ENGРынок генной терапии переживает резкий взлет, крупнейшие фармакологические компании продолжают скупать биотехнологические стартапы. Но в погоне за прибылью бизнес не всегда помнит о том, что создание новых форм жизни, игра в бога не так уж этичны. Молекулярная генетика и связанные с ней исследовательские и инженерные методы делают возможным такие манипуляции над живыми организмами, которые ученые прошлого даже не могли себе представить. Клонирование, лечение заболеваний, генная терапия соматической и зародышевой линии, выбор эмбриона на основе генотипа, создание микроорганизмов с заданными параметрами, растения с генами человека или животных и тому подобные.
Возможность модификации генома поднимает несколько этических вопросов.
Репродуктивное клонирование человека
Стоит заметить, что клонирование человека сопряжено с массовой гибелью эмбрионов, например: китайские ученые из Университета Сунь Ятсена в Гуанчжоу в эксперименте с модификацией гена, ответственного за β-талассемию (потенциально смертельное заболевание крови), использовали технику редактирования генов, известную как CRISPR/Cas9. В результате из 86 эмбрионов выжило только 28, и только у нескольких выживших эмбрионов тестирование показало успешную замену генетического материала.
Помимо большого процента погибших эмбрионов, ученые также выявили большое количество нецелевых мутаций, непредсказуемо действующих на другие части генома. Сейчас ученые экспериментируют с технологией редактирования генома TALEN, обещающей большую точность и меньшие побочные эффекты.
Конечно, перспектива найти лекарство от тяжелых или смертельных заболеваний с помощью генной терапии может принести большую пользу многим пациентам. Ученые также рассматривают возможность производить «запасные» части тела или органы, например запасные почки или сердца. В некоторых странах, скажем, в США, возможно прервать развитие клонированного эмбриона в первые 14 дней с целью получения стволовых клеток. В России c 2018 года принят ряд ограничений для подобной деятельности:
«Недопустимость создания эмбриона человека в целях производства биомедицинских клеточных продуктов; недопустимость использования для разработки, производства и применения биомедицинских клеточных продуктов биологического материала, полученного путем прерывания процесса развития эмбриона или плода человека или нарушения такого процесса».
Кроме того, с 2002 года и по сей день действует «временный запрет на клонирование человека».
Дородовой скрининг и дискриминация
Пример различий в применении моральных теорий к генетике можно найти в обсуждениях пренатального тестирования и возможности последующего аборта по медицинским показаниям. Не вызывает сомнений медицинская причина аборта в виде наличия у плода тяжелого заболевания, из-за которого ребенок после рождения будет обречен на мучительное существование. Но вопрос о том, является ли оправданным аборт, основанный на наличии гена, предрасполагающего к тому или иному заболеванию, но еще никак не проявившемуся, является далеко не решенным. С моральной точки зрения лишение эмбриона права стать человеком только на основании любого вероятностного предположения является типичным случаем дискриминации по генетическому признаку.
Но, с той же этической точки зрения, законы о защите эмбрионов могут продолжать существовать только до тех пор, пока американским, британским или китайским ученым, не подпадающим под законодательные запреты своих стран на опыты с эмбрионами, не удастся успешно вылечить первые наследственные заболевания. Скорее всего, терапия зародышевой линии будет повсеместно разрешена в случае, если точность редактирования генома эмбрионов будет гораздо выше, а последствия хорошо изучены и не будут представлять большей проблемы, чем сама болезнь. При наличии эффективной генетической терапии зародыша необходимость аборта по генетическим показаниям пропадает сама собой.
Как бы утилитарно это ни звучало, идея получить «суперребенка» за какие-то несколько десятков тысяч долларов кажется отличной инвестицией, даже если для будущего малыша не хватает места в детском саду, а вы сами ютитесь на съемных квартирах. Технически возможность редактирования генома человека существует уже сейчас, но во многих странах имплантация «отредактированной» яйцеклетки в организм женщины является уголовным преступлением. Законодательный запрет на «апгрейд» человеческих эмбрионов можно считать правильным и с этической точки зрения, особенно с учетом огромного количества эмбриональных «отходов», образующихся в процессе редактирования.
Экологические последствия
Точно так же как доступность и неограниченное применение антибиотиков через 50 лет привели к появлению устойчивых к лекарственным средствам инфекционных агентов, генная терапия может превратить планету в безжизненную пустыню не хуже ядерной войны. Большую опасность представляют векторы — модифицированные для генной инженерии вирусы, как правило, не вызывающие иммунного ответа организма.
Вирусы даже сами по себе обладают высокой и неконтролируемой способностью к мутациям и обмену ДНК с клетками-носителями, а результат мутаций модифицированных вирусов предсказать невозможно в принципе. Несмотря на все успехи современной вирусологии, совершенно не обязательно, что ученые выдержат гонку с каким-нибудь новым штаммом высоколетального вируса, не распознаваемого иммунной системой и обладающего высокой скоростью распространения.
