ENGУлицы мегаполисов опустели, торговые центры закрыты, больницы переполнены, люди боятся выйти из дома, а новостные выпуски начинаются со страшных цифр — количества заболевших и умерших. И это не фильм-катастрофа, а наша с вами реальность. Ситуация беспрецедентная — трудно вспомнить, когда бы вирус вызывал такие глобальные перемены. Становится тревожно, и возникает множество вопросов. Как будут развиваться события? Какое влияние пандемия окажет на экономику? Каким станет мир после всеобщего карантина? Для того чтобы ответить на них и попытаться разобраться в ситуации, на Zoom-конференцию «Мир после пандемии», организованную деловым изданием «Инвест-Форсайт» и Институтом проблем передачи информации им. А. А. Харкевича РАН в рамках проекта «Клуб проектирования будущего», собрались ведущие эксперты: экономисты, футурологи, медики, предприниматели.
Экономика: 3D-эффект — дефицит, девальвация, дистанцирование
Пандемия коронавируса станет серьезным испытанием для мировой экономики. Об этом в один голос говорят сейчас экономисты и финансисты. Насколько серьезным? Тут прогнозы расходятся. Но факт остается фактом: коронавирус уже катастрофически повлиял на многие экономические цепочки, что привело к замедлению мировой торговли.
«Нынешний кризис в экономике беспрецедентный. И прежде всего он — транспортно-логистический. Происходит изоляция целых географических регионов. Блокируются дороги, закрываются порты — в артериях товарных поставок образуются тромбы. А когда потоки, впадающие в мировую товарную реку, перекрыты, река мелеет и пересыхает», — заявил Артем Генкин, д.э.н., профессор, президент АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов».
Действительно, коронавирус критически сказался на экспорте некоторых видов аграрной продукции из Аргентины. Возникли проблемы с сезонными рабочими, а значит, может остаться неубранным урожай во Франции, Италии, Германии. Распространение COVID-19 в странах Латинской Америки создало угрозу возникновения дефицита кофе. Но что кофе! Без него просто станет не так уютно жить. Остаться без хлеба, круп и муки гораздо неприятнее.
По словам Артема Генкина, рынок продовольствия по ряду зерновых культур — олигополистический, и некоторые страны уже ввели ограничения или запрет на экспорт зерна.
«Опыт прошлых продовольственных кризисов показывает: если сейчас цены за зерновые культуры вырастут, скажем, на 30%, то лишь 15% из них придется на долю объективных факторов (пандемии, проблем с логистикой и сезонными рабочими и т.д. ), а оставшиеся 15% окажутся на совести властей, из-за волюнтаризма которых блокируются продовольственные поставки. Сегодня как никогда важно, чтобы власти принимали не импульсивные и панические, а спокойные и взвешенные решения. А первоочередная задача экономики — сохранить товарно-логистические цепочки», — считает Генкин.
Но, похоже, не для всех это очевидно, и барьеры между различными регионами будут расти — желание дистанцироваться от мировой экономики сильно во многих странах, что становится заметно даже людям, далеким от политики.
По словам Сергея Хестанова, доцента факультета финансов и банковского дела РАНХиГС, доходы от поступления в бюджет экспортных пошлин в России упали в связи с пандемией на 87%! А ведь они составляют примерно треть всего государственного бюджета.
«Вслед за экспортом в России падает и импорт, занимающий в потребительской корзине россиян довольно существенное место. Даже в тех продуктах, которые традиционно воспринимаются как отечественные, доля импорта может составлять 6–12%. Взять, к примеру, молоко. Коровы наши, луга наши, но средства защиты животных от насекомых, ветеринарные препараты — импортные», — рассказывает Сергей Хестанов.
