ENGЕвгений Сомов — независимый портфельный управляющий
Потребовалось более 25 лет, чтобы финансовые рынки постсоветской России адаптировались к реалиям XXI века. Direct Market Access (DMA) — прямой доступ, вот новый тренд на российском финансовом рынке. Более того, появившаяся несколько лет назад тенденция стала неотъемлемой частью фондового рынка России. Тем самым мы можем быть уверены, что это не временная мода, а полноценный тренд, который только вначале своего пути. Российскому — и в еще большей степени международному — финансовому сообществу следует внимательно отслеживать эту тенденцию, так как она несет в себе потенциал для хорошего заработка.
Значимость освещения данного вопроса кроется в том, что Direct Market Access — гораздо больше, чем просто электронная торговля. Это комплекс сервисов, включающий электронный доступ на биржу, возможность синхронных валютных транзакций, получение «плеча», работу вне стандартных систем риск-менеджмента. И, более того, это работа напрямую «в стакане», исключающая даже брокеров-посредников. Несомненно, не представляется возможным осветить сейчас все нюансы вопроса, но постараемся обозначить базовые элементы развития этого направления. В идеале — развивая тематику в дальнейших публикациях. Чтобы понять сущность данной эволюции, надо посмотреть в прошлое.
До 2011 года в России существовало две биржи. Одной была анонимная брокерская платформа РТС, которая позволяла заключать сделки в режиме Т +2/3 (что означало: можно торговать «в моменте», а поставлять деньги или бумаги позже). Торговой валютой был американский доллар. ММВБ пошла другим путем, была развита система анонимной торговли, похожая по структуре на немецкую XETRA. Расчетной валютой был рубль. Вне сомнения, более продвинутая торговая модель, нежели РТС, но, к сожалению, «дитя» было рождено с существенным принципиальным недостатком. Для торговли требовалось «преддепонирование» денег и бумаг (со стороны брокеров — участников торгов и их конечного клиента). Так называемая система расчётов T + 0. То есть сначала надо завести деньги или бумаги и только потом можно торговать. Согласитесь, очень неудобная схема торговли — в особенности для международных клиентов. Вне сомнения, российские клиенты научились жить с этой реальностью, осознавая, что данная модель торговли уникальна, пусть и со знаком минус (хотя именно эта модель спасла российский рынок от тотального операционного коллапса в 1998 году, так как только преддепонирование позволяло обеспечить торговые процессы, когда никто никому банальным образом не доверял).
Правительство Российской Федерации, пусть и с переменным успехом, работает над тем, чтобы построить в Москве международный финансовый центр. Одним из принципиальных событий в этом контексте являлось слияние двух конкурирующих бирж в одну «Московскую Биржу». Логика политики форсирования данного процесса основывалась на понимании, что в реалиях глобальной конкуренции (например, с Лондоном, Нью-Йорком, Франкфуртом, где также торгуются российские акции) за «ордера» инвесторов нужно максимально сплотить все ресурсы. Во многом на фоне желания правительства иметь «собственную» локальную площадку для проведения IPO российских компаний. Борьба за капиталы при сохранении контроля над финансовой инфраструктурой является приоритетной задачей — особенно на фоне нынешних обострений международной обстановки.
Само слияние произошло в 2012 году, но процесс интеграции длился много лет, и только сейчас мы можем говорить о его завершении. Именно создание «Московской Биржи» дало существенный толчок для развития DMA-торговли. Вне сомнения, электронная торговля всегда присутствовала на российском фондовом рынке как одна из опций торговых решений. Мешало упомянутое выше несовершенство: РТС давала правильную форму расчетов, но не имела инфраструктуры для электронной торговли. ММВБ имела системную возможность, но не имела приемлемой для иностранных инвесторов структуры расчётов; в конечном счете именно данный недостаток исключал по сути основной пласт инвесторов и лишал российский рынок главных международных клиентов.
Единая биржевая система решила вопрос центрального депозитария, центрального контрагента для рынка РЕПО, перевода системы расчётов на Т + 2 / T + 3 (пусть и далеко не до конца), также создала SELT и торговую площадку, на которой можно покупать и продавать валюту, как любой другой инструмент.
С уже существующими наработками эти изменения смогли трансформировать «простой» электронный доступ к ММВБ, возможный, по сути, только для локальных клиентов, в полноценный DMA-сервис на локальную биржу с дополнительными функциями (как, например, упомянутая возможность торговать валютой). Благодаря системным изменениям данный сервис доступен теперь все большему и большему числу иностранных инвесторов. И мы не говорим только про «продвинутых» алгоритмиков, или HFT-торговцев, или хедж-фонды — имеется в виду более «классический» сегмент инвесторов.
Несомненно, DMA-бизнес — очень требовательное направление. Находится он на стыке многих вопросов — тут и торговые вопросы, и IT-элементы, которые очень существенны — так же, как вопросы рискованного менеджмента и операционных составляющих.
Но «игра стоит свеч». Мировой опыт показывает — диджитализация, а как следствие, и оптимизация процессов, в том числе финансовых, — это вызов XXI века. И Россия, вступив на этот путь сравнительно недавно, тем не менее уверенно и стабильно осваивает новую систему. Direct Market Access — это один из наиболее ярких примеров данной тенденции.
