ENGРекомендации для врачей по лечению новой коронавирусной инфекции за последние два месяца пересматривались и обновлялись 7 (!) раз. Об этом сообщила главный внештатный гериатр Минздрава Ольга Ткачева. Лекарства, считавшиеся эффективными в начале апреля, уже в мае были признаны усугубляющими течение болезни, методы профилактики, казавшиеся надежными, как выяснилось, работают не всегда. С начала карантина прошло больше двух месяцев, но до сих пор не выработан четкий алгоритм лечения Covid‑19… При чем здесь статистика заболеваемости? Похоже, с ней, как и с лечением, тоже нет полной ясности. И она тоже выходит «в нескольких редакциях», меняясь со временем.
Главных вопросов к статистике по заболеваемости и смертности от коронавируса в России два: почему цифры выглядят странно (часто заканчиваются на 99, совсем как ценники в магазинах) и почему количество летальных исходов от Covid‑19 в нашей стране остается относительно небольшим, хотя общая смертность выросла. Первый вопрос скорее к математикам, второй — к медикам.
Статистическая аномалия
Не первым, но очень подробно и убедительно про странности официальных данных по заболеваемости Covid-19 написал математик и блогер Борис Овчинников. Он заметил, что меньше чем за месяц в официальных сводках 4 раза встречались числа, заканчивающиеся на 99 (30 апреля было выявлено 7099 больных Covid‑19, 8 мая 10699, 12 мая 10899, 24 мая 8599), и задумался, может ли такое совпадение быть случайным. Ответ — это не исключено, но маловероятно, потому как в 16 раз превышает математическое ожидание.
Встречается и цифра 98, но за 35 дней количество выявленных больных ни разу не заканчивалось на 5. Овчинников считает, что такая статистическая аномалия может быть либо случайностью, либо результатом фальсификации данных, когда число выявленных за сутки больных якобы определяется сверху, в формате указания типа «покажите прирост около 8600», а перед публикацией эта цифра «дезокругляется» — часто просто вычитанием единицы или двойки.
«Официальные цифры по количеству заболевших можно выбросить в мусорное ведро — нет никаких оснований считать, что они адекватно показывают динамику эпидемии. Может быть, показывают, может быть, нет — неизвестно. Качество рисованных цифр невозможно и абсурдно оценивать», — пишет Овчинников в Facebook.
Дискуссия вокруг поста Бориса Овчинникова разгорелась нешуточная: одни называют рассуждения «дешевым хайпом» и «антиправительственной агиткой», а также приводят в пример статистику других стран, где цифры иногда ведут себя еще более странно, другие благодарят автора за разоблачающую фальсификаторов информацию.
Не очень понятно, почему Овчинников пропустил такой важный для подтверждения его теории день, как 6 мая, когда, согласно официальной статистике, количество заболевших в России составило 10 599 человек. Если учесть эти данные, получается, что с 6 по 12 мая, всего за неделю, цифра «99» встречается 3 раза.
«Ежедневная статистика по коронавирусу может рассматриваться как серия независимых испытаний. А вероятность повторения последних цифр (любых, не обязательно девяток) в результате независимых испытаний ничтожно мала. Рассчитывать ее, скорее всего, надо по формуле Байеса. Но похоже, что объяснение таким совпадениям стоит искать не в математической теории вероятности, а в психологии. Может быть, это что-то связанное с подсознанием? Мы так привыкли, что магазинные ценники оканчиваются на 9, 99 или 999, что при “рисовании” цифр рука сама выводит эти волшебные числа?» — рассуждает выпускник механико-математического факультета МГУ, преподаватель Андрей Сучилин.
Давайте посчитаем! И пересчитаем
Что казалось чуть ли не более неправдоподобным, чем магические девятки, так это показатели потерь от Covid-19 в Москве — просто прекрасные по мировым меркам. Особенно удивительно они выглядели на фоне высокого процента летальных исходов среди российских медиков и общего увеличения смертности — в апреле 2020 года в столице умерло 11 846 человек, на 1841 больше, чем в апреле 2019-го (по оперативным данным ЗАГС). При этом от Covid-19, уверяла статистика, в этот период в Москве скончалось всего 636 человек. Цифра оказалась не окончательной и со временем изменилась на более правдоподобную — 1561.
Чехарда с цифрами объясняется тем, что не так давно Минздрав России утвердил новую методику подсчета летальных исходов, связанных с Covid-19. В столице ее уже применили, цифры скорректировали и даже объяснили, почему они вышли именно такими. По окончательным данным Росстата, говорится на официальном сайте Департамента здравоохранения Москвы, превышение смертности в столице за нынешний апрель составляет 1934 случая (9900 в 2019 году, 11834 в 2020 году).
Врачи не любят сравнивать помесячную динамику смертности, потому что колебания могут быть значительными (в апреле 2018 года, например, было зафиксировано на 925 смертей больше, чем в апреле 2019-го), и потому решили, что корректнее сравнивать среднегодовую смертность за последние три года (10081 случая).
