ENG
Мы еще не знаем точно, но очень вероятно, что сегодняшние трудовые мигранты по чисто экономическим причинам получат российские паспорта. Почему дело идет к этому и что данное изменение даст российской экономике?
В 2018 году Россия столкнулась со странным явлением: впервые за долгие годы уменьшился приток иностранных рабочих. Произошло это в ситуации, когда все больше вакансий не только в производстве (особенно строительстве), но и в торговле стали занимать мигранты. Они, казалось, отлично использовали новую ситуацию на рынке труда, когда заработная плата в России оказалась ниже, чем в 2013 году, и работодатели стали охотнее нанимать граждан стран СНГ в сфере услуг, особенно на позиции продавцов в торговых сетях.
Приток иммигрантов в Россию в 2018 году составил 120-130 тысяч человек. Согласно докладу Института экономической политики им. Гайдара, РАНХиГС и Минэкономразвития, это самый низкий показатель с начала «нулевых годов». Особенно сильным оказался провал в последний квартал года: на постоянное жительство в страну прибыло на 42% (66,3 тысячи человек) меньше, чем годом ранее. Причина, как кажется, лежит на поверхности. Во-первых, оживление российской экономики остается слабым. Во-вторых, девальвация рубля снизила доходы мигрантов, что сделало для них затруднительным перевод денег родственникам на родину. Однако эти очевидные в своей простоте выводы не самые важные — главное же, они никак не объясняют перспективу и не открывают, какими мерами ответит на вызов государство.
Экономики Узбекистана и Таджикистана показали в 2018 году замечательные результаты. ВВП Узбекистана прибавил 5,1%, как сообщил Госкомстат республики. ВВП Таджикистана, согласно заявлению премьер-министра Таджикистана Кохира Расулзода, взлетел на 7,3%. Рост ВВП Кыргызстана, по данным местного Нацстаткома, был меньше — всего 3,5%. Всюду был отмечен рост иностранных, особенно китайских, инвестиций. В частных беседах эксперты из этих стран не скрывали восторгов и оптимизма. Они говорили о том, что недалеко время, когда их сограждане вернутся из России домой, поскольку работы достанет всем и зарплата будет со временем повышаться. Все это означает только одно: рост конкуренции между странами за рабочую силу региона.
Россия, как показала статистика 2018 года, конкуренцию эту пока отнюдь не выигрывает. Возник риск дальнейшего уменьшения притока рабочих. Решение о предоставлении российских паспортов гражданам республик Донбасса и Украины принято рассматривать в политическом ключе. Однако мера имеет экономический смысл. Трактовать ее следует как попытку удержать кадры в своей экономике, а заодно сделать так, чтобы заработанные деньги тратились на отечественном рынке. Рациональность этого курса будет очевидна, если учесть: ежегодно мигранты переводили на Украину около $3 млрд заработанных денег, что стимулировало отнюдь не рынок России. Однако если люди могут обустраиваться в России, то поток денег способен и развернуться — продав недвижимость на бывшей родине, переселенцы будут покупать ее на родине новой. Все это касается и граждан стран Средней Азии, если только подобное случится. Пока же они ежегодно переводят на родину порядка $6-7 млрд.
Суммарно экономика России уступает соседним странам около $10 млрд, и это еще без учета Кавказа, Молдовы, Белоруссии и государств Прибалтики. С ними получится порядка $15 млрд. Являются ли эти деньги лишними для развития отечественного потребительского рынка? Нужны ли они рынку жилья, автомобилей, услуг и прочего? С трудом вытянутый при пересчете выше 2% прирост ВВП за 2018 год явно указывает, что нет.
Есть только один способ оставить деньги рабочих мигрантов в экономике страны, а также привлечь от них дополнительные (ранее заработанные) — предоставить мигрантам гражданство. Включение их детей и членов семьи в социальные программы, возможность постоянно устроиться в России, купить автомобиль, вложиться в образование детей — все это будет стимулировать к труду, учебе, потреблению и накоплению имущества. С точки зрения работодателей имеет значение и другое: мигранты давно так популярны в различных сферах национального хозяйства во многом потому, что городской гражданин «испортился». Он неплохо материально устроен и стремится только к определенным видам заработка, избегая нудной, тяжелой, грязной или малоперспективной в карьерном плане работы. Есть еще и такое явление, как рантье. В столице в домах сдается от ¼ до ½ всех квартир. В других крупных городах немало людей тоже получают доход со сдачи «лишних» квартир.
Отечественная социология не видит этих мелких рантье и полурантье, но для работодателей они являются проблемой. Эти вышедшие из рабочего класса горожане не очень хотят работать по найму. Росстат на 2018 год насчитал в Москве 786 тысяч человек, не жаждущих работать, а в Подмосковье — 596 тысяч человек. Эти «тунеядцы», как уже окрестила их пресса, не равны избегающим наемного труда жителям наиболее бедных регионов страны. Там семьи выживают за счет натурального хозяйства, здесь имеют денежные источники существования, причем источники, не требующие вскапывать огород. Для фирм это замечательные покупатели, но работники им требуются иные. Потому иностранные мигранты все чаще занимают рабочие места в сфере услуг и торговле, тогда как 10 лет назад многие из них не были им доступны.
Повышение конкуренции за рабочую силу в Центральной Азии провоцирует правительство России менять подходы к трудовым мигрантам. Сейчас в это мало кто готов поверить, но по причинам главным образом экономическим миллионы мигрантов (не только с Украины!) в ближайшие годы могут получить российское гражданство. Это привяжет их к рынку труда и заместит «ленивых» рантье и создающих свой бизнес или жаждущих карьеры коренных россиян на многих обыкновенных позициях — в производстве, розничной торговле, транспорте, бытовом и прочем сервисе. Подобное в 1950—1960-е годы уже переживали страны Западной Европы. Очередь дошла до новых областей мира.
Левые интеллектуалы обожают спорить о роли и интересах рабочего класса. Не замечая этих споров, во всем мире люди наемного труда стремятся повысить свой статус в существующей системе, улучшить свое материальное положение и выбиться если не в обладатели скромного бизнеса, то в получателей скромной ренты. Они стараются перестать быть простыми рабочими, а это хорошо и плохо для экономики одновременно. Хорошо, так как прирост обеспеченной группы граждан — прирост рынка сбыта. Плохо, потому что нужно вовлекать новых, не всегда должным образом обученных людей. Но они мотивированы трудиться. И если заработанные деньги они могут тратить в России, то это создает офисные и иные интересные рабочие места для тех, кто родился с российским паспортом. Такова логика экономического роста.
До кризиса 2008 года, даже до его второй волны в 2013—2016 годах, многое было иначе. Упущенных выгод никто не считал. Но кризис должен был преподать урок меркантильного поведения и России. Сейчас процессы идут в описанном русле, и это приведет к тому, что такой нехитрый инструмент, как гражданство, будет все чаще работать на рост экономики. В итоге не естественный прирост, а раздача паспортов увеличит население страны, расширит потребительский рынок и даст компаниям столь желанный для них еще не обросший имуществом класс наемных работников. Это они пока мигранты…
