ENGСегодня отечественная космонавтика переживает непростой период: неудачные запуски, сокращение финансирования… И всё же в космической отрасли возможны и научные, и космические прорывы. Как будет развиваться космонавтика в ближайшем будущем? Возможна ли сегодня гегемония одной страны в космическом пространстве? Реалистичны ли планы Илона Маска? И каковы наиболее вероятные сценарии освоения Солнечной системы? На вопросы «Инвест-Форсайта» отвечает Антон Первушин, российский писатель и журналист, действительный член Федерации космонавтики России, автор ряда научно-фантастических и научно-популярных книг, среди которых «108 минут, изменившие мир» и биография Юрия Гагарина.
— Какие перспективы у российской космонавтики? Происходящее сейчас — «доедание» советского задела или есть новые разработки?
— Лет пять назад я ответил бы на вопрос уверенно: да, мы «доедаем» советский задел. Однако с тех пор общая ситуация изменилась. Успешно стартовали новейшие ракеты линейки «Ангара», введен в эксплуатацию космодром Восточный, появляются новые модификации кораблей «Союз», которые сегодня остаются по факту единственным космическим транспортным средством, регулярно доставляющим космонавтов разных стран на орбиту. При этом, напомню, специалисты ракетно-космической отрасли в 1990-е годы выживали буквально на «подножном корму», но не растеряли основной задел, а, наоборот, добились рекордных показателей. Вы знаете, например, что уже семнадцать лет, без перерывов, начиная с ноября 2000 года, наши соотечественники присутствуют в космосе? Это абсолютный мировой рекорд! А по количеству пилотируемых запусков мы вновь, как в советские времена, обогнали американцев. Конечно, если бы NASA запустило в серию свой пилотируемый корабль, ситуация выглядела бы как-то иначе, но чего нет, того пока нет.
Понятно, что хочется каких-то более ярких и значимых для истории успехов, но следует понимать: даже при достойном финансировании любая новая разработка в столь сложной научно-технической сфере, как ракетно-космическая, требует времени и значительных усилий.
— Какие перспективные проекты существуют сегодня?
— Например, создается пилотируемый космический корабль «Федерация» — он значительно расширит наши возможности по проведению операций в околоземном пространстве и даже, как обещают, сможет летать к Луне. Работы над ним начались в 2009 году, и кажется, что времени было более чем достаточно, а он пока ни разу не летал. Но давайте сравним, например, с тем же «Союзом», проектирование которого бюро Сергея Королёва начало в 1962 году. Первый пилотируемый запуск, как известно, состоялся всего через пять лет — в 1967 году, но корабль оказался настолько «сырым», что в результате погиб Владимир Комаров. Затем, в июне 1971 года, погибают на «Союзе-11» Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. И опять корабль пришлось дорабатывать. То есть на обеспечение надёжности «Союза» потребовалось больше десяти лет, причём с жертвами. Сегодня мы себе жертв позволить не можем. Как и американцы: они возятся со своим «Орионом», аналогичным «Федерации», с 2006 года, и до сих пор нет ясности, когда он полетит с экипажем. Получается, если разработчики «Федерации» выполнят обещание и запустят первый корабль в беспилотном варианте в 2022 году, они не сильно выйдут из «стандартного» сценария. Среди других перспективных отечественных проектов следует назвать ракету под рабочим названием «Союз-5», которая будет выводить «Федерацию» на орбиту; сверхтяжёлую ракету СТК, способную поднять в космос от 100 до 150 тонн; транспортно-энергетический модуль с ядерной установкой мегаваттного класса. Все эти проекты при их реализации заметно изменят облик современной космонавтики, причём не только российской, поскольку сразу заявлено, что они будут использоваться и в коммерческих целях. Также Россия собирается принять участие в строительстве обитаемой окололунной станции «Deep Space Gateway», поэтому все перечисленные разработки будут востребованы.
— Можно говорить о том, что сегодня лидерство в космонавтике принадлежит одной стране?