И добавляет, что такие нерадужные перспективы в экономике не могут не сказаться на рынке труда и благосостоянии населения:
«Практика показывает, что в период высоких цен на нефть население нашей страны живет хорошо. Пока власти надеются, что цены на нефть отыграют назад, девальвация рубля будет сдерживаться. Сегодня трудно делать какие-либо прогнозы, но, к сожалению, похоже, что ждать подорожания “черного золота” не приходится. Что меньшее зло — дефицит бюджета или девальвация рубля? Считаю, что все-таки девальвация. Хотя в любом случае нам придется нелегко — Россию ждут очень болезненные перемены. Последнее подобное обрушение цен на нефть было зафиксировано в 1986 году, и тогда мы наблюдали драму — распад СССР. Драма нынешнего года, скорее всего, будет связана с рынком труда, массовыми сокращениями, безработицей, падением доходов населения».
Общество: рынок труда улыбнется нам… недоброю улыбкой
По официальной статистике, в нашей стране уже сейчас 20 миллионов человек живут за чертой бедности. Реальные цифры, вероятно, еще выше. Пандемия эту ситуацию только усугубит. Рынок труда улыбнется нам. Но веселее от этого не станет. Ведь «улыбкой рынка труда» эксперты называют ситуацию, когда востребованными оказываются два противоположных сегмента — низкооплачиваемые рабочие с примитивными навыками и высококлассные специалисты с уникальными квалификациями и уникальными же зарплатами. Средний класс «проседает», оказывается за бортом.
«По оптимистичным прогнозам, уже в мае без работы могут оказаться около двух миллиона человек. По пессимистичным — безработных будет 5–10 миллионов. А если ограничительные меры в связи с пандемией затянутся, то эта цифра может вырасти и до 20 миллионов. Сильнее всего пострадают сфера услуг и мелкая розничная торговля. Но и остальные отрасли не обойдутся без сокращений сотрудников и зарплат. В результате нас ждет обострение социальной напряженности — когда люди понимают, что завтра будут жить хуже, чем сегодня, это точно не способствует созданию доброжелательной и спокойной обстановки. Вопрос в том, как умело и грамотно государство будет эту проблему решать. Возможно, в такой ситуации стоит вернуться к проработке идеи базового дохода», — считает Сергей Хестанов.
Про необходимость гарантированного базового дохода говорил и футуролог, визионер искусственного интеллекта Джин Колесников. Он также подчеркнул, что, возможно, необходимо пересмотреть всю мировую экономическую систему, которая, столкнувшись с нестандартной ситуацией, оказалась неспособна с ней справиться.
«Сегодня происходит не только экономический коллапс, но и колоссальный личностный кризис. Люди переживают слом привычных схем поведения, они оторваны от привычных им способов времяпрепровождения, напуганы, остались наедине с собой, своими близкими и информационным шумом, который лишь повышает уровень стресса. Они были не готовы к длительной вынужденной изоляции. Каковы будут последствия пандемии для психического состояния человека? Об этом стоит задуматься! Ведь ситуация будет только ухудшаться — после окончания карантина многие окажутся без работы, перейдут за черту бедности и при этом будут не в состоянии сами себе помочь. Гарантированные государством доходы смогли бы хотя бы отчасти снять эту напряженность, понизить уровень стресса в обществе», — говорит Колесников.
С ним согласен и Юрий Визильтер, доктор физико-математических наук, профессор РАН, который считает, что роботизация производств и гарантированный доход могли бы снять вековое проклятье человечества трудиться в поте лица своего ради хлеба насущного.
А Артем Генкин не исключает появления аналога военнообязанных в гражданских отраслях — нужны специалисты, которые в случае экстренной ситуации обеспечивали бы бесперебойную работу предприятий и объектов инфраструктуры, необходимых для нормальной жизнедеятельности общества. Кстати, возможно, понадобится и создание отдельной индустрии, которая была бы полностью заточена на борьбу с эпидемиями.
Технологии: облака, кибермошенники, самолечение и бегство из мегаполисов
Пока же новых вакансий появляется крайне мало. А удаленная работа, которая раньше воспринималась как бонус, в период пандемии стала вынужденной и для многих оказалась серьезным испытанием. Сотрудники жалуются на отсутствие комфортных условий (одно дело работать из дома, когда дети в школе или в детском саду, совсем другое — когда вся семья в сборе), работодатели поняли, что их системы не справляются с возросшей нагрузкой и недостаточно безопасны.
