ENG
Перейти в Дзен
Инвестклимат

Экономическая повестка переизбранного президента

Сергей Гунеев / РИА Новости

Возвращение к рутине

Итак, президент переизбран, предвыборный ажиотаж стих, и всем придется возвращаться к повседневным проблемам — в том числе и главе государства, и другим высшим должностным лицам.

Любому президенту в любой стране пришлось бы в данной ситуации прежде всего решать проблему низких темпов экономического роста. По данным Росстата,  за последние 7 лет (с 2011 по 2017 год) прирост ВВП составил примерно 0,7% в год, суммарно за 7 лет менее 5%, — это меньше, чем за 1 год во времена нефтяного бума (то есть до 2008 года). Прогнозы на 2018 год более оптимистичны (прирост 1,8-2%), но любой специалист по финансовой отчетности может сказать, что этот прирост находится «в пределах статистической погрешности».

К этому надо добавить еще и падение доходов населения, которое происходит 4 года подряд — после роковой сочинской олимпиады, служащей точкой раздела нашей политической истории. Реально располагаемые доходы россиян в 2014 году упали на 0,4%, 2015 год — на 4%, 2016 год — на 5,9%, 2017 год — на 1,7%.

Тут можно обратить внимание, что падение доходов сильнее, чем стагнация ВВП. Возможно, это объясняется тем, что ВВП поддерживается в значительной степени за счет военной промышленности, а также стратегических и имиджевых проектов, которые не  повышают благополучия населения. Как писала экономист Наталья Орлова из «Альфа-банка», 90% прироста инвестиций в 2017 году обеспечили 4 проекта: Керченский мост, Новая Москва, реновация Москвы и «Сила Сибири».

Итак, и близкие у нулевым темпы роста, и ситуация с доходами населения несомненно являются важным вызовом, и президенту, и новому правительству, несомненно, придется эту проблему решать.

Существуют традиционные рецепты, которые может рекомендовать любой квалифицированный экономист, западный или российский, но есть подозрение, что эти рецепты нашим властям не подойдут, поскольку и они противоречат их представлениям об источниках силы государства и политической стабильности.

Дорогое государство

Любой «обычный рецепт» начался бы с рекомендации снижения роли государства в экономике. Точно ее оценить сегодня очень трудно. Согласно докладу Федеральной антимонопольной службы, представленному в 2016 году, вклад госкомпаний в ВВП вырос до 70% в 2015 г., удвоившись за десятилетие (35% в 2005 г.). Экономисты Алексей Кривошапко и Маттиас Вестман представили собственные расчеты, где верхний предел доли госсектора оценили в 41%. В любом случае, очевидно, что доминирующие позиции в большинстве отраслей сегодня занимают государственные корпорации и банки. Крупная корпорация — вообще частый источник неэффективности, но на западе негативные последствия от существования концерна — как и от существования политиков — отчасти снижаются за счет сменяемости. Списки крупнейших корпораций обновляются, и темпы этого обновления постепенно ускоряются. Государственная корпорация ко всему прочему имеет еще несколько системных недостатков: ее руководство комплектуется из числа людей, связанных с государством, мотивации руководства госкорпораций лишь отчасти определяются рынком, а отчасти — полученными сверху указаниями, и эта корпорация верит, что не умрет, поскольку всегда может получить помощь государства. Кроме того, эти корпорации весьма успешны в лоббизме, что мы можем видеть на примере переговоров о налоговых льготах для нефтегазовой отрасли — последняя требует все новых льгот.

Правительству очень удобно иметь под рукой крупные государственные банки, которые можно побудить финансировать стратегически важные направления, но игра не по правилам на банковском рынке неизбежно приводит к опасностям разорения, в результате бюджету приходится выделять миллиарды на спасение госбанков. На спасение ВЭБа пошло около 200 млрд рублей, Россельхозбанк получил от государства с 2015 года около 50 млрд рублей, ВТБ вместе со своими дочерними банками получил из Фонда национального благосостояния около 300 млрд рублей.