— Разумеется, нельзя. У каждой страны из числа ведущих космических держав есть свои «лидерские» программы. Например, Россия лидирует сегодня в области пилотируемой космонавтики, США — в области научных исследований ближнего и дальнего космоса, Европейское космическое агентство создает уникальное оборудование для космонавтики. Пожалуй, только Китай пытается охватить всё и сразу, как в свое время Советский Союз, но пока в результате воспроизводит опыт прошлого, что тоже немало, но выглядит исторически вторичным. Ситуация может измениться, если только США наконец разберутся со своей пилотируемой программой и вновь станут «самодостаточными» в космонавтике. В таком случае можно будет говорить о безусловном лидерстве, потому что даже без пилотируемой космонавтики американцы делают такое, чего не умеет делать никто в мире. Например, вы знаете о беспилотном многоразовом космоплане «Boeing X-37B», который уже пятый раз полетел в космос? Причём предыдущий полёт продолжался 718 дней и завершился успешной посадкой на аэродром Космического центра Кеннеди. Никто подобного не делал и вряд ли в обозримом будущем сделает.
— Каковы научные и коммерческие перспективы мировой космонавтики? Какие задачи наиболее актуальны?
— Современная космонавтика во многом подчинена интересам коммерции. Поскольку выяснилось, что ближайшие планеты непригодны для жизни, а доставка грузов на орбиту ещё долго будет оставаться дорогим и сложным делом, приоритет отдается созданию и поддержанию спутниковой группировки, которая решает множество коммерческих задач: картографирование, навигация, трансляция данных, наблюдение за погодой и поиск ресурсов. На втором месте стоит наука, причем не только фундаментальная, но и имеющая практическое значение. Скажем, существование столь дорогостоящего комплекса, как Международная космическая станция (МКС), можно оправдать только интересами науки — прежде всего науки о человеке, его взаимодействии с новой средой обитания и т.п. И только на третьем месте, увы, находится задача расширения нашего присутствия во внеземном пространстве, колонизации Луны и Марса, непосредственного изучения малых тел Солнечной системы, включая сближающиеся астероиды.
Всё же я уверен: со временем экспансия человечества в космос активизируется. Но для этого предстоит реализовать очень важный и трудный этап — строительство инфраструктуры, которая находится за пределами околоземных орбит. Нужны тяжёлые ракеты, новые космические корабли, спутники межпланетной связи, прототип межпланетного корабля. Вроде бы, проект окололунной станции «Deep Space Gateway» дает нам шанс увидеть реализацию этого еще при нашей жизни. Но вполне может оказаться, что тут в лидеры вырвется Китай: там принята довольно амбициозная программа изучения Луны с высадкой на поверхность не только луноходов, но и космонавтов.
— Сейчас много говорят о том, что будущее за беспилотной космонавтикой. Еще в прошлом веке преобладали идеи об освоении Солнечной системы человеком. Какой сценарий более вероятен?
— Оба эти направления должны гибко дополнять друг друга. В свое время одной из причин проигрыша «лунной гонки» Советским Союзом стала убежденность советских конструкторов, что космонавтам нельзя доверять сложные операции управления, поэтому они стремились построить целиком автоматизированный корабль, в котором пилот оставался лишь пассажиром. С учётом того, сколь громоздкими были тогда электронные системы контроля и управления, требовалось выводить в космос огромную массу. Соответственно, требовалась огромная ракета, которую так и не сумели довести до летного образца. Сегодня электроника миниатюризируется, растут ее надежность, функциональность, но и профессионализм космонавтов тоже значительно вырос. В совокупности это позволяет создавать более высокотехнологичные и маневренные космические корабли. Конечно, в идеале космическая экспансия могла бы выглядеть так: сначала на другую планету прилетают умные роботы, монтируют необходимые для комфортной жизни сооружения, а затем на «всё готовенькое» прибывает человек. Но практика показывает, что далеко не всегда роботы могут справиться даже с простейшими задачами, особенно когда речь идет о ремонте — человек всегда будет универсальнее и хитроумнее любого робота. Поэтому, несмотря на то, что роль беспилотной космонавтики будет продолжать расти, для выполнения многих миссий всё равно потребуется человеческое присутствие. Хотя бы для того, чтобы исправить очередную «критическую ошибку».