«Пандемия бросила вызов информационным технологиям — так ли они современны и прогрессивны, как казалось? Когда компании перевели своих сотрудников на удаленку, выяснилось, что требуется расширить каналы связи, увеличить их емкость, проверить устойчивость IT-периметров, укрепить системы кибербезопасности и защитить их от мошенников. Многие клиенты сегодня обращаются к нам с такими запросами. Все мы стали участниками масштабного эксперимента — проводим видеоконференции, общаемся с коллегами по “Скайпу”. Для компаний это возможность проверить, готова ли их инфраструктура к возросшей нагрузке или стоит перевести ее на облачную платформу. Очень многие сейчас смотрят на “облака”», — рассказывает Антон Козлов, Head of Innovations компании Orange Business Services Россия и СНГ.
По словам Антона Козлова, есть запрос и на видеоаналитику. Например, некоторые компании хотят добавить в системы видеонаблюдения термальные камеры, которые бы отслеживали изменения температуры у сотрудников.
Мониторинг здоровья — вообще главный тренд этой весны. По мнению Бориса Зингермана, генерального директора ассоциации «Национальная база медицинских знаний», руководителя направления цифровой медицины ООО «Инвитро», пандемия выявила триггерные точки современной медицины и задала четкий вектор развития — следить за состоянием здоровья населения врачам должны помогать телемедицина и искусственный интеллект.
«Сегодня, когда все силы системы здравоохранения, сложившейся более ста лет тому назад, направлены на борьбу с коронавирусом, “нековидные” пациенты (с хроническими заболеваниями, будущие мамы, дети) оказались обездоленными — отменяются плановые обследования, консультации, операции. К примеру, одно только стандартное ведение беременности предполагает около семидесяти различных мероприятий, среди которых визиты к гинекологу и специалистам, анализы, УЗИ. Зачем врачам такая нагрузка, когда 90% всех этих мероприятий могут быть реализованы с помощью телемедицины?» — рассуждает Борис Зингерман.
По его мнению, сегодня мы переживаем принципиально важный момент — слом традиций в медицине, когда максима «заболел — беги к врачу» уже не работает. Если полвека назад медицинскую литературу было не достать и с любым вопросом люди обращались к докторам, то сегодня врач и пациент находятся в одном информационном поле, и зачастую пациент, в течение долгих лет страдающий каким-либо хроническом заболеванием, знает о болезни гораздо больше выпускника мединститута.
«Многие вопросы современный пациент может решить не на приеме у врача в поликлинике, а с помощью искусственного интеллекта. Система поддержки принятия решений, которая поможет сориентироваться в потоке мединформации, — вещь незаменимая. Кризис нанесет большой удар по медицинскому патернализму, повысится популярность “ответственного самолечения”, возрастет роль и расширятся возможности телемедицины», — считает Борис Зингерман.
Слом традиций наверняка ждет нас не только в медицине. Скорее всего, изменятся и паттерны поведения, приоритеты. Как справедливо заметил Юрий Визильтер, наши прогнозы на будущее зависят от того, считаем ли мы нынешнюю коронавирусную атаку уникальной, или подобные ситуации будут повторяться снова и снова? Второй вариант кажется вполне вероятным.
«В связи с пандемией требуются технологии, которые отслеживали бы местонахождение людей, мониторили бы их состояние здоровья… Мы движемся к прозрачному миру, в котором всем все про всех известно. При этом люди будут стараться жить более обособлено, ограничивая круг общения родственниками и близкими друзьями. Произойдет бегство из мегаполисов. Может быть, прозвучит экстремально, но это некий возврат в средневековье, в котором, правда, есть место (и очень большое) виртуальному миру (он позволяет реализовывать желания и мечты, не затягивая на шее экономической петли). Угроза пандемий, передачи вирусов от одних биологических видов другим, возможно, подтолкнет ученых к экспериментам с генетическими изменениями человека. Ящик Пандоры будет открыт, человечество начнет быстро и целенаправленно эволюционировать», — рассуждает Визильтер.
И тогда нас ждет уже совсем другая реальность…
Автор: Наталья Сысоева
