ENGПосле произошедшей в Боливии смены власти русскоязычные СМИ в основном пишут о социальной политике бывшего президента Боливии Эво Моралеса; строятся гипотезы, будут ли новые власти эту политику продолжать. Вопрос о ресурсах страны пока остается на периферии внимания. Между тем уже можно обрисовать круг компаний, в акции которых вероятно будет вложить средства, если новые власти страны отменят ограничения на добывающую деятельность иностранцев на территории страны. Это транснациональные Glencore, Jindal Steel, Pan American Energy, TriMetals Mining, канадские Tesla и Pure Energy Minerals, немецкая ACI Systems, китайские TBEA Group, China Machinery Engineering, Tianqui Lithium Group.
Ангел для одних, дьявол для других
Свержение президента Эво Моралеса было настолько неожиданным, что весь остальной мир пока еще не понимает, как воспринимать происходящее и тем более строить какие-то экономические прогнозы. Такие личности, как Моралес, отличаются тем, что большинство к ним относится либо очень хорошо, либо очень плохо. Объективных оценок Моралеса и его значения для национальной экономики всегда было крайне мало.
В русскоязычных СМИ некоторые аналитики как с прогосударственной, так и с оппозиционной сторон так остро отреагировали на произошедшее, что пишут на одних эмоциях. Так, Юлия Латынина на страницах «Новой газеты» дошла уже до того, что стала открыто обесценивать национальную культуру народности аймара, к которой принадлежит Моралес, а заодно и всех доколумбовых цивилизаций Южной Америки: дескать, до испанцев у них не было ни письменности, ни железа, ни колеса из-за менталитета, такого же, как у Моралеса. И это в «Новой газете», традиционно порицающей любой шовинизм, при том что даже в Википедии можно вычитать гипотезы о существовании у инков узелкового письма, а недавно археологи обнаружили колесо инков в детской игрушке, сделанной ими еще до конкисты. С другой стороны баррикад, в правительственных СМИ, налицо преувеличение достижений Моралеса и зависть, что в России до сих пор не национализировали все добывающие компании, как это сделал товарищ Эво. Поскольку хорошее о Моралесе можно услышать почти со всех телеканалов, стоит только включить телевизор, необходимо прокомментировать то плохое, что можно услышать от отечественной оппозиции и в зарубежных СМИ.
- Моралес пресек поток зарубежных инвестиций в страну. Это не так. Даже в добывающей отрасли иностранные компании в Боливии работали, заключая договоры с государственными. Фондовая биржа Ла-Паса после прихода Моралеса к власти свою работу не прекращала, при определенных условиях иностранцы могли торговать на ней акциями боливийских предприятий. Во многом именно из-за того, что иностранные инвестиции не пресекались, ВВП страны рос такими рекордными темпами.
- У Моралеса неполное среднее образование. На самом деле — полное среднее специальное. В отличие от некоторых украинских политиков, Моралес дипломы не покупал и секрета из своего образования не делал.
- Моралес легализовал в стране листья коки — легкого наркотика, из которого получается уже тяжелый наркотик — кокаин. Однако во многих развитых странах легализована при определенных ограничениях марихуана, а в некоторых государствах Океании легализован легкий наркотик бетель.
- Моралес был ультралевым диктатором. Левизной в современном западном мире никого не удивишь; если англосаксонский мир в последнее время избавился от этой «детской болезни», то Европа — нет. Например, в Гренландии, входящей в состав европейской Дании, у власти вообще силы, имеющие выраженный маоистский уклон. Что касается диктатуры, то западные страны активно сотрудничают с Саудовской Аравией, где намного более авторитарный режим.
Инвестиционная картина перед переворотом
Перед выборами, закончившимися отстранением от власти Эво Моралеса, МВФ рассматривал несколько сценариев развития инвестиционной привлекательности страны, будучи, видимо, уверенным в том, что президент не сменится. В основу инвестиционной привлекательности была поставлена добыча в Боливии природного газа. Консервативный сценарий, в случае которого нет открытий новых месторождений природного газа, предполагал сохранение объема государственных инвестиций на текущем уровне, при этом объем ВВП вполне логично оставался бы прежним, практически не увеличиваясь. В этом случае к 2030 году государственный долг мог вырасти до 100% ВВП, поскольку щедрость Моралеса по части государственных инвестиций вряд ли бы снизилась в результате реалистичной оценки растущего государственного долга.
