ENG
Как можно оценить прошедшие в последнее десятилетие в России попытки протекционистской защиты внутреннего рынка высокотехнологической продукции (например, автомобилей, самолетов, лекарств)? Может ли протекционизм быть эффективным инструментом создания высокотехнологичных отраслей? На вопросы «Инвест-Форсайта» отвечают эксперты-экономисты.
Агван Микаелян, член совета директоров АКГ «Финэкспертиза»
— И да, и нет — что касается полезности протекционизма для отраслей. Начнем с того, что это явление все-таки имеет обратную сторону, которая связана с тем, что если вы против кого-то что-то замышляете, то надо предполагать, что против вас тоже будут замышлять. Протекционизм хорошо срабатывает, когда вы что-то делаете для потребления внутри страны. С автомобилями согласен — хорошо получилось. Снизили налоги для сборки, для запчастей, потом для локализации. Много пришло автопроизводителей и стали собирать машины у нас. Но — для внутреннего потребления, прошу заметить. В этом смысле все очень хорошо сработало. С лекарствами я пока в явном виде позитивного движения не вижу, оно очень слабое, несопоставимо с автомобилестроением. В том числе потому что это очень сложная тема.
Протекционизм — это все-таки мнимое преимущество чаще всего. Если у вас нет какого-то суперглобального преимущества. Как, например, с газом: у Европы нет практически других выгодных вариантов, кроме российского. Если же вы наглухо закрываете свой рынок от иностранного классного товара, то вы получаете свой плохой товар, потому что у него нет конкуренции.
Конечно, протекционизм можно использовать при этом как антибиотик для разных полуживых отраслей промышленности, но жить на одних антибиотиках… Сами понимаете. Если мы хотим развивать экспортные направления, им особо пользоваться нельзя. Если же не иметь в виду высокотехнологичные отрасли, то я бы с точки зрения протекционизма взялся бы за то, чего у нас много. Это производство и переработка рыбы, готовых изделий из древесины, например. Сельскохозяйственное машиностроение, в котором мы пока от всего мира сильно отстаем. Производство химических пластиков — очень большой и крупный сегмент, до которого мы уже «дожили», и его надо срочно развивать, сделать рывок — да и в целом в том, что делается из нефти и газа с большей достаточной стоимостью. И еще надо что-то делать с мясным производством в части крупного рогатого скота и производством молочной продукции.
Борис Хейфец, профессор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
— Есть либералы, которые считают, что протекционизм в отношении какой-либо отрасли — абсолютно невозможное явление в условиях современной стадии промышленной революции. Действительно, если раньше можно было собрать в кулак лучшие кадры, в том числе используя принуждение, теперь это практически нереально. И не обмениваясь опытом, не сотрудничая с другими странами, создать высокотехнологичную продукцию сегодня невозможно. Протекционизм в данной ситуации, в современных условиях — обман. Это, по сути, выкачивание бюджетных денег, а в результате оказывается, что эти проекты в итоге могут быть малореализуемы. В Прибалтике, кстати, Эстония вышла на первое место по стартапам в мире, обогнав Израиль. Но это же не значит, что она будет развивать все стартапы? И удачно их разовьет.
Сегодня надо кооперироваться, надо взаимодействовать, надо продавать свои достижения. Те же, кто говорит и спекулирует на соображениях экономической безопасности, до конца не понимают, что мы, создавая высокотехнологичное производство в одиночестве, в итоге ставим под сомнение экономический успех. Другое дело, если нам не продают высокие технологии — их можно создать самостоятельно, да. Но нужно и посмотреть в сторону тех, кто нам может продать. Ну и надо улучшать и восстанавливать отношения для сотрудничества, конечно.
Что же до возможного применения протекционизма еще где-нибудь, кроме высокотехнологичных отраслей… Считается, что протекционизм дал определенный плюс в сельском хозяйстве. Ну и в целом — в низкотехнологичных отраслях, где мы располагаем условиями и рабочей силой. Но все равно — протекционизм даже здесь обязательно должен носить временный характер и не становиться постоянным. Нужно снижать затраты, нужно обмениваться опытом, нужно интегрироваться в мировую экономику, во всемирное разделение труда.
Никита Масленников, руководитель направления «Экономика и финансы» Института современного развития
— Я считаю, протекционизм не может быть эффективным средством поддержки — ни высоких технологий, ни вообще каких-либо. Потому что в итоге он всегда оборачивается ответными негативными реакциями, и, кроме того, потерей места в мировом хозяйстве. Протекционизм — кратковременное средство, может быть, некоторое обезболивающее, но ни в коей мере не системное решение проблемы.
Сейчас у нас, да, происходит нарастание протекционистских мер, которое, кстати, имеет место по всему миру. Даже в Государственную Думу внесен законопроект о выходе из ВТО. Конечно, идет переоценка ценностей. С одной стороны, подходит к своему исчерпанию срок режима промышленной сборки и локализации производства в автопроме, и требуются новые решения. Возникают новые идеи поддержки. Но, на самом деле, процесс гораздо более глубокий. Поддержка наших производителей налицо — Минпромторг и Минэкомразвития, например, предполагают решать с помощью специальных инвестиционных контрактов. Когда обмен серьезных льгот и регулятивных послаблений идет при выпуске той продукции, которая ранее у нас не производилась. И одна из идей — отдать такие контракты зарубежным инвесторам. А почему нет? Это не столько мера защиты в чистом виде, а новое использование, развитие российского производства с опорой на мировой рынок. И это, по большому счету, встраивание российских производителей в глобальные цепи создания добавленной стоимости, что тоже мировой тренд.
Второе направление — мы начинаем постепенно переходить к умному импортозамещению. И поддержка национального производителя приобретает другой фокус — не протекционизм, а поддержка несырьевого экспорта.
В итоге, думаю, увлекаться протекционизмом нам не стоит. В мировой практике, кстати, с 2009 года в целом в мире около 9000 разных протекционистских решений было принято. Чемпионы — страны БРИКС. И надо смотреть на результат. А мы видим — экономика и промышленность получают кратковременную передышку, но обезболивающее от таких мер оборачивается отставанием в производительности труда, недополучением тех темпов роста, которые планировались.
Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК
— Протекционистская защита — это, конечно, очень тонкий инструмент в экономике. При этом, думаю, именно в области высокотехнологичной продукции фактор конкуренции с точки зрения создания качественного совершенного продукта имеет еще более важное значение, чем в области, например, потребительских товаров. Посудите сами — за те же современные самолеты покупатели готовы переплачивать миллионы и даже десятки миллионов долларов, особенно если эта разработка действительно высокотехнологичная. Однако есть и другой момент. Если вы создаете тепличные условия, то фактор конкуренции уже не действует. И если таким инструментом — протекционизмом то есть — пользоваться, нужно это делать очень и очень аккуратно.
Что до отраслей, в которых можно применить такую политику, кроме высокотехнологичных… В потребительских товарах совсем неэффективно, сырьевые отрасли не требуют особого протекционизма, там имеет значение прежде всего цена. Поэтому высокотехнологичная продукция и протекционизм в ее отношении — на мой взгляд, единственный наилучший вариант.
