ENG
Цикл бесед с Русланом Гринбергом: «Порочные круги российской экономики»
Накануне открытия Московского экономического форума (МЭФ-2017) «Инвест-Форсайт» предлагает читателям цикл бесед с одним из организаторов этого форума, научным руководителем Института экономики РАН, профессором Русланом Гринбергом — об основных проблемах российской экономики и о тех рецептах, которые смогут ее вылечить. Экономист обращает внимание на нюансы нашей реальности, которые власти обычно предпочитают стыдливо обходить молчанием. Между тем, именно из них-то и складывается весьма неутешительная картина.
Каждый четвертый россиянин недоедает
— Сегодня главной причиной медленного восстановления экономики называют недостаток инвестиций, уже ставший своеобразной мантрой чиновников и бизнесменов. Это на самом деле так важно?
— Это важно. Но давайте начнем с главного.
А главное — то, что сегодня мы наблюдаем беспрецедентное расширение массовой бедности в постсоветской России. И это серьезный знак, или, если хотите, символ неуспешности 25-летней трансформации, которую пережила страна.
Сегодня мы на пороге введения продуктовых карточек. В принципе, это нормальное явление для всех стран — когда после каких-то экономических катастроф вводятся продуктовые карточки. Они вводятся для того, чтобы беднейшие слои населения (а их всегда много после таких катастроф) могли бы питаться, независимо от того, насколько мизерны их доходы. И тут неважно, как субсидируется это дело — субсидии могут даваться производителям (то есть государство доплачивает им за каждый проданный бедным людям килограмм продукта), либо речь идет о продуктовых талонах — аналог денег, но раздаются они только бедным. Так или иначе, но в сегодняшней России существует проблема недоедания граждан. И никто не знает, во что она может вылиться в будущем.
— Неужели так уж прямо речь идет о недоедании?
— Именно так. Всевозможные опросы показывают: каждый четвертый россиянин экономит на колбасе. А многие просто недоедают. И это — скандал и позор.
Кризис после тучных лет
— Это связано с сокращением производства и сотрудников, которое мы наблюдаем в последнее время? Или с общей неудачной экономической политикой последних лет? Проблемы обострились после тучных годов?
— Проблемы действительно обострились после тучных лет. С конца 2013-го, когда начался кризис — то есть перестала расти экономика, ВВП, потом произошла девальвация, которая привела к резкому ускорению инфляции. И впервые в постсоветской России, уже при сильном государстве, власти, в сущности, проигнорировали индексацию. То есть не компенсировали людям повышение цен на основные продукты питания.
— Пенсионерам компенсировали даже больше, чем если бы сделали это по обычным правилам. Для многих из них полученные в начале 2017-го года 5 тысяч рублей — даже не 12%, а все 50% от пенсии. А ведь была еще индексация в начале года…
— Когда мы говорим об инфляции, надо отдавать себе отчет, что инфляция у нас рассчитывается по 400 наименованиям товаров и услуг. А пенсионеры потребляют всего три позиции из этого перечня — ЖКХ, лекарства и питание. Это сферы, где были самые мощные ценовые скачки. И хотя глава ЦБ Эльвира Набиуллина говорит, что инфляция была всего 5,7%, а будет и того меньше, на самом деле — это двузначные цифры. Потому вся история с компенсациями — просто скандальна.
Пенсионеры уже начинают потихоньку воровать еду. Куда это годится? Вы не видели новость о том, как одна бабушка украла у соседки еду? У нее пенсия всего 8 тысяч рублей… Ее судили, правда, дали условно… Николай Травкин после этого написал пост: мол, мы в Сирию еду посылаем, может, отщипнуть от той гуманитарки немного, да старикам раздать? Чтобы они продукты не воровали?
Новая нормальность
— Если смотреть ситуацию в динамике, она ухудшалась, несмотря на тучные году?