— Реалистичны планы Маска и сотоварищи основать колонию на Марсе?
— К сожалению, это утопия. Когда речь заходит о подобных масштабных проектах, всегда нужно смотреть не на красивые презентации, которые вам нарисует любой школьник, а на конкретную деятельность по осуществлению предложенного проекта. Например, чтобы начать подготовку к пилотируемым полетам на Марс, нужно выбрать конкретную реалистичную схему транспортной системы, включающей ракету-носитель и межпланетный корабль. Если вы присмотритесь к деятельности Илона Маска, то обнаружите, что по вопросу колонизации Марса он всё еще находится на стадии красивых картинок в духе фантастики 1960-х годов.
На конгрессе в сентябре прошлого года Маск представил новую версию своей многоразовой «марсианской» системы «Big Falcon Rocket», которая состоит из ракетного бустера и межпланетного корабля на сто человек. При этом корабль сначала будет выводиться на орбиту, потом стыковаться с заправщиками и только после отправится в полугодичный полет к Марсу. В 2022 году Маск собирается отправить туда два грузовых корабля, в 2024 году — еще два грузовых и два пассажирских, экипажи которых и начнут строительство колонии.
— Планы и амбиции впечатляют. А какие проблемы и «узкие места» есть в проекте?
— Всё выглядит очень красиво и эффектно, благо, Маск может продемонстрировать результаты успешных испытаний прототипа кислородно-метановых двигателей Raptor, которые, как планируется, обеспечат и старт с Земли, и полет, и посадку на Марс. Но, извините, где корабль? Компания SpaceX не только не сумела пока запустить пилотируемый вариант околоземного корабля «Дракон» (причем способного вместить максимум семь человек, а не сто), но и не освоила технологию стыковки. Конечно, дело поправимое, однако создание инфраструктуры хотя бы в околоземном пространстве наверняка займет у компании Маска годы и годы напряженного труда. Марсианский же корабль остается лишь картинкой, никаких серьезных работ над ним не ведется. Кроме того, вспомним, что настолько сложную и громоздкую систему, как пилотируемый корабль, на Марс еще никто не сажал. Значит, потребуются еще годы на то, чтобы построить прототипы, испытать их ближнем в космосе, затем отправить на Марс и дождаться результата. Наверняка будут сбои, аварии, придется вносить исправления в проект и т.д. Илон Маск, безусловно, талантливый человек и великолепный пиарщик, но не господь Бог — он не сможет за пять-шесть лет сделать то, на что у космических агентств уходят десятилетия. Даже если у него получится найти полноценное финансирование на реализацию проекта, что пока выглядит проблематичным, законы развития техники Маск отменить не способен. Пусть сначала запустит хотя бы одного человека — и не на Марс, на орбиту.
— Существуют ли вообще экономические стимулы для освоения Солнечной системы?
— Экономическое обоснование космической экспансии — весьма щекотливая тема. Даже Илон Маск при всей изворотливости ума не смог убедительно обосновать, как будет окупаться колонизация Марса. Конечно, всегда можно сказать, что космонавтика ставит задачи будущего перед настоящим, чем стимулирует прогресс. Но скептики ответят, что прогрессу некуда спешить, многие проблемы могут быть решены без привлечения космонавтики и без трат на нее. Опять же, приходится признать, что если когда-нибудь мы научимся добывать в космосе ресурсы, куда выгоднее будет использовать их там же, в космосе, а не возить на Землю. Например, пресловутый гелий-три, который теоретически можно извлекать из лунного грунта, рационально пустить на топливо для межпланетных кораблей, но если таких кораблей нет, зачем нам гелий-три? В сущности, космонавтика в современном мире, если отбросить коммерчески выгодную деятельность по эксплуатации спутниковой группировки, может помочь мировой экономике только в качестве «пылесоса» для лишних денег.
