ENG«Инвест-Форсайт» задал экспертам важный вопрос: насколько эффективно, на ваш взгляд, сегодня в России организована «обратная связь» между властью и бизнесом? Насколько эффективны бизнес-лоббисты в коридорах власти? У каких отраслей или бизнес-групп лоббисты особенно эффективны? И насколько конструктивна и благотворна их деятельность с точки зрения развития экономики в целом?
Максим Фатеев, вице-президент Торгово-промышленной палаты
— Я считаю, связь бизнеса и власти сегодня организована весьма эффективно. И первый институт, думаю, это как раз Торгово-промышленная палата. На территории России действует 182 региональных и муниципальных палаты, которые организуют взаимодействие. Я думаю, что сейчас наиболее сильным можно назвать представление интересов российскими промышленниками в целом и российскими сельхозпроизводителями. Это связано с расширением числа институтов развития — Фонд развития промышленности, например, государство начинает реализовывать ту промышленную политику, о которой уже довольно много говорилось.
Другой вопрос — насколько бизнес сам активен в нахождении законных способов представления своих интересов в органах власти? На федеральном уровне и в столичных городах активность высокая, стоит признать. Ниже — другое дело. Конечно, нельзя упомянуть при этом и наших коллег — это «ОПОРА», «Деловая Россия», РСПП — каждый из нас занимается своей группой представителей бизнеса. Мы все боимся слова «лоббизм», стоит признать. Но в его основе лежит закрепленное конституционным актом право подачи петиций в органы власти.
Борис Хейфец, профессор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
— Прежде всего стоит сказать, что власть определяет налоговую политику, условия международной и внутренней торговли. То есть то, что называется предпринимательским, инвестиционным климатом. У нас есть два типа бизнеса — один приближенный к власти, когда бизнес выполняет даже не поручения, а просьбы власти, и готов к оказанию услуг. И власть в этой ситуации отвечает адекватно, предоставляя определенные преимущества. Что же до эффективности бизнес-лоббистов: их круг сегодня, наверное, сузился, но те, кто остались, играют очень существенную роль. И тут вступают в силу соображения надежности — власть тоже хочет, чтобы деньги не разворовывались, например, или использовались максимально эффективно. Но в этом случае, стоит признать, часто отсутствуют рыночные механизмы выбора.
Если же говорить о конкретных группах, перечислить их довольно сложно. Речь должна идти о крупных проектах — это мосты, космодромы, трубопроводы, например. По-разному, дело в том, что все равно определенную роль в этой ситуации часто больше играют связи, чем реальная экономическая составляющая. Плюсы, конечно, есть — для бизнеса, так как многие вопросы решаются гораздо быстрей и есть возможность получения доступа к определенным ресурсам. Что же до эффективности, то этот способ не самый эффективный, но при этом он существует и на Западе, в устоявшейся рыночной экономике.
Никита Масленников, руководитель направления «Экономика и финансы» Института современного развития
— Связь, на мой взгляд, сегодня организована абсолютно неэффективно, до идеального образа качественной связи довольно далеко. Один из самых очевидных примеров — реализация так называемого «закона Яровой». С одной стороны, мы проводим заседания, связанные с цифровой экономикой, а с другой — мы обременяем бизнес непонятно откуда взявшимися и, на мой взгляд, неоправданными расходами. При этом, конечно, есть отрасли, которые наиболее эффективны с точки зрения лоббизма. Хотя я бы это не назвал лоббизмом в чистом виде, скорее — взаимопониманием между сегментами, в рамках которого те иногда слушают и слышат друг друга. Тем не менее, это нефтегазовая сфера, нефтехимия, нефтегазохимия прежде всего. В какой-то мере это аграрный сектор и отдельные сегменты машиностроительного комплекса — судостроение, авиация, станкостроение, металлургия. И это понятно, так как в этих секторах многое сосредоточено в руках государства. Естественно, банковская сфера, так как здесь уже налажено серьезное взаимодействие между регулятором и кредитными организациями. В других отраслях баланс скорее отрицательный. Малый бизнес, например, вообще в проигрыше, и достаточно плохие отношения — со средним.
Что же до конструктивности с точки зрения влияния на экономику в целом, то надо понимать — что такое лоббизм? Кто-то шумит громче, кто-то меньше. Однако наиболее перспективное направление, на мой взгляд, — это оценка регулирующего воздействия. Этот институт за несколько лет своего существования, думаю, себя оправдал.
Владислав Корочкин, первый вице-президент «ОПОРЫ России»
— Я считаю, обратная связь между бизнесом и властью сегодня организована очень эффективно, но, к сожалению, она не всегда работает в полную силу. Не работает, потому что те процедуры во власти, которые связаны с принятием решений, во многом основаны на принципе коллективной безответственности исполнителей. Организованы так, чтобы одного отвечающего за конкретное решение не было. Принимаются сотни поправок к уже существующим законодательным нормам — это как раз показатель того, что лоббирование не всегда работает.
Среди самых эффективных с точки зрения бизнес-лоббирования отраслей можно назвать в первую очередь те, которые связаны с природными ресурсами, это традиционный факт, и так в новой российской экономике было всегда. Думаю, достаточно сильное лоббирование присутствует в целом у естественных монополий и государственных корпораций. Аграрный комплекс — да, отчасти: в том, что касается малого бизнеса и фермерских хозяйств, дела с лоббированием интересов не очень.
Поэтому самое главное, что хотелось бы пролоббировать в целом, — чтобы любое регулирование проверялось бы на то, как это повлияет именно на малый бизнес. И в этом формате мы в бизнес-лоббировании, безусловно, нуждаемся — как в формировании абсолютно необходимой обратной связи между предпринимателем и властными структурами.
Михаил Левчук, член Генерального совета «Деловой России»
— Скажу сразу — оценивать среднюю температуру по палате сложно. Потому что какие-то отрасли, понятно, с точки зрения лоббизма могут быть менее эффективны, а какие-то — более. Однако в принципе эффективность «обратной связи» между властью и бизнесом оценить довольно просто — кто больше получает средств из бюджета, у тех бизнес-лоббисты и эффективнее. Давайте посмотрим на фармацевтическую отрасль, на аграрный комплекс, на военно-промышленный комплекс, на сферу IT-технологий — эти отрасли имеют сегодня либо налоговые преференции, либо получают невозвратные кредиты, либо плотно и широко работают в рамках государственного заказа. Плюс я бы, конечно, добавил проекты в рамках национальной технологической инициативы.
Соответственно, видим: на этом уровне деятельности предприятий в этой сфере у результатов их труда есть неплохие подвижки. А получается это в результате деятельности лоббистов — и возможности обсуждать промышленную налоговую и финансовую политику в этом ключе, и это видно.
