ENG

Перейти в Дзен
В мире, Инвестклимат, Интервью

Как устроена белорусская экономика

Политические события в Беларуси, кроме прочего, привлекли внимание к специфической белорусской экономике, которая отличается от экономик и России, и других стран СНГ. Беларусь смогла сохранить свою крупную советскую промышленность, главным рынком сбыта для которой осталась Россия. Влияние государства на экономику здесь еще больше, чем в России. Долгие годы экономика Беларуси развивалась быстрыми темпами (хотя не все специалисты доверяли достоверности белорусской статистики), однако последние 6 лет (после 2014 года) темы роста экономики Беларуси снизились, отстав и от России, и от большинства соседних стран. Об особенностях белорусской экономической модели «Инвест-Форсайт» беседует с известным белорусским экономистом, директором аналитического центра «Стратегия», д‑ром экон. наук, ведущим экономистом Народного университета Китая (Пекин) Леонидом Заико. 

— Леонид Федорович, какие сегодня главные драйверы экономического роста в Беларуси?

— Белорусская экономика — это малая открытая экономика, работающая на внешние рынки. Около 70% ВВП (в расчётах, в абсолютных показателях) равны нашему экспорту. Поэтому основная движущая сила — внешние рынки, работа на них и грамотное построение курса белорусского рубля (не всегда бывает грамотным). С точки зрения отраслевой структуры бывшая легкая промышленность, пищевая, транспортное машиностроение, возможно, выросшая в последние годы нефтехимическая промышленность, производство минеральных удобрений — это, в определенной степени, вчерашний день. Сейчас драйверы меняются; надо понимать, что Беларусь будет реагировать на снижение уровня глобализации мировой экономики. Также надо понимать, что идёт борьба за новые отрасли, такие как IT, электротранспорт, аддитивные технологии, робототехника. Это у нынешней аграрной элиты районного уровня пока ещё не сформировалось, пока работают на старых идеях.

— На ваш взгляд, какие главные риски для белорусской экономики?

— Главные угрозы и риски для белорусской экономики давно изучены, сформулированы: зависимость от энергорынков, российская нефтяная «игла наркотическая», газовая, что делает непреодолимым препятствием для белорусского аграрного лобби развитие страны по новому направлению. Нефть при наличии двух заводов можно перерабатывать до 30 млн т, покупается 22 млн т. Самим нужно 7 млн т, остальное — спекулятивные сделки белорусских и российских нефтяников. Эти сделки исказили и зависимость от нефтяного сырья, и нормальные современные направления развития белорусской экономики.

— Благодаря чему Беларусь сохранила свою промышленность еще с советских времен?

— Белорусская промышленность сохранилась благодаря консерватизму пришедшей к власти номенклатуры районного уровня, которая вообще не понимала, что такое экономические реформы, экономическая политика. Простая вещь: делай то же самое, что делали до тебя. У нас 75–80 единиц крупных предприятий, их не стали трогать. 26 лет они так и остались, работают. Собственно говоря, так же поступили китайцы — они не делали приватизацию крупных предприятий. Поэтому промышленность Беларуси сохранилась по той простой причине, что некомпетентность руководства не смогла ее модифицировать, изменить. Деньги вкладываются, они субсидируются, но не более того. Непонятно, для чего нужна эта крупная промышленность. Например, Минский тракторный завод в советское время выпускал больше тракторов, чем Италия, Франция, Германия, Канада, вместе взятые. Исходная мощность — 100 тыс. тракторов в год. Почему не 120 тыс.? Потому что Владимир Ленин мечтал:

«Нам бы в Россию сто тысяч тракторов, и тогда бы мы построили коммунизм».

Сейчас 100 тыс. не нужно, хватит 20–30 тыс. Основная продукция (90%) пойдет на экспорт. Вот так и сохранилась промышленность — как музей техники. Мне часто приходится спрашивать у чиновников, как они реагируют на словосочетание «Парижский тракторный завод»? «Вашингтонский завод колесных тягачей»? «Берлинский тонкосуконный комбинат»? Предприятия (частично ХХ века) сохранились, потому что на большее ума не хватило.

— Как бы вы охарактеризовали важнейшие черты государственной экономической и промышленной политики Беларуси в последние годы?

— Белорусская экономическая политика — это субсидиарная политика с точки зрения распределения прибыли, ресурсов в пользу предприятий с высоким числом наемных работников, чтоб не вызывало конфликтов. Вторая ее важнейшая черта — переработка российской нефти с последующей перепродажей в офшорные зоны Великобритании, Нидерландов. По другим направлениям экономической политики — неосознанное кейнсианство, практически поддержка совокупного спроса и внутреннего спроса за счет превышения доходов над ростом ВВП. В этом году доходы стимулировались и распределялись через домашние хозяйства на уровне плюс 8%, а ВВП — минус 1,5–2%, диспропорция. Правительство возглавляет выпускник МГИМО, министр экономики — специалист по электрификации сельского хозяйства, а предыдущий — специалист по молочной дойке. Поэтому каковы основные признаки экономической политики? Дилетантизм, непрофессионализм.

— В какой мере для политики Беларуси характерны протекционизм и защита внутреннего рынка? Как это сказывается на потребительской сфере страны?

— Протекционизм белорусского рынка можно считать достаточно глупой затеей, но она есть. Выражается в том, что во времена первой необученной демократии существует такой тезис — защита внутреннего рынка. А потом это шло под вывеской «импортозамещение». Глупость полнейшая. Они не понимают, что если каждая страна будет заниматься импортозамещением, то остановится мировая экономика, не будет мировой торговли. Россия будет замещать белорусские товары, американцы — китайские товары и т.д. — мировая торговля не нужна. Полная автономия, закрытие национальной экономики.

Поэтому если говорить о протекционизме, он есть. Для примера: 99% колбасных изделий производят белорусские мясокомбинаты. В советское время были хоть какие-то венгерские продукты, немецкие и проч. Что касается других видов продукции, у нас есть отдельная статистика, которая ведется по доле иностранных товаров на продовольственных рынках, рынках промышленных товаров.

Протекционизма абсолютно не существует, когда идет речь о Китае. Китайское производство (одежда, тапочки, веники и проч.) практически завоевало весь белорусский рынок, он китаизирован. Надо сказать, что Китай для белорусов — просто большой шоп. С точки зрения инвестиционных товаров (оборудование, машины и т.д. ) таким же шопом является Германия. Здесь протекционизм не работает, ничего не закрывает. Закрыться от кого-то — мечта аграрного лобби, у которого производство зерновых, мяса неэффективно.

— Гипотетическую победу оппозиции в экономическом плане многие связывают с перспективами приватизации. Каковы, на ваш взгляд, могут быть последствия приватизации для белорусской экономики?

— Проблема приватизации не является актуальной на сегодняшний день. Самые крупные предприятия дают примерно 70–80% экспорта. Их приватизация может быть только конкретная: по индивидуальному плану, программе. Остальное можно сделать как в Китае: создаются стратегические секторы малого и среднего бизнеса, в которых, по словам Ленина, «мелкотоварное частное производство ежечасно, ежеминутно рождает капитализм».

Этим воспользовались китайцы, а на пространстве бывшего СССР как-то даже и не принимали во внимание. Поэтому приватизация не является ключевой задачей. Стратегическая цель — создание конкурентных предприятий нового типа: частных, с ассоциированной собственностью, средней собственностью. Частная либо ассоциированная собственность — в этом будет суть достаточно грамотно выстроенной стратегии реформ.

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья