ENG
Инвестиции — это не только получение прибыли, но и сохранение капитала. В прозрачном 2020-м становится все сложнее оставаться незамеченным, что негативно влияет как на сами активы, так и на личную безопасность их бенефициара. Прямое владение всем что есть ошибочно кажется многим инвесторам наиболее надежным, однако это — заблуждение.
Россия никогда не славилась высоким уровнем уважения к собственности, и это справедливо в том числе для зарубежных инвестиций россиян. Ограниченная ответственность при ведении деятельности и бизнеса в России становится достаточно условной; все больше бенефициаров привлекаются к «субсидиарке». Без структурирования любые зарубежные инвестиции становятся уязвимыми.
Другая проблема прямого владения — налоги. Тринадцать (а вскоре и пятнадцать) процентов НДФЛ едва ли являются приятным бонусом для инвестора, а в случае если бенефициар проживает в популярных высоконалоговых «землях», например Лондоне, Париже, Барселоне или на Комо, налоговая нагрузка и вовсе может стать неадекватной. Для налоговых резидентов России существует еще и валютный контроль, который при его несоблюдении может оставить в бюджете инвестора «дыру» в размере до 100% от суммы операции.
Как работает защита от кредиторов
Начнем с самого опасного для инвестора, желающего сохранить свой капитал, — требований третьих лиц. Главное, чего следует избегать для минимизации рисков, — хранения активов непосредственно на себе как на физическом лице. Во-первых, избегая прямого владения, вы скрываете свой истинный networth, показывая его лишь там, где необходимо. Во-вторых, взыскать что-то со специальных структур или компаний под номинальными владельцами гораздо сложнее.
Номиналы — это «старая история», которая незаконна в России, но полностью легальна во многих странах мира и в подавляющем большинстве финансовых центров. Де-факто есть два типа номинальных владельцев. Один из них представлен в английском трасте, где право собственности на активы условно делится между «правом по справедливости» (equitytitle) и «юридическим титулом» (legaltitle). Передавая активы в траст, бенефициар как бы отчуждает их от себя, сохраняя за собой лишь право на получение их в будущем либо передавая это право третьим лицам. Второй тип — это договоренность с доверенным или сторонним лицом о том, что он выступит номинальным бенефициаром активов вместо истинного их владельца. Формально это не разрешено, однако существует ряд правил, который позволяет обойти ограничения. Главный «инспектор» в данном случае — банк или брокер, который обязан проводить комплаенс — анализ источника благосостояния, оценку законности происхождения средств, а также устанавливать номинальных лиц.
Существуют определенные инструменты выявления «притворных» бенефициаров, однако если у лица есть подтвержденная история дохода, декларации об уплате налогов, какие-либо активы и бизнес-опыт, соответствующий уровню инвестиций, то выявить номинала практически невозможно.
Альтернатива, или дополнение к номиналам — это специальные структуры, которые созданы для инвестирования либо защиты семейного капитала. Популярный у инвесторов кайманский или люксембургский инвестиционный фонд может служить достойным инструментом для защиты вложений, однако его лучше дополнять трастами или частными фондами в качестве акционеров.
Самые популярные варианты частных фондов — лихтенштейнский Stiftung, нидерландский STAK и ряд офшорных вариаций. У этих инструментов различная структура, однако общая логика: прямые акционеры отсутствуют. Местное законодательство выстроено таким образом, что при правильной юридической подготовке бенефициары всегда могут забрать свои активы, однако прямыми владельцами или распорядителями средств не являются.
Если кредитор подаст в суд на бенефициара и получит решение, дающее ему право взыскать долги, извлечь что-либо из фонда будет крайне сложно. Активы частных фондов отделены от активов бенефициара, и различные бонды, акции, ETFы, недвижимость вне России и иная собственность останется неуязвимой. В Лихтенштейне, кстати, известных мне прецедентов взыскания имущества из частных фондов по долгам бенефициаров не было.
Помимо частных фондов, существуют еще АИФы — это структуры с ячейками, позволяющие делить риски между «портфелями». Такие структуры есть на Кипре, в Люксембурге, на Кайманах в виде специальных юридических лиц SPC, в ряде других стран. Логика АИФа — в распределении активов среди ячеек, которые, хоть и являются частью одной структуры, не несут ответственности по обязательствам друг друга. Такая система позволяет делить рискованные активы или бизнес-проекты и наработанный капитал в рамках одной хитрой структуры, при этом у ячеек могут быть разные собственники. При необходимости это также позволяет создать инвестиционную платформу с возможностью инвесторов вкладываться в разные классы или категории активов.
Налоговые кошмары и меры противодействия
При прямом владении у российских и не только налоговых резидентов возникают налоги на полученный инвестиционный доход. Не стоит забывать о правилах, касающихся контролируемых иностранных компаний (КИК), согласно которым владельцы таких компаний обязаны уплачивать налог с их нераспределенной прибыли.
Одно дело — закон, а другое — практика. Мир не един, как бы к этому ни стремились сторонники глобализации; у налоговых органов существует ограниченное число способов узнать о зарубежных активах россиян. Самый простой способ — обмен финансовой информацией. Вопрос в том, а) кто попадет в обмен информацией, б) куда информация отправится. В вопросе «кто» вам помогут номиналы, в вопросе «куда» — второй паспорт и налоговое резидентство. Более сложные способы — прямые запросы или косвенное выявление бенефициара в ходе следственных мероприятий.
Вопреки заблуждениям, чтобы страна считала вас своим налоговым резидентом, не обязательно проживать в ней 183 дня в году, как это установлено в России. В последние годы востребованным стал Гибралтар — за примерно 50 000 фунтов в год затрат бенефициар получит все необходимые документы, которые позволят подтвердить банку фактическое проживание на Гибралтаре: ID-карточка, налоговый номер, счета за коммунальные услуги, налоговые декларации. Налог, кстати, фиксированный и составляет 22 000 фунтов вне зависимости от уровня дохода. Въехать на Гибралтар я советую однажды, после можно там не появляться никогда. В моей практике не было случаев, чтобы банк «выявлял» отсутствие лица на Гибралтаре.
Способ посложнее — второй паспорт, на который можно оформлять активы и открывать счета. Традиционными вариантами являются паспорта Карибского бассейна или иных офшорных юрисдикций. Лучшие — Гренада, Сент-Китс и Невис, худшие, но более дешевые — Вануату и Сент-Люсия. Ценник начинается от $150 000.
Если вы используете номинала, важно также следить за его налоговым резидентством. Часто номиналы «путешествуют» по миру, стараясь проживать в странах с наиболее благоприятным налоговым режимом.
Второй паспорт или налоговое резидентство другой страны позволяют держать частные фонды и трасты «на себя», исключая человеческий фактор номинала. При этом обмена информацией в Россию не будет, инспекции не узнают о зарубежных активах, а сами частные фонды являются безналоговыми. Стоимость создания фондов относительно небольшая (в районе 20–40 тысяч евро), что позволяет «убить двух зайцев» и сэкономить, одновременно обеспечивая себе безопасность.
Если подходить к структуре активов и инвестиций грамотно и заранее, то можно спасти даже российские активы в случае вопросов к ним со стороны кредиторов. Take care — потерянные нервные клетки и уплаченные налоги покидают вас навсегда.
