ENGКазахстан — экономический лидер Центральной Азии, и это в некотором смысле накладывает на него дополнительную ответственность: он должен быть образцом во всем, в том числе в государственной политике, которой начинают подражать догоняющие страны. О том, насколько современна денежно-кредитная политика Казахстана, развитии банковского сектора и финансового рынка в стране, мы беседуем с известным экономистом-аналитиком, руководителем Центра аналитической информации группы компаний TeleTrade Сергеем Лысаковым.
— Как вы сегодня оцениваете политику Национального банка Казахстана?
— Одной из основных задач центрального банка каждой страны является грамотная коммуникация с рынком, прежде всего с финансовыми институтами. Если не брать в расчет формат частного общения с крупными, системно значимыми банковскими институтами, то публичный формат взаимодействия является исключительно важным.
Пожалуй, именно 2021 год оказался прорывным в этом отношении. Нацбанк стал публично пояснять свои действия, давать прогнозы. Речь идёт не только о стандартных сообщениях по процентной ставке, но и о регулярных интервью руководства Нацбанка с оценкой ситуаций на внутреннем и внешнем рынках.
Важным является и то, что НБ активно следит за поддержанием положительных реальных ставок с тем, чтобы стимулировать экономический рост в стране. Банковская система в части кредитования работает во многом за счет госпрограмм льготного кредитования, таких как «7–20–25», «Баспана Хит». Есть еще и «Экономика простых вещей», льготное кредитование предпринимателей и автовладельцев. Во всем этом участвует Нацбанк, предоставляя средства по льготным ставкам. Доля «нерыночных» займов на рынке ипотеки держится примерно на уровне трети.
В случае с предоставлением займов юридическим лицам доля льготного кредитования составляет около 12%. Конечно, можно сказать, что в целом доля НБРК в кредитовании незначительна и составляет около 9% — с учетом того, что по программе «Экономика простых вещей» банки выдали кредиты на 70% за счет собственных средств. Но в ипотеке, например, это участие довольно значимо. В том числе это способствует рекордному росту цен на недвижимость, которые по итогам сентября выросли на 13,1% на новое жилье в годовом измерении и на 24% — на вторичное жилье.
— Все-таки «заслуга» тут, видимо, не одного Нацбанка…
— Конечно. Разгону цен способствует и досрочное изъятие пенсионных накоплений, и даже отложенный спрос из-за пандемии. Тем не менее все это — не рыночные механизмы стимулирования спроса. А с учетом превышения более чем в 2 раза стоимости реализации над себестоимостью, это еще фактически и выглядит сомнительным — с точки зрения изначальных целей этих программ. Ведь при таком росте цен все плюсы льготных программ нивелируются резким удорожанием самой недвижимости. Сейчас получается, что государство само загнало себя в угол: в попытке обеспечить граждан доступным жильем идет накачка средствами застройщиков и банков, а также стимулирование импорта стройматериалов.
Еще одним негативным фактором является концентрация льготных программ среди небольшого количества крупных банков и предоставление приоритета в реализации программ отдельным банкам, таким как «Отбасы банк». Подобная практика формирует перекосы уже в самой банковской системе.
Другим опасным перекосом, хотя и не столь вопиющим, как на рынке недвижимости, становится кредитования физлиц без обеспечения. Эффективная процентная ставка по данным кредитам начинается от 23% и может достигать 50%. Понятно, что при таких условиях объем кредитования физлиц за 8 месяцев текущего года вырос на 21,6%, а доля розничных кредитов достигла 49,6%.
Результат такой тактики: малый и средний бизнес не может получить средства на развитие, так как подобные заоблачные ставки просто не окупаются, а залоговые кредиты выдаются с дисконтированием залога на 50–60%. В этой ситуации даже с государственной поддержкой приоритетных направлений кредит получить довольно непросто. Вот и получается, что банковский бизнес хоть и растет как на дрожжах, но за счет кредитования крупного бизнеса и потребительского кредитования, где постепенно назревает кредитный пузырь.
Понятно, что банки закладывают по максимуму все возможные риски, перекрывая стоимость залогами как минимум вдвое. Но эта практика не позволяет получить среднему и малому бизнесу необходимые средства на развитие. В итоге малый бизнес зачастую прибегает к потребительским займам как более доступному источнику кредитования. При этом его издержки растут колоссальными темпами.
— Если абстрагироваться от остальной экономики Казахстана, сам банковский сектор страны вы бы как оценили?
— В общем, выглядит он довольно успешным. Совокупные активы на 1 сентября 2021 года достигли 35,1 трлн тенге, увеличившись за август на 0,7%. Высоколиквидные активы составляют 12,48 трлн тенге, или 35,6% от общего размера. Коэффициент достаточности собственного капитала составляет 25,4%, что значительно больше нормативов. Также сократилось количество банков, которое к концу II квартала 2021 года уменьшилось до 23. Сокращения происходят почти в «плановом порядке», без неожиданных банкротств.
Если говорить об интегрированности банковской системы Казахстана в мировую финансовую систему, стоит отметить существенное участие зарубежного капитала в процессе. Достаточно вспомнить присутствие российских Сбербанка, Альфа-Банка, ВТБ на казахстанском рынке; всего 14 банков в РК имеют иностранное участие. В основном иностранный капитал в банковскую систему приходит из РФ, Южной Кореи, Китая, США и Турции. Большинство заграничных банковских институтов пришло вместе с инвесторами из этих стран или создано для финансирование взаимного товарооборота. Довольно слабо в банковской системе представлен европейский капитал, несмотря на существенный объем товарооборота с Европой. Впрочем, объемы торговли со странами ЕС с началом пандемии существенно снизились; в значительной степени торговля ориентирована на поставку энергоресурсов и другого сырья из Казахстана. Экономики за счет приватизации немного.
— Каково состояние и перспективы фондового рынка в республике?
— Надо сказать, он активно развивается. Для стратегов казахстанской экономики было бы весьма важно поддержать сегмент за счет расширения набора инструментов. Например, позволить национальным частным инвесторам через механизмы привлечения средств участвовать в приватизации квазигосударственных компаний. Через созданные механизмы привлечения иностранных инвестиций можно было бы готовить к продаже доли государства в предприятиях.
— Сергей, вы уже упомянули о сложностях малого и среднего бизнеса РК при получении кредитных средств. Это единственная преграда для них?
— Совсем не единственная. Пожалуй, основным препятствием являются противоречивые действия самого государства, которое одной рукой создает программы по поддержке предпринимателей, а другой в виде комитета государственных доходов пытается протащить возвращение внеплановых налоговых проверок по любому поводу. И это при том, что все подобные ревизии и без того разрешены при необходимости проверки контрагентов.
Самым главным препятствием на пути развития малого бизнеса является существующий налоговый режим, который через прямые и косвенные сборы изымает свыше 50% доходов бизнесменов. Подобный уровень налогообложения толкает к уходу их «в тень». При этом государство не делает никакой разницы между коммерческими торговцами и производственными предприятиями, не учитывается доля затрат на выплаты наемным сотрудникам. В результате за красивыми цифрами роста предприятий малого и среднего бизнеса стоит фактическая бездеятельность индивидуальных предпринимателей, которые в период ковидных ограничений либо разорились, но сохранили статут ИП, либо перешли в серую зону. Так, по итогам 2020 года количество бедных в Казахстане увеличилось на 1,5 млн человек. Значительная часть из них — это обанкротившиеся предприниматели.
Беседовал Алексей Голяков