— Как будет работать этот «космический пылесос»?
— За счет глобализации мировая экономика подошла к пределу роста: новых рынков для нее больше нет, активы явно переоценены, кризисные явления продолжают нарастать. В такой ситуации необходима революционная перестройка всей системы мировой торговли. Раньше перестройке способствовали кровопролитные войны, но сейчас желающих воевать по-настоящему как-то не наблюдается. Выход во внеземное пространство, реализация грандиозных проектов по освоению Луны и организация пилотируемой экспедиции на Марс могли бы стать тем стимулом для стагнирующей экономики, который тщетно ищут. Но, к сожалению, до понимания истинных экономических возможностей космонавтики далеко. Вот если бы Земле угрожал гигантский астероид, тогда, думаю, колеса завертелись бы, нашлись бы деньги и ресурсы на строительство космических систем защиты, а экономика от всей этой деятельности немедленно поперла бы вверх. Но астероид, похоже, не прилетит, поэтому космонавтика еще долго будет финансироваться по остаточному принципу — как заведомо убыточный инструмент для осуществления политического или идеологического доминирования.
— Возможен ли сегодня концептуальный прорыв в освоении космоса? И с чем он может быть связан?
— На мой взгляд, главная проблема современной космонавтики — отсутствие четкой стратегии. Когда работали Сергей Королёв и Вернер фон Браун, у космонавтики была конкретная и очень притягательная цель — Марс, который в то время считался живой планетой со своей биосферой и, возможно, цивилизацией. В 1970-е годы выяснилось, что Марс мертв, поэтому осваивать его будет невероятно трудно. При этом инерция мышления сохранилась: Марс постоянно фигурирует как стратегическая цель в тех или иных программах космических агентств. Но видна и растерянность: в какие-то моменты агентства понимают, что столь дорогостоящий проект, как экспедиция на красную планету, им не потянуть, поэтому объявляют стратегической целью создание обитаемой базы на Луне. Потом они вспоминают, что на Луне уже побывали земляне и ничего принципиально нового там нельзя будет открыть или получить. Снова начинаются разговоры о Марсе. На Венеру, понятно, никто лететь не хочет, потому что условия там еще более страшные. Только однажды, в 2009 году, американцы вспомнили, что в Солнечной системе есть и малые тела, а некоторые из них — например, сближающиеся астероиды — регулярно подходят к Земле на расстояние, которое вполне позволяет слетать к ним на существующей технике, провести изучение поверхности и даже высадиться. Планы NASA тогда изменились в пользу астероидов, но, увы, продолжалось это недолго: сегодня они снова пересмотрены в пользу Луны.
Понятно, что все эти колебания и метания не способствуют росту интереса и тем более доверия к космонавтике. И всё же надежда есть.
— Что дает основания для оптимизма?
— В настоящее время бурно развиваются методы обнаружения планет у соседних звезд. Недавно, например, открыли землеподобную планету у ближайшей к нам звезды — Проксимы Центавра. И эта планета находится в «зоне жизни», то есть в той области пространства, где температура достаточно высока, чтобы обеспечить существование воды в жидкой фазе — условия для начала биологической эволюции. Скоро, обещают астрономы, появятся инструменты, позволяющие не только найти планеты, но и получить определенное представление о наличии у них атмосферы, о составе этой атмосферы. Существует немаленький шанс, что еще до середины века ученые смогут сказать уверенно: на планете такой-то у звезды такой-то обнаружены признаки жизни. Что это изменит? Прежде всего, придется пересмотреть всё наше миропонимание, а затем у космонавтики снова появится притягательная цель. Да, построить межзвездный зонд будет непросто, на это тоже уйдут годы и годы, а результата придется ждать сто лет. Но, по крайней мере, стратегия будет определена, и любые космические инициативы получат твердое и ясное обоснование.
Беседовал Сергей Шикарев
