ENGВ середине декабря глава Сбербанка Герман Греф пообещал отнять завтрак у тех, кто обижает банки. Это, по его мнению, регулярно совершают обитатели Силиконовой долины — Google и Amazon. Сбербанк собирается им противостоять, создав на своей технологической основе нефинансовую экосистему. Бизнес-оружие будут разрабатывать в лабораториях кибербезопасности, роботизации, блокчейна, Интернета вещей, виртуальной и расширенной реальности. Это если коротко о стратегии крупнейшего госбанка до 2020 года, которую Греф презентовал, что примечательно, в Лондоне.
Собрание Сбера
Если чуть подробнее — Сбербанк, предвосхищая приход высокотехнологичных компаний в финансовую сферу, начал активное встречное движение. Кредитная организация создает платформу для агрегации производителей товаров и услуг, чтобы на основе анализа поведенческих особенностей клиентов предлагать им лучшее. В экосистеме, объединившей дочерние сервисы и внешние компании, банк выступает посредником первого уровня. По этому пути финансовый институт идет уже не один год: еще в 2016 году Герман Греф анонсировал партнерство с «Яндексом», потом чуть было не «подружился» с Alibaba, но все-таки выбрал российскую компанию. Их совместное предприятие стоимостью 60 млрд руб. займется интернет-торговлей на территории России, СНГ, Грузии и Прибалтики.
В мае 2017 года Сбербанк приобрел 80% телемедицинского сервиса DocDoc, а в декабре начал размещать в своих отделениях киоски для оказания медицинских консультаций онлайн. Также финансовое учреждение ведет эксперимент с «Кнопкой» — сервисом заказа уборки на дом.
Тинькофф Банк, который ревностно относится к статусу самого инновационного финансового игрока, тоже выстраивает свою экосистему. Так, 13 декабря банк запустил виртуального мобильного оператора. Работать Тинькофф Мобайл будет на базе Tele2, но бизнес-приложения использовать — собственные. Движение в эту сферу объясняется двумя причинами. С одной стороны, очень привлекательно выглядит рынок: если ориентироваться на Европу, то долю современных пользователей виртуальных операторов, которые предлагают решение-конструктор, можно поднять до 40% с нынешнего 1%. С другой — кредитная организация расширяет число услуг, которые клиент может получить в одном окне, а значит, повышает лояльность существующих пользователей и получает инструмент для привлечения новых.
Уже в ближайшем будущем предправления Тинькофф Банка Оливер Хьюз прочит нам конкуренции не нишевых игроков, а экосистем, обслуживающих 10-20 млн клиентов. Вице-президент фонда «Центр стратегических разработок» Владимир Княгинин отмечает, что, по прогнозам McKinsey, к 2025 году значительная часть цепочек создания стоимости объединится в несколько десятков экосистем, в то время как границы между отдельными секторами будут постепенно стираться.
Новые возможности и «ледниковый период» для бизнеса
По словам доцента Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Андрея Поварова, конкуренция экосистем началась не вчера: первые описания этих процессов в бизнес-литературе относятся к началу 1990-х, в это время выходили статьи Джеймса Мура. Он, кстати, и был первым, кто сравнил компании с биологическими видами и предложил в 1993 году термин «инновационная экосистема». Уже тогда бизнес-стратеги видели риск вымирания крупных компаний-одиночек, которые претендовали на лидерство в узкой нише.
Однако наиболее остро наступление «ледникового периода» для отраслевого бизнеса стало ощущаться именно в цифровую эпоху. Каждый третий из опрошенных MCKinsey глав корпораций уверен, что спасти предприятие может только расширение сферы деятельности за счет различного вида партнерств с компаниями в других отраслях.
В последние пять лет в бизнес-среде появляются неожиданные кросс-секторные пространства. Токийский интернет-ритейлер Rakuten имеет крупнейшую в мире b2b2c, также компания оформляет кредиты для своих пользователей и оказывает услуги по бронированию путешествий. В 2014 году японцы приобрели за $900 млн мессенджер Viber и останавливаться не собираются: они активно инвестируют в европейские и даже российские компании — например, в Ozon.ru.
«Особенность существующих сегодня экосистем — их глобальный характер, поэтому даже если рассматривать те из них, которые зарождаются и развиваются изначально в России, то рано или поздно они будут выходить на международный уровень, — уверен Андрей Поваров. — Справедливо, и даже более часто встречается, обратное направление. Открытый программный код и открытые лицензии, безусловно, сильно способствуют развитию экосистем, а традиционные страхи компаний, использующих их для своих критических бизнес-процессов в связи с отсутствием поддержки (и юридически зафиксированной точкой ответственности третьей стороны) компенсируются естественно возникающими участниками экосистем, берущих эти функции на себя».
Взаимоотношения компаний в рамках экосистемы строятся по правилу win-win. Все выигрывают за счет обмена клиентскими данными и выстраивания комплексного предложения в борьбе за эксклюзивные и пожизненные «права» на клиента. В то же время компании, которые мыслят себя в рамках закрытых индустрий, начинают оказываться вне основных потоков генерации ценностей и, соответственно, получения прибыли и устойчивого роста. Вариантов у компаний-одиночек в цифровую эпоху остается немного: или ты активно создаешь экосистему сам, или становишься частью чужой, или умираешь, как динозавр.
Угроза цифрового монополизма
Центр изучения глобальных компаний (CGE) фиксирует в России только три глобально значимые цифровые платформенные компании (правда, не называет их). В Китае таких, по оценкам CGE, — 64, а в США — 63.
«Потенциал российских цифровых платформ сегодня сосредоточен в основном в сфере ИКТ, электронной торговли, услуг и финансов. На уровне отдельных компаний, тем не менее, уже сегодня есть успешные кейсы перехода к платформенным экосистемам, — считает Владимир Княгинин. — Так, «Яндекс» активно развивает экосистему цифровых сервисов (от поиска, рекламы и навигации до стриминга аудио- и видеоконтента и предоставления услуг по вызову такси). Сбербанк движется от формата классического банка к выстраиванию полноценной финансовой экосистемы. Холдинг Mail.Ru Group запустил свою платформу промышленного Интернета вещей. Группа компаний АSE поставила своё платформенное решение для проектирования и управления строительством АЭС для одной из крупнейших европейских энергокомпаний IDF».
Преимуществом России является высокая степень «цифровизации» населения: число устройств, подключенных к интернету, в нашей стране превосходит показатели многих развитых стран; по количеству времени, проведенному в сети, россияне тоже в первых рядах. Но бизнес похвастаться рекордными показателями не может. Опрос IDC в 2015 году выявил, что 57% российских компаний не использовали интернет в своей деятельности.
Однако вызов для России состоит не только в создании благоприятных условий для развития цифровых экосистем, но и в сдерживании цифрового монополизма в тех сферах, где основными держателями технологических компетенций и рынков выступают крупные платформы. Сбербанк может лишить завтрака не только Google.
Автор: Анна Орешкина