— Смотрите, в тучные годы у всех все росло. Но у богатых росло быстрее, чем у бедных. Просто тогда все более-менее благоденствовали, и бедные, и нищие, и богатые. Теперь мы живем в другой реальности. Она называется «новая нормальность» — это когда все застыло, в том числе и экономика. Это не только у нас так считается — во всем мире. Молодцы, ребята, хорошее название придумали!
На самом же деле эта «новая нормальность» — просто попытка ухода от ответственности. В чистом виде. Конечно, это мировая тенденция, но смотрите, в чем она особенно явственно проявляется: на последнем Давосе прозвучали такие цифры — в 2014-м году 85 семей в мире владело тем же объемом богатств, что и 3,5 миллиарда жителей планеты (то есть половина населения Земли). А в 2016-м речь идет уже о 10 людях, которые владеют такими же богатствами, что и половина землян.
— За два года такое резкое расслоение?
— Да, ситуация усугубляется. Я с 1992 года пишу о том, что неравенство не только позорно, но и экономически контрпродуктивно. Чем плохо неравенство для экономики? Потому что, даже когда у вас экономический рост, но благами этого роста пользуются только богатые, бедные не получают достаточно денег и у них ситуация остается на прежнем уровне. А это означает, что они не предъявляют спроса. Раз они не предъявляют спроса, стало быть, нет производства. А раз нет производства, надо увольнять рабочих — тех же бедных. Получаются порочные круги. И сейчас мы их повсюду в мире наблюдаем.
Только в России дошло до того, что уже надо вводить продуктовые карточки… К слову, я за них всей душой — потому что это единственное, что может стабилизировать ситуацию.
Впрочем, другие умные люди говорят, что и так все стабильно. Но это мы уже вторгаемся в политическую сферу.
Да, люди недоедают, ворчат, но все равно считают (сознательно или подсознательно), что без нынешних властей будет хаос, который выльется в нечто худшее. Тем более что к оппозиции уважения нет никакого (с одной стороны, правительство позаботилось зачистить политическое поле, чтобы не было реальной конкуренции, с другой — сами оппозиционеры ни о чем договориться не могут).
Не надо демонизировать теорию «просачивания»
— Вы хотите сказать, что теория «просачивания» (когда при росте богатства богатых неизбежно богатеют бедные, так как растущие доходы первых так или иначе перепадают и вторым — ред.) не работает?
— Это отдельная тема, и мы можем ее обсудить особо. Но если коротко — сколько существует капитализм после начала промышленной революции, столько идет спор двух экономических школ: экономики спроса и экономики предложения. Другими словами, спор работодателей и работополучателей, если можно так выразиться. Работодатели, или инвесторы, естественно, считают себя самыми главными в этом процессе: они инвестируют деньги, создают рабочие места, ищут рынки сбыта… И это действительно тяжелая работа. Эти люди исходят из экономики предложения. И вся наша политическая элита воспитана именно на этом подходе. В нем заложена и теория «просачивания». Вот мы становимся богаче и деньги наши просачиваются к вам тоже, вы не волнуйтесь.
Но есть другая школа мышления. Это — экономика спроса. Она сводится вот к чему: ваши продукты никто бы не покупал, если бы не было денег. Вы, конечно, молодцы — вы инвесторы и работодатели. Но в конце-то концов продукцию создаем мы. А почему экономика крутится? Потому что мы создаем спрос. И если бы холодильники продавались только богатым, экономика бы не работала. Вы делаете их много — рассчитываете, что мы их купим. Тем более что мы точно так же много работаем, и еще неизвестно, чья производительность выше — ваша или наша, рабочих. Вот такой посыл, социал-демократический, скажем так. В противовес первому — либерально-консервативному.
Самое главное — кто же тут прав? В конце концов история показала: в этом споре нет победителя. Не стоит демонизировать ни одну из этих школ. Каждому овощу — свое время.
Автор: Елена Скворцова
В следующей беседе: когда надо использовать экономику предложения, а когда — спроса? Почему бессмысленно делать ставку исключительно на институциональные реформы?