Тогда получается, что превышение смертности в апреле этого года составило 1753 случая. Применив новые рекомендации Минздрава, столичный Департамент здравоохранения отнес к смерти от Covid‑19 те ситуации, когда тесты давали отрицательный результат, а паталогоанатомические исследования — положительный. Таких спорных случаев в Москве за апрель насчитали 169. Еще 756 человек, добавляют медики, имели положительный тест на коронавирус, но, возможно, умерли по другим причинам — Covid‑19 осложняет течение хронических заболеваний. Если суммировать цифры (636 + 169 +756), получим 1561. Тогда «необъяснимое» превышение смертности в апреле по отношению к среднегодовому показателю составит 192 человека, объясняют в Департаменте здравоохранения.
«Таким образом, летальность от коронавируса в Москве за апрель составляет от 1,4% (если учитывать только случаи, где он явился основной причиной) до 2,8% (если учесть всех, у кого коронавирус был лабораторно подтвержден, и всех умерших от других причин с подтвержденным Covid‑19). Это, бесспорно, ниже, чем даже по данным официальных сайтов городов Нью-Йорк (10%) и Лондон (23%)», — говорится на сайте Департамента здравоохранения.
Цифры стали выглядеть более правдоподобно. Значит ли это, что нас сознательно обманывали? Вряд ли. Споры по поводу классификации смертей (как и по поводу эффективности тех или иных мер профилактики, лекарств) не утихают до сих пор. Это понятно: врачи столкнулись с новой инфекцией и, естественно, с множеством вопросов, например: считать ли смертью от коронавируса случай, когда вирус привел к резкому обострению хронического заболевания сердечно-сосудистой системы?
На увеличение смертности может повлиять даже какой-нибудь совершенно неожиданный фактор. Так, по мнению главного внештатного нарколога департамента Минздрава России Евгения Брюна, не могло не сказаться на грустной статистике увеличение количества алкоголя, который россияне стали активнее потреблять во время карантина, чтобы избавиться от стресса и скуки.
Банальная инфекция или война против человечества?
Опыт накапливается, методы лечения и методики подсчета постоянно меняются. Еще в начале апреля врачи скорой могли приехать по вызову без средств защиты — масок, перчаток, в начале мая такое (по крайней мере, в столице) представить себе уже трудно. Также трудно анализировать данные, полученные благодаря не очень внятным методикам сбора.
Почему в Германии, России и Южной Корее низкая смертность от Covid‑19, а в Италии, Великобритании и США высокая? Скорее всего, потому что везде применяются разные системы подсчета. Где-то тестируют всех людей с признаками простуды, где-то анализы сдают только тяжелые пациенты. По данным ВОЗ, реальная летальность от коронавируса ниже, чем выявленная статистикой.
И это неудивительно, ведь статистика по количеству инфицированных очень условна. У подавляющего большинства болезнь протекает в легкой форме или бессимптомно. Если провести масштабное тестирование, выявить всех переболевших Covid‑19 и всех носителей вируса, скорее всего, летальность окажется не такой уж высокой. Одно дело, когда выявлено 100 тяжелобольных пациентов и один из них умирает, совсем другое — когда выявлено 10 000 носителей вируса (пусть многие из них болеют без симптомов) и один их них умирает. Кстати, вероятно, именно поэтому в Корее, организовавшей тотальную проверку на коронавирус, процент смертельных исходов оказался ниже, чем в тех станах, где специально инфицированных не выявляли.
«Главный вопрос медицинской статистики — кого и как тестировать на коронавирус. Например, Исландия решила тестировать всех. В итоге выяснилось, что в стране инфицировано большое число молодых людей, а стариков среди зараженных почти нет. А в Нидерландах тестируют лишь серьезно заболевших, с ярко выраженной клинической картиной. У них иная картина: большинство инфицированных — люди старше 60 лет. Поэтому когда говорят, что “молодые болеют”, нужно понимать: молодые не просто “стали болеть”, а получили доступ к тестированию. В ряде стран, по данным ООН, уровень смертности в этом году не превышает показателей смертности прошлого года. Впрочем, некоторые полагают, что подобное сравнение некорректно. Тем не менее эти цифры позволяют утверждать: говорить о Covid‑19 как о “чуме XXI века”, мягко говоря, преждевременно», — считает председатель Московского городского научного общества терапевтов, доктор медицинских наук, профессор Павел Воробьев.
Врачам точные статистические данные по количеству заболевших и умерших позволяют делать правильные выводы, подбирать наиболее эффективное лечение. А зачем эти знания людям, далеким от медицины? Какая нам разница, правдивы эти цифры или завышены/занижены? Разница есть. Предупрежден значит вооружен. А отсутствие информации (или подозрение, что правду скрывают) способствует панике. Гораздо спокойнее и лучше себя чувствуешь, когда никого не подозреваешь и уверен, что владеешь информацией, пусть неприятной, но достоверной.
Кстати, данные по смертности за май еще не обнародованы. Какими они будут? Однозначно — трагичными (пик заболеваемости пришелся в Москве на конец апреля), но будем надеяться, что честными.
Автор: Наталья Сысоева