При существовавшем накануне переворота инвестиционном сценарии с имевшими место устранениями выявленных недостатков и пробелов в управлении государственными инвестициями эффективность капитальных расходов должна была повыситься, уровень задолженности должен был остаться ниже 90% ВВП даже при том, что доходы от добычи природного газа будут развиваться по консервативному сценарию. В случае дальнейшей разведки углеводородов сценарий был неопределенным, поскольку все зависело бы не только от инвестиций и геологоразведочной деятельности в самой Боливии, но и от мировых цен на нефть и газ, и от рисков ослабления спроса со стороны Бразилии и/или Аргентины.
Роль нефтегаза в экономике Боливии действительно велика, в начале нулевых даже имел место широко известный за пределами страны «Газовый конфликт». Но все равно странно, что МВФ не уделил внимание еще двум видам сырья, добываемым в Боливии, — литию и индию. Видимо, проще было игнорировать факт сотрудничества на этом поприще Боливии с китайскими инвесторами — как будто ничего не было. Отношения государства с западными транснациональными добывающими компаниями Glencore, Jindal Steel, Pan American Energy и South American Silver (ныне TriMetals Mining) сложились не очень хорошо, поэтому отрасль добычи редкоземельных металлов для иностранных инвесторов выглядела, с одной стороны, инвестиционно непривлекательной, с другой стороны, ясно было, что запасы лития и индия в стране весьма значительны и как-то их надо разрабатывать, даже ценой инвестиций в смену власти в Боливии.
Литий — боливийское золото
К моменту отставки Эво Моралеса весь мир уже четко себе представлял, что основные ресурсы Боливии — это не газ и нефть, а литий, использующийся в аккумуляторах электромобилей. Моралес утверждал, что Боливия располагает 70% мировых запасов этого редкоземельного металла, находящихся в солончаках Салар-де-Уюни. При этом следует еще раз отдать должное правдивости экс-президента Боливии: и сам он, и представители его администрации констатировали тот факт, что, увы, сама страна не справится с необходимым для добычи лития развитием ни горнодобывающей промышленности, ни перерабатывающей. Требовались иностранные инвестиции. Однако своим поведением относительно транснациональных корпораций, которые после национализации горнодобывающей отрасли получили причитающиеся им средства через международные суды за несколько лет прений, и то не полностью, Моралес перечеркнул все возможности дальнейшего сотрудничества с ними. Упрощение процесса добычи по тому же сценарию, что в чилийской пустыне Атакама и агрентинском Омбре Муэрто, невозможно, поскольку на солончаке не выйдет использовать солнечное испарение: он получает большое количество осадков.
Ряд транснациональных компаний проявлял инициативу, однако сложность добычи и политика национализации их отпугнули, в результате компании Eramet (Франция), FMC (США) и Posco (Южная Корея) работают сейчас в Омбре Муэрто. Наконец, немецкая ACI Systems согласилась инвестировать, однако индейцы, проживающие в регионе Салар-де-Уюни, организовали протесты, и Моралес отменил сделку. Взамен на рынок Боливии пришли китайские компании TBEA Group и China Machinery Engineering, были предложения от китайской Tianqui Lithium Group, работающей в Аргентине.
Возможное развитие событий после переворота
В настоящий момент из западных компаний, проявляющих интерес к ресурсам Боливии, можно выделить Tesla и Pure Energy Minerals. Акции этих компаний после переворота показали значительные гэпы вверх, что дает почву полагать: их внимание сейчас сосредоточено на литиевых запасах Боливии. В случае либерализации законодательства Боливии относительно иностранных инвестиций в добывающую отрасль трейдеры могут открывать длинные позиции по акциям этих компаний. Хотя это не умаляет роль в разработке литиевых месторождений страны китайских компаний, упомянутых выше: для них такая либерализация, конечно, тоже будет иметь положительное значение.
Литий применяется для производства аккумуляторов электромобилей; спрос на литий соответствует буму спроса на экологически чистый транспорт. В настоящее время инвесторам при рассмотрении политической ситуации в Боливии следует обратить в первую очередь внимание на то, что в Боливии находится 70% мировых запасов лития и достаточное количество индия, также применяющегося в производстве электромобилей.
Газовый вопрос не стоит настолько остро, насколько стоит литиевый вопрос. Эра инвестиций в боливийские месторождения газа осталась уже позади, сейчас наиболее лакомый кусочек в Боливии — редкоземельные металлы. Вариант, при котором Боливия продолжит ограничение на добывающую деятельность, практически нереален: с уходом Моралеса ограничения будут сняты, и сейчас Канада даже перещеголяла США с апологетикой действий новых властей Боливии (Tesla и Pure Energy Minerals — канадские компании, близкие к действующему правительству страны). Поэтому инвесторам, специализирующимся на транснациональных добывающих компаниях, и производителям электромобилей нужно готовиться открывать длинные позиции.
Автор: Роман Мамчиц