В магнитом поле госкорпораций

Широкий размах деятельности госкорпораций оказывает негативное влияние на экономику еще по нескольким причинам: госсектор расширяется и влияет на ментальность частного бизнеса.

Лучшим примером расширения госсектора является установление банком ВТБ контроля над торговой сетью «Магнит» — одной из немногих оставшихся в России крупных частных компаний. В этой сделке много неясного, для банка торговая сеть — явно непрофильный актив, но факт остается фактом: очередное частное предприятие стало казенным. Как заявил известный консультант по ритейлу Дмитрий Потапенко, дальше следует ожидать, что государство теперь поглотит Х5 и на основе когда-то частных сетей может создать государственный «Росторг». Так это или нет, но иногда действительно возникает впечатление, что крупные и доходные частные корпорации, вроде «Норильского никеля», являются неким реликтом, которые ожидают пока их более плотно «привяжут» к колеснице государственной экономики. Именно поэтому столь же устаревшим кажется иногда вспыхивающее в публицистке, в соцсетях, вообще в «общественном мнении» раздражение на олигархов с их яхтами: настоящие олигархи сейчас не Галицкий, у которого компанию отобрали-купили, а топ-менеджеры госкорпораций, которые эту компанию взяли себе.

Впрочем, разросшийся госсектор влияет даже на тот бизнес, который формально остается частным. Ибо огромное количество частных структур сегодня в России работает не на рынок, а на выигрыш в тендерах, устраиваемых либо государственными учреждениями, либо принадлежащими государству предприятиями и компаниями. Это огромный сектор российской экономики, верхушки которого можно увидеть благодаря составляемому журналом Forbes рейтингу «Короли госзаказа», он является формально частным, но уже давно подчинен государству с точки зрения мотивов и целей своей деятельности. Его обширность несомненно снижает эффективность российской экономики, поскольку «короли», «графы» и «бароны» госзаказа прикладывают усилия не на повышение эффективности производства, а на установление контактов с устроителями тендеров и на то, чтобы вписаться в их представления о прекрасном. На рынке госзаказа свои представления о конурентоспособности, но это не рыночные представления.

Вопрос о том, в какой степени стагнация российской экономики объясняется снижением иностранных инвестиций вследствие внешнеполитического кризиса, остается открытым, но кажется, этот аспект может быть и не самый важный. И исследования РАНХиГС, и частные наблюдения показывают, что в России имеется скорее избыток инвестиционных ресурсов, который некуда тратить, — впрочем, это обычное последствие стагнации, когда бизнесмены не видят перспектив для новых проектов. Улучшение условий, позволяющих запускать новые проекты, становится важнейшей целью государства в сложившейся ситуации. И тут стоит обратить внимание, что важным условием существования бизнеса в России является несовершенство нашей правоохранительной системы, в частности правосудия, практически не знающего оправдательных приговоров, а иногда и отменяющего решения присяжных. Как неоднократно говорил уполномоченный по защите прав предпринимателей, и недавно еще — кандидат в президенты, Борис Титов, большое количество уголовных преследований бизнесменов «заказано» другими бизнесменами — партнерами или конкурентами, но это тоже говорит о силовых структурах не лучшим образом. Добавим, что невозврат крупного кредита госбанку может обернуться уголовным делом о мошенничестве.

Чего мы делать не будем

Итак, проблемы ясны, а теперь можно попытаться предсказать, как новое правительство и избранный на новый срок глава государства будут их решать. Ответить на этот вопрос тем более просто, что, исходя из предыдущего опыта, мы достаточно хорошо знаем, какими предпочтениями и императивами руководствуются наши власти в своей политике — эти ценности стабильны, за ними можно было наблюдать уже больше 10 лет, они достаточно предсказуемы.

