ENG
Борьба за власть в США не закончена. Дональд Трамп пытается доказать, что имели место крупномасштабные фальсификации. Но Джо Байден уже ощущает себя президентом и, вероятно, будет им, пусть с политическим кризисом и насмешками по поводу «голосования мертвецов» в придачу. Но какова его реальная программа в экономике? Может ли она вывести США из экономического тупика? Не боятся ли демократы своего плана больше всего?
Барак Обама не был противником экономического протекционизма, в чем его постоянно обвиняли республиканцы. Он первым провел атаку на китайскую и российскую сталь в 2016 году. Но его протекционизм сильно отличался от того, за который выступал Дональд Трамп. Демократы предпочитали внешний протекционизм, чтобы обеспечить привилегии крупнейшим компаниям в других частях мира. На это было направлено Транстихоокеанское соглашение о свободной торговле, которое ликвидировал Трамп, и проект Трансатлантического соглашения, который остановила Германия. А ведь американские корпорации должны были и дальше выносить производство из США, только уже в зону своего полного контроля, пусть зона эта и была бы чужой территорией.
Всю избирательную кампанию Джо Байден говорил о необходимости поддержки американского производства. Это говорил и Трамп. При поверхностном взгляде создавалось впечатление, будто бы имеет место соревнование двух кандидатов-протекционистов. Но протекционизм республиканцев — местный, ориентированный на интересы производственных предприятий в самих США. Байденовский протекционизм, скорее всего, таким не будет. Большой вопрос: будет ли политика его администрации вообще восприниматься американцами как поощрительная к их сфере производства? Множество избирателей голосовали за Трампа только потому, что не верили в искренность протекционизма Байдена и его партии. Именно это является одной из проблем демократов, которые выдвинули более прогрессивную социальную программу.
Поскольку разговоры во время выборов и дела после них — разные вещи, вопрос об экономической стратегии администрации демократов не является простым. Это тем более так, что партийный аппарат и стоящие за ним деловые круги не допустили левого сенатора-демократа Берни Сандерса до позиции официального кандидата в президенты — отказали ему в поддержке. А ведь он был живым воплощением программы, от него можно было ожидать следования ей. Выходит, что демократы боялись своей собственной программы. Вслед за Сандерсом Байден предлагал списать долги с выпускников государственных университетов и муниципальных колледжей, имеющих проблемы с работой и низкий достаток. На американской молодежи висит долг за учебу в $1,5 трлн. В другой экономической реальности, возможно, это не было бы проблемой, но в нынешней выплатить долги за учебу люди не смогут. Байден выступал и за создание национальной страховой системы здравоохранения. Трамп по этим вопросам держался американского консерватизма, напирая на то, что при нем «свободный рынок» позволит сгладить проблемы. Избиратели Байдена, похоже, не верили в подобное чудо, и теперь вопросом является, врали ли им демократы или реально выполнят обещанное, включая повышение налогов на богатых и большой бизнес. Традиционные республиканские агитки гласят:
«Демократ! Обещал, обещал — делай!»
И демократы, вероятно, не смогут сейчас ничего не делать. Слишком малоубедительной является победа Байдена на выборах. Повышение налогов на прибыль предприятий и доходы богатых американцев должно будет произойти. Естественно, деньги финансовой элиты в офшорах едва ли от этого пострадают. Что касается лозунга «свободной торговли», тут все гораздо сложнее. Трамп декларировал свободу предпринимательства и торговли как свои идеалы. Вместе с этим он выступал за протекционизм. Звучало противоречиво, но при внимательном рассмотрении выходила доктрина ограниченной, внутренней свободы торговли. Байден настаивал на необходимости мировой свободы торговли, что после всех «войн санкций» звучало крайне неубедительно. Еще Обама говорил, что правила глобальной экономики должны писать США, только США — и США без Китая. На американском внутреннем рынке торгового чуда без жесткой таможенной политики ожидать не стоит, здесь в стратегии команды Байдена может обнаружиться главная брешь. Нельзя одновременно поощрять крупные международные компании из США и средний капитал в самих США. Приоритет первых не облегчит дела вторых. Потому американский реальный бизнес и поддерживал больше Трампа.
Что касается международной торговли, тут США уже не смогут играть прежней роли. Они не тянут мировую экономику к новым вершинам потребления, товарооборота и производства. Больше надежд внушает Китай. А США оказываются слишком проблемной страной. Поэтому демократы во многом правы: социальные реформы, которые республиканцы именуют не иначе как «социализм» или «коммунизм», назрели. Они даже перезрели — США крайне отсталое в социальном плане государство, и это беда Республиканской партии — в ней даже в условиях пандемии не смогли осознать: людям нужна система национального здравоохранения, а не «каждому свой медицинский страховой план». Но как без девальвации доллара сделать систему медицины и образования эффективной? Девальвацию же принял бы Трамп, принял как нужную меру, но финансисты Уолл-стрит примут её только как бедствие.
Байден во время выборов говорил об опыте Великой депрессии (1929–1933). На вооружение были взяты предложения левых сенаторов-демократов Берни Сандерса и Элизабет Уоррен. Республиканцы пытались выдать это за спор капитализма и социализма, а журнал Newsweek едва ли не сравнивал Байдена с легендарным президентом Франклином Делано Рузвельтом. Этот человек пришел к власти в 1933 году, став спасителем, усилителем и вместе с тем — в чем-то кошмаром для американского капитала. Слишком возвысилась рузвельтовская администрация, слишком опиралась на «низы», а сам он избирался президентом трижды. Из-за того и было придумано правило «не более двух сроков», которое теперь старательно выдают за норму демократии, хотя норма должна была ограничить в правах сам народ. Байден не похож на похитителя независимости крупного капитала, а потому сравнение его программы с рузвельтовским «Новым курсом» — предвыборный комплимент.
Регулируемый капитализм наступает вне зависимости от главного жильца Белого Дома; вопрос только в типе, целях и границах регулирования. А еще — в основных получателях выгод. Байден обещает сделать минимальную ставку оплаты труда в США равной $15 в час. В условиях потребительской инфляции и возможного ослабления доллара к другим валютам это едва ли можно считать радикальной мерой, как и обещанное расширение выплат по социальному страхованию, и предоставление доступа к программе медицинской помощи Medicare с 60, а не с 65 лет. Денег хватит, если высокие налоги на личные и корпоративные доходы в самом деле дадут бюджету $4 трлн в течение 10 лет. Однако сомнительно, что удастся расширить программу жилищного строительства для неимущих. «Страхование занятости», как в рузвельтовской программе, может быть применено, установив систему отчислений с работающих для поддержки безработных. Все это правильно, давно назрело — есть только один вопрос.
За счет чего экономика США сможет расти при таких огромных долгах правительства, корпораций и домашних хозяйств? При огромной массе китайских и иных дешевых импортных товаров на американском рынке? В планы Байдена не входит грандиозное списание долгов, в том числе с государства. Следовательно, рост правительственного долга не прекратится. Нет и плана девальвации, хотя для неё многое готово. И потом, при дорогом долларе все социальные меры демократов просто неосуществимы: неслучайно же они сбрасывали свои проекты за борт в прежние годы. Так при Билле Клинтоне была потоплена медицинская реформа. Кто знает, может быть, теперь они снова испугаются своих прожектов, порежут их и растянут во времени? В этом случае стихийности в развитии экономических событий будет большой. На четкий и смелый план по выводу страны из тупика план Байдена пока не похож. Но, может быть, есть тайные статьи плана? О том, как обустроиться и закрепиться в этом тупике, например. Вот только получится ли?
