ENGКлуб проектирования будущего под эгидой редакции журнала «Инвест-Форсайт» продолжает виртуальную дискуссию на тему будущего рынка труда. Ранее по заказу редакции был подготовлен обзор важнейших прогнозов о развитии рынка труда в ближайшие десятилетия. В рамках обсуждения этой дискуссии также была опубликована статья проф. Владимира Миловидова (РИСИ): «Будущее Homo Economicus: роботы наступают, а человек меняется». Кроме того, по теме высказались и некоторые другие члены клуба.
Теперь своими мыслями о будущем рынка труда делится Юрий Шушкевич — экономист, футуролог, руководитель биотехнологического проекта в компании «Базовый элемент».
— Мне представляется, что в среднесрочной перспективе (до 2045—2050 гг.) революционных перемен на рынке труда не предвидится как в развитых странах, так и в странах отсталых. А реализация принципа базового дохода также в большинстве случаев не перетечёт в практическую плоскость. Прежде всего это произойдёт потому, что общество сумеет адаптироваться к новым высотам автоматизации и искусственного интеллекта и найдёт более-менее адекватные занятия для групп из «секторов риска». Этот процесс можно наблюдать уже сегодня, когда до половины офисных служащих имеют функционал либо малоценный, вплоть до бессмысленного, либо легко поддающийся автоматизации на основе существующих технологий. Однако для большинства корпоративных работодателей иметь внушительный, раздутый штат — такая же составляющая имиджа, как и презентабельный офис (особняк или небоскрёб, которые не должны пустовать). Тем более что в условиях постиндустриальной экономики, когда стоимость создаётся не столько трудом, сколько доходом на капитал, соответствующий процент «лишних» затрат на персонал весит не более, чем бюджет рекламы или GR.
Не стоит сбрасывать со счетов и роль перераспределительных процессов в обеспечении баланса трудовых ресурсов и рабочих мест. Люди, выросшие в СССР и изучавшие советскую политэкономию, до сих пор убеждены, что перераспределение национального дохода — прерогатива исключительно социалистического государства, в то время как при капитализме каждый экономический субъект намертво вцепляется в свой кусок пирога. Это не так, поскольку в условиях финансового капитализма мощнейшим перераспределительным институтом становится банковская система, формально частная и независимая, но по факту синергично работающая на исполнение ключевых парадигм, вырабатываемых и транслируемых политическими элитами. Данный перераспределительный механизм на Западе функционирует со времён антитрестовского закона, запущенного в работу ещё президентом США Теодором Рузвельтом в начале XX века, и на сегодняшний день обладает изощренным инструментарием и колоссальной мощью. Финансирование американскими банками существенной части дефицита федерального бюджета США — один из примеров подобного рода перераспределения.
Стоит обратить внимание на два схожих процесса, набирающих ход в таких, казалось бы, различных странах, как США и современная капиталистическая Россия, — лавинообразное увеличение числа надзорных инстанций и занятых в них сотрудников. Я встречал цифру, что производство и продажу только одних лишь продуктов питания в США сегодня контролируют 204 федеральных надзорных института. А стремительное увеличение численности работников в аналогичных структурах России, многих из которых 5-7 лет назад не было и в помине, видно невооруженным глазом.
Разумеется, далеко не для всех людей удастся создать рабочие места в корпорациях и институтах — бенефициарах перераспределительных процессов. Часть работников с неизбежностью окажется выброшенной на улицу, где, борясь за выживание, начнёт способствовать развитию новых направлений занятости. Так, пополнение безработными рядов криминала вызовет увеличение численности правоохранительных структур. Резко возрастет спрос и на бойцов в частные армии (ЧВК), задействованные в межгосударственных и межэтнических конфликтах, количество которых возрастёт за счёт «мировых окраин». В развитых же странах ожидается значительный приток кадров в частные разведывательные структуры (ЧРС), чьи усилия будут использоваться в межкорпоративных войнах и спецоперациях, в том числе нацеленных на хищение цифровой информации и нанесение ущерба «чужим» системам искусственного интеллекта.
Думается, что наиболее позитивной тенденцией в части трудоустройства «лишних людей» станет рост общественного интереса к инициативному созданию автономных производственных систем (АПС), основанных на экологическом землепользовании, биоэнергетике, биотехнологиях и технологиях «Интернета вещей», позволяющих в своей совокупности получать основные жизненные блага вне традиционной корпоративной экономики, силами непосредственных участников АПС, их соседств, кооперативов и т.д. Однако широкое движение за создание АПС в качестве своего необходимого условия предполагает перераспределение земель и водных пространств, пригодных для малообъемной биотехнологической эксплуатации без взимания ренты, что, по-видимому, также будет способствовать усилению политической и военной конфликтности.
В этих условиях говорить о движении мира к некоему сбалансированному, квазиравновесному состоянию не приходится: вместо «царства изобилия» мир может ожидать мозаика из динамично формирующихся и непредсказуемо протекающих автономных процессов. В случае своего развития по драматическому сценарию подобные процессы вполне способны в точке «технологической сингулярности», прогнозируемой после 2050-го года, ребром поставить вопрос о выживании человечества как такового.
Как мне представляется, главный риск гибели цивилизации после 2050 года заключен не столько в непрекращающихся конфликтах, в том числе с применением ядерного оружия, сколько в появлении технической возможности для определенного числа людей безопасно провести несколько лет за пределами планеты Земля, пережидая глобальную войну, спровоцированное «восстание машин» или иной катаклизм, способный погубить большую часть «оставшегося» на планете человечества. Подобной безопасной зоной может стать колония на Луне или Марсе, либо искусственно созданная область для квантовой телепортации, идея которой изложена, в частности, в моей футуристической балладе «Пристань живых», опубликованной в 2017 году.
Вернувшиеся затем на «очищенную» подобным образом планету, «счастливчики» попробуют построить, опираясь на технические достижения и биомедицину, богатую и натурально-чувственную жизнь в духе «золотого века» или мистерий способных жить практически вечно олимпийских богов, при этом все риски, связанные с экологией, социальной конфликтностью или противоречиями по линии «человек — искусственный интеллект» будут в этой новой цивилизации устранены или заблокированы.
Если идеи подобного рода к 2050 году укоренятся в среде мировых элит, у обычного человечества будет очень мало шансов избежать развития событий по неблагоприятному сценарию — разве что успеть сформировать к «моменту сингулярности» полноценное самоуправляемое общество.
