ENGКузбасские охотничьи сапоги и лыжи «Ичиги» за десять лет существования в прямом смысле слова вышли из внутреннего регионального пространства на международный рынок. Корреспондент Инвест-Форсайта выяснил, что необходимо подобному бизнесу для успешного роста.
Не секрет, что вопрос экипировки имеет порядковый номер «один» у любого охотника. Безусловно, каждый опытный охотник знает не только, где сидит фазан, но и как выбрать нужную одежду, сапоги и лыжи, если охота происходит в зимний период. Этим и руководствовались кемеровчане отец и сын Поскряковы, когда десять лет назад создали семейную артель по выделке охотничьих сапог и лыж: кто еще может производить экипировку для охотников, если не сами охотники?
Меняю нерпу на коня
Принцип, положенный в основу бизнеса, остается неизменным сегодня: пока прототип не пройдет обкатку в лесах и болотах, он не будет запущен в серийное производство. Другая особенность — это соответствие нуждам охотников. Сапоги, на взгляд Алексея Поскрякова, должны быть непромокаемые, с высоким голенищем, резиновые, с непромерзающей подошвой (Сибирь все-таки) и с теплой войлочной подкладкой внутри.
Что до лыж, то в них главное противооткат, бесшумность при ходьбе и скольжение. Все эти компоненты зависят от обивки лыж. До 2015
года Виктор Поскряков, отец Алексея, проектировал модели со шкурой нерпы, которая закупалась в Канаде. «В Бурятии тоже есть артели по ловле нерпы, но шкуры оттуда шли низкого качества», — объяснял два года назад Алексей Викторович. Рост курса доллара сказался на комплектующих для лыж: с нерпы пришлось переориентироваться на лошадиные шкуры из Башкирии, что в свою очередь позволило удерживать цены на лыжи в одном положении. «Сейчас продаем пару лыж за 15-20, а если бы продолжали выпускать с нерпой, то 55 тысяч рублей — это минимальная цена», — рассказывает Поскряков-младший.
«Халявы не будет!»
Производство сапог и лыж Поскряковых — это уже не семейная артель, а 25 человек в трех цехах: сапожном, лыжном и по выделке лошадиных шкур для обивки лыж. Несмотря на кажущуюся простоту выпускаемых моделей, найти грамотные кадры для работы — едва ли не основная головная боль Поскрякова-младшего.
«Если бы не человеческий фактор, то давно бы нарастили мощности и ушли с 400 пар сапог и лыж в месяц. Невероятно сложно найти толкового сапожника, столяра или портного. Много кто надеется на халяву или возможность где-то схалтурить, из-за этого большая текучка в производстве, хотя костяк в 7-8 человек все же есть», — говорит Алексей.
Чтобы минимизировать пресловутый фактор, собственники ужесточили систему отбора — вредные привычки или судимость однозначно означают «нет» по итогам собеседования — и стараются технологически усовершенствовать производство. Например, вместо закройщика в сапожном цеху работает станок, который режет готовые лекала на ленте. И все же от неквалифицированного труда никуда не деться. «За два года существования цеха по выделке лошадиных шкур, ни один работник не смог раскроить и растянуть шкуру. Только отец умеет и может это делать. Где взять такого же мастера как отец — большая загадка», — сетует Алексей Поскряков.
Влияет «человеческий фактор» и на небольшой процент брака. «Здесь все стандартно: либо возвращаем деньги, либо меняем модель на аналогичную. Пропускать такие случаи нельзя, иначе — удар по бренду», — объясняет Поскряков-младший.
Эмигрантские запросы
Еще в 2014 году розница у Поскряковых была основным направлением реализации готовой продукции. Однако задолженность ряда дистрибьюторов, бравших товар с оплатой в рассрочку, достигшая четырех миллионов рублей, заставила посмотреть на интернет как инструмент продажи. «Сегодня до 40% продукции идет через интернет-магазин. Благодаря сарафанному радио, упоминанию нашей продукции на ряде профильных форумов, приходят запросы от русскоязычных охотничьих сообществ на поставку сапог и лыж в США, Канаду, Финляндию», — рассказывает Алексей Поскряков.
С российскими магазинами владелец бренда работает только через 100-процентную предоплату, никакого взятия «под реализацию» или в рассрочку. И все равно даже под такие условия в хорошие зимние периоды на складах пусто: все готовая продукция мигом уходит конкретному дистрибьютору по контракту. «Сейчас у нас начало января, и у меня до конца февраля все уже расписано: четко знаю, какие сапоги и лыжи куда будут поставлены и когда придет оплата», — говорит Поскряков-младший.
Удивительно, но конкуренции у Поскряковых почти нет. Отсутствуют крупные производства, хотя, казалось бы, модель бизнеса вполне ясна: бери целевую группу, разрабатывай модели и обкатывай на них. «Такое не пройдет, надо самому быть вовлеченным в бизнес. Некоторые наши бывшие работники после увольнения открывают свои кустарные производства, но долго на рынке не выдерживают. Все по той же причине: не испытывают на себе, не знают, чего и где добавить и как это скажется», — улыбается Алексей Поскряков.
Автор: Сергей Спицын
Фотографии предоставлены автором
