ENG
Российские города сегодня находятся в активной фазе трансформации. Масштабные программы благоустройства, реновация жилого фонда, комплексное развитие территорий (КРТ) и вынос промышленных предприятий за черту города — все это меняет городскую среду, делает ее более комфортной и современной. Но у каждой медали есть обратная сторона. В контексте этих позитивных изменений закономерно возникает вопрос о социальной цене прогресса. Здесь на авансцену выходит феномен джентрификации — процесс, который в России приобрел свои уникальные черты, но от этого не стал менее противоречивым.
Почему мы вообще заговорили о джентрификации? Потому что она незаметно интегрировалась в нашу городскую повестку, часто в ключе модернизации. Чтобы понять ее специфику, полезно оглянуться в прошлое. Советская модель благоустройства строилась на принципах массовости, равенства и доступности. Основной целью было создание комфортной среды для всего населения независимо от доходов.
Джентрификация в ее классическом западном понимании представляет собой процесс социально-экономической трансформации, при котором менее обеспеченные жители вытесняются более состоятельными. В отличие от советского благоустройства, она ориентирована не на все слои населения, а преимущественно на средний и высший класс.
Власти крупных российских городов пытаются найти баланс между модернизацией и социальной справедливостью. В Москве реализуется масштабная программа благоустройства. Однако многие эксперты отмечают, что большинство проектов КРТ в Москве по сути являются джентрификацией. Стоит отметить, что российская джентрификация — это не калька с западного процесса и имеет принципиальные отличия.
- Инициатива «сверху» вместо «снизу» — в России джентрификация чаще инициируется властями и крупным бизнесом.
- Отсутствие классических гетто — у нас нет депрессивных районов в западном понимании.
- Частная собственность граждан — с множеством мелких собственников договориться сложнее, что создает естественные препятствия.
- Отсутствие прогрессивного налога на недвижимость и унифицированные коммунальные платежи.
Благодаря этому в российской практике понятие джентрификации трансформировалось и стало обозначать преимущественно ревитализацию промышленных зон, а не вытеснение жителей. Вместо смены населения происходит освоение ранее неиспользуемых территорий. Акцент смещается с социальных конфликтов на экономическое развитие. Процесс воспринимается более позитивно, так как не затрагивает напрямую жилые районы.
Таким образом, российская джентрификация сохраняет внешние формы западного процесса, но кардинально отличается по содержанию, механизмам реализации и социальным последствиям.
Но означает ли эта адаптация, что процесс проходит безболезненно для общества? Увы, нет. Джентрификация в России также усиливает социальное расслоение. Несмотря на адаптированный характер процесса, он создает новые формы пространственной сегрегации через концентрацию капитала в элитных районах, вытеснение малоимущих из престижных локаций и формирование замкнутых социальных анклавов.
Этот процесс неоднороден, и его результаты можно разделить на успешные кейсы и проблемные.
К удачным проектам, которые смогли гармонично вписать историю в современность, можно отнести в Москве такие объекты, как «Красный Октябрь», комплекс «Арма», «Винзавод» и ARTPLAY. Эти проекты сохранили промышленное наследие, превратив его в креативные кластеры. В Санкт-Петербурге среди удачных примеров — «Севкабель Порт», «Новая Голландия», пространство «Сено». Это примеры качественной трансформации, создавшей новые точки притяжения.
Тем не менее есть и не такие впечатляющие результаты редевелопмента, которые привели к массовым протестам в Петрозаводске, Рязани и Красноярске из-за неадекватных компенсаций по программе КРТ. Или экологические проблемы, как в Уфе, где под застройку попал лесной массив. В результате программы реновации в Петербурге большинство территорий оказались в «красной зоне» из-за невозможности расселения. Еще одна возможная проблема — хаотичный редевелопмент промзон, ведущий к транспортному коллапсу, деградации территорий и застройке «серого пояса» многоэтажными коробками без развития необходимой инфраструктуры. В итоге джентрификация представляет собой противоречивый процесс, который, несмотря на позитивную риторику, может способствовать социальному неравенству.
Города будут продолжать меняться, становясь комфортнее и современнее. И джентрификация, в ее российской адаптации, займет в этом процессе свое место. Основной вызов для власти и общества — не допустить, чтобы комфорт для одних означал вытеснение других. Необходимо искать альтернативы, которые позволят улучшать городскую среду без социального исключения. От этого зависит, станут ли наши города по-настоящему комфортными для всех, кто в них живет.