Типичный пример — вспышка коронавируса 2019-nCoV в Китае. По мнению вирусологов, новый штамм появился в результате рекомбинации ДНК вирусов летучих мышей, змей и человека. Также некоторыми изданиями высказывалось предположение, что вирус не мог быть получен естественным путем. В любом случае, несмотря на беспрецедентные меры, предпринятые властями Китая и мировым сообществом, вирус продолжает распространяться, вакцины от вируса пока еще не существует, а борьба с вирусом заключается в изоляции зараженных и дезинфекции мест пребывания людей.
Контроль общества
Несмотря на принятую ООН в 1997 году «Всеобщую декларацию о геноме человека и правах человека», запрещающую любую форму дискриминации человека из-за его генетических параметров, человеческое общество по-прежнему глубоко обеспокоено возможностью геноцидных войн. К сожалению, в мире по-прежнему широко распространена дискриминация в отношении людей по признаку расы, этнической принадлежности, пола или сексуальной ориентации. Идентификация определенных генетических маркеров этих групп людей открывает новые возможности для евгенических программ, расовых «чисток» и генетически направленных биологических войн или террористических актов.
Законодательное запрещение каких-либо опытов с геномом человека работает далеко не всегда, например в 2019 году в Китае был осужден ученый, выполнивший редактирование генома эмбрионов для устойчивости к ВИЧ, приведшее к рождению двух генно-модифицированных детей. По сути, сегодня нет никаких препятствий, кроме этических, для использования «новой генетики» в недобрых целях, а удешевление технологии и широкое распространение «инструкций» в ближайшее время сделает её доступной для любого желающего.
Отношение к генной терапии в разных религиях
С точки зрения буддизма, сами по себе любые технологии не являются ни хорошими, ни плохими. Так как буддизм не романтизирует природу или «естественность», открыт и готов приспосабливаться ко всем изменениям, то прогресс, любые новые технологии или общественные изменения не являются проблемой с религиозной точки зрения. С другой стороны, догмат о всеобщей взаимосвязи всего в мире заставляет последователей Будды задуматься о том, как избежать негативных последствий применения технологий, и о том, что прогресс должен быть направлен непременно на улучшение в более широком плане: социальном, экономическом, экологическом и тому подобном.
В исламе нет единого мнения. С одной стороны, Коран утверждает, что любое изменение творений Аллаха есть наущение Шайтана и потому запрещено (4:118–119), с другой — даже самые твердые приверженцы этой религии сходятся в том, что из этого правила должны быть естественные исключения, например для медицины, фармацевтики и сельского хозяйства. Вопрос о балансе этих позиций по сей день является предметом яростных споров исламских теологов, ссылку на которые мы не можем привести из-за запрета пропаганды экстремизма.
В христианстве взгляды также разделились. От достаточно нейтральной позиции «а кто, когда и где сказал, что ДНК — это святая святых, которую нельзя ни в коем случае трогать?» до непримиримого «благими намерениями вымощена дорога в медицинский фашизм». Впрочем, так как напрямую модификация ДНК в Библии не упоминается, а вот необычные существа в виде единорогов (Числа 23:22), говорящих змей, исполинов (Бытие 6:2–4), херувимов (Иез.1:5–24) и прочих необычных существ — постоянно, верующим остается довольствоваться наиболее приемлемыми, с их точки зрения, мнениями священнослужителей.
Иудаизм относится к генной инженерии достаточно прагматично, считая, что манипулирование генами не предусматривает запретного соединения двух живых организмов и не является скрещиванием в Галахическом смысле, а следовательно, модифицирование организма на уровне генов вполне допустимо.
Будущее генной терапии
Ученые по-прежнему стараются использовать генную терапию с большой осторожностью, предпочитая те её виды, которые не передаются по наследству. Это вполне разумно — после того как наследственные заболевания вылечены, больше нет причин передавать гены следующему поколению.
Много надежд возлагается на метод трансфекции (процесс введения нуклеиновой кислоты в клетки невирусным методом), но его эффективность пока неоднозначна, хотя бы потому что от разовых трансфекций невозможно добиться длительного излечения, а повторное применение связано с повышенным риском аллергических реакций. Долгосрочное улучшение возможно только при интеграции ДНК-конструкций в геном клеток, что связано с риском дегенерации и развитием рака.
Не стоит ожидать каких-либо чудес от генной терапии. Возможно, это будет иметь обратный эффект в долгосрочной перспективе. Поскольку мутации развиваются сами по себе, но сами по себе не исчезают, легкие и тяжелые наследственные заболевания могут когда-нибудь стать такими же распространенными, как сегодня дефектное зрение.
Смогут ли люди в конечном итоге извлечь выгоду из этой технологии — еще не известно.
Автор: Кристина Фирсова
