, нужно переходить к двухъярусной системе. То есть, с одной стороны, — должна быть минимальная пенсия от государства всем, финансируемая минимальными взносами работников и работодателей, причем ее размер должен определяться совокупным размером взносов (и помощью бюджета в ограниченном объеме, если очень надо). И, с другой, — должна быть добровольно формируемая пенсия, созданная негосударственным образом. Причем созданная так, как это удобно и хочется работникам. А уже какие льготы на эту пенсию давать и кого освобождать, скажем, от подоходного налога на сумму отчислений — вопрос технический, который нужно обсуждать.
Пока же у меня такое ощущение, что все забыли, какая цель этой реформы. Ведь у нас нет задачи сделать Пенсионный фонд прибыльным, у нас задача — обеспечить достойную старость гражданам страны.
