ENGКаждый пятый человек в мире сегодня испытывает трудности с доступом к финансовым услугам из-за размещенной в соцсетях информации. Увы, но все больше компаний принимает решение о предоставлении доступа к своим сервисам, в том числе проанализировав активность потенциального пользователя в сети Интернет. Будущее социального рейтингования и его риски, к которым пользователям стоит готовиться уже сегодня, обсудили на конференции «Трансформация финансовых рынков и финансовых систем в условиях цифровой экономики», организованной Финансовым университетом при Правительстве РФ. Рассказываем о наиболее интересных и острых моментах дискуссии.
Сервис вне доступа
О социальном рейтинге как способе контроля доступа к финансовым сервисам и услугам мир узнал благодаря опыту Китая, где впервые в 2010-х годах на практике была опробована такая система.
Как граждан, так и компании оценивали по различным параметрам, значения которых были получены с помощью инструментов массового наблюдения с использованием анализа big data. У граждан, к примеру, учитывалось потребительское поведение, финансовая дисциплина, а также обширный пласт повседневных действий, которые фиксировали системы массового наблюдения, уточнил Артем Генкин, д‑р экон. наук, профессор, президент АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов».
«По данным открытых источников, санкциям за низкий социальный рейтинг уже в первые годы тестирования системы подвергались до 20 млн жителей страны», — отметил Артем Генкин.
Фактически был сформирован и активно применялся мощный инструмент воздействия в сфере финансов для лиц и организаций с низким рейтингом: они сталкивались с ограничениями активности в определенных секторах экономики, уточнил эксперт. Например, не могли осуществлять торговые операции с недвижимым имуществом и госактивами, не могли получить статус квалифицированного инвестора, также были ограничены их возможности для развития своего бизнеса и доступа к финансовым ресурсам, в том числе в формате господдержки, листинга на бирже и участия в госзакупках.
Рейтинг в формате total
В Китае модель социального рейтингования была применена наиболее широко, создав обширную эмпирическую базу, уточняет Артем Генкин. Однако данный паттерн уже давно вышел за пределы этой страны, а речь идет не только о доступе к каким-то отдельным услугам: с «рейтингованием» люди сталкиваются в сфере страхования, во время онлайн-шопинга и даже в здравоохранении.
На повестке дня — использование цифрового следа человека, включая его посты в соцсетях, банками, страховыми компаниями и кадровыми службами работодателей. Так, в странах Евросоюза, США, Великобритании близкие к социальному рейтингованию практики применяют страховые компании. При выдаче полиса ОСАГО британская СК Admiral анализирует претендента более чем по 90 параметрам, включая его маршруты передвижения, склонность к алкоголю и вероятность землетрясения в районе проживания. В США пробуют анализировать big data по участникам судебных процессов для выработки рекомендаций судьям по вынесению приговоров и решений.
В условиях пандемии в мире и вовсе формируется практика covid-compliance, когда по итогам анализа биомедицинских и биометрических данных человека (в том числе результатов теста на антитела, температуры тела и т.д. ) открывается (или перекрывается) доступ к использованию авиатранспорта, своему рабочему месту, пересечению государственной границы, физическому обращению в банк и даже просто выходу на улицу.
«Это уже не китайский опыт, это биомедицинская реальность наших дней. И именно экономическая деятельность оказывается затронутой в результате такого рейтингования», — говорит Артем Генкин.
Digital и новое неравенство
Появление систем социального рейтинга отчасти стало следствием постепенного искоренения цифрового неравенства, или разного уровня доступа к информационным технологиям.
«Почти до конца ХХ века речь шла о неравенстве исключительно социальном, по имущественному или сословному признаку, всегда были различия по доступу к благам у бедных и богатых, представителей привилегированных и обычных сословий», — отметил Артем Генкин.
Мир стремительно уходит в цифру — интернетом по всему миру пользуется более 4,5 млрд человек, аудитория соцсетей достигла 3,8 млрд, более 5 млрд на планете обладают мобильными телефонами. Дополнительным импульсом для перехода на цифровой мир стала пандемия коронавируса.
«Пандемия подхлестнула переход на удаленное взаимодействие», — отметил Владимир Гамза, председатель Совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике.
Казалось бы, ликвидация цифрового неравенства открывает перед людьми новый мир digital-сервисов и услуг. Но в то же время формируются все большие массивы данных, связанных с каждым пользователем, доступные для последующего анализа.
На повестке data-этика
Как отметил Владимир Гамза, цифровизация финансовой отрасли невозможна в том числе без активного внедрения технологий искусственного интеллекта и big data.
Однако именно последние позволяют аккумулировать и анализировать гигантские объемы данных, находить сложные и глубоко скрытые связи, зачастую приватного характера, в итоге даже прогнозировать поведение человека и оказывать на него влияние, отмечает Елена Шаталова, доцент департамента банковского дела и финансовых рынков Финуниверситета. Это уже привело к формированию такого явления, как «капитализм слежки».
«Корпорации, которые получают, собирают и анализируют большие данные, присваивают права на них и получают инструмент влияния на общество, экономику, государство», — поясняет Елена Шаталова.
Участники рынка больших данных получают возможность глубоко проникать в частную жизнь людей и манипулировать ими, уточняет эксперт. Выходом может стать формирование этики обращения с большими данными, и ее только предстоит сформировать современному обществу.
«Data-этика — это один из ключевых аспектов этики цифровой трансформации», — отмечает Шаталова.
Мишень для мошенников
Системы социальных рейтингов основаны на автоматизированных алгоритмах, значит, они не могут быть полностью застрахованы от ошибок и тем более остаются уязвимыми для различных манипуляций с целью занижения или завышения рейтинга. Таким образом, добросовестный пользователь может быть лишен доступа к финансовым услугам.
Вопрос более чем важный с учетом интереса участников отрасли к таким системам — еще в 2017 году в Сбербанке заявляли, что готовят к внедрению скоринг клиентов по психометрическим моделям, также банк изучал возможности проверки надежности клиента по «цифровому следу». На это обратила внимание Марина Абрамова, руководитель департамента банковского дела и финансовых рынков Финуниверситета, отметив, что вопрос безопасности и защиты от мошенничества систем, оценивающих активность каждого гражданина, как поведенческую, так и финансово-экономическую, будет стоять крайне остро.
«Необходимо нивелировать не только негативные последствия рейтингования, но и случаи мошенничества с ним», — уточнила Марина Абрамова.
Ведь если будут разработаны способы оценки действий человека, могут появиться и способы манипулирования их результатами, пояснила она. А значит, должны появиться соответствующие защищенные информационные платформы.
«Чем сложнее системы, тем они более уязвимы. Это классика безопасности», — отметил Владимир Гамза.
Он также уточнил, что кибермошенники быстро приспосабливаются к использованию новшеств в сфере финансовой цифровизации и активно их применяют.
Конечно же, и финансовая система, и потребитель финансовых услуг нуждаются в защите от негативного проявления инноваций.
«Если система социального рейтинга серьезно влияет на деятельность людей, предоставляя им дополнительные права или ограничивая в них, то критерии для ее построения должны быть если не безупречными, то как минимум объективными», — резюмировал Артем Генкин.
Записала Ольга Блинова