Прежде всего — они всеми силами будут сопротивляться необходимости проводить приватизацию и сокращать госсектор. Хотя к этим решениям может подталкивать — как уже подталкивала в прошлом — нехватка денег в бюджете. Однако дело еще в том, что успешно проекты приватизации происходят только при условии активного участия в этом менеджмента приватизируемых корпораций. Нам известен только один топ-менеджер, активно ратующий за приватизацию, — это глава Сбербанка Герман Греф, возможно, по его инициативе небольшими пакетами акций Сбербанка будут затыкать дыры в бюджете.

Изменение приоритетов в бюджетной политике — от обороны к социальной сфере — стоит ожидать не раньше, чем спадет международная напряженность,  значит, в ближайшем будущем ожидать не стоит.

К серьезным шагам по гуманизации правоохранительной системы и ослаблению уголовного давления на бизнес власти тоже не расположены. Большинство ходатайств Бориса Титова на эту тему не имели успеха. И развитие правоприменительной практики и законодательства показывает, что власти все больше склонны распространять ответственность за деятельность компаний на их владельцев, независимо от формальной стороны дела.

Четыре успешных политики

Что власти могут? Они могут вести себя нерационально, например, раздавать помощь в ручном режиме, пока для этого есть средства. А кроме того, опыт показывает, что российские власти способны проводить сравнительно успешную и сравнительно рациональную политику стимулирования экономического развития в четырех направлениях.

Первая связана с финансированием инноваций и предоставления льгот инновационных компаний через институты развития. Сегодня никто не говорит, что средств на стартапы выделяется недостаточно. Однако опасения вызывают перспективы даже профинансированных стартапов, которые часто воспринимают российский рынок как неблагоприятный. И одна из причин этого в том, что крупные российские корпорации часто невосприимчивы к инновациям.

Второе направление — цифровизация и создание инфраструктуры для новых форматов связи. Это направление нравится российскому правительству, поскольку кажется способом придать экономике современный вид с помощью технических решений, а не экономических или социальных реформ. По пути цифровизации Россия действительно движется вперед довольно ходко, хотя это пока и не приводит к созданию сколько-то влияющего на величину ВВП сектора «новой экономики».

Третье — создание инфраструктуры производства, развитие технопарков, подключение производственных площадок к электроэнергии и т.д. Эта деятельность, в которой активно принимают участие региональные власти, — в сущности, одна из немногих сфер, на которую могут влиять губернаторы, пытаясь повысить привлекательность своих территорий. Данные усилия уже привели к повышению позиции России в рейтинге doing business, и представляется, что проведенная 10 лет назад реформа электроэнергетики сыграла свою роль. Конечно, само по себе наличие площадок еще не порождает инвестиций, а снижение платежеспособного спроса уменьшает результативность подобных мер.

Наконец, четвертое направление — это меры протекционизма, создание новых отраслей производства за счет закрытия рынка для иностранных конкурентов. Самые известные примеры этого: локализация фармацевтической промышленности за счет «отсечения» импортных лекарств от госзакупок, развитие «сборочных» автомобильных производств и интенсивное развитие отечественного сыроварения за счет режима «контрсанкций», потребитель от этих мер проигрывает, стратегически протекционизм не способствует развитию экономики, но мы, тем не менее, имеем новые предприятия.

Итак, стратегических перемен не предвидится, резкого ускорения тоже, хотя экономика способна адаптироваться к любым условиям, и если не будет военных конфликтов, резких падений нефтяных цен и других форс-мажоров, то мы будем иметь низкие, но положительные цифры роста. Остается надежда, что новые сектора экономики, продвинутые бизнесы, инновационные компании создадут достаточно горизонтальных сетей сотрудничества, которые будут сравнительно независимы от того, что происходит наверху.

Развитие инновационных проектов и компаний — единственное, за чем приятно наблюдать в российской экономике.

Читайте журнал «Инвест-Форсайт».

Автор: Константин Фрумкин

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья