Несмотря на введение по всему миру локдаунов, на венчурном рынке в 2020 году произошли значимые изменения. Известный российский предприниматель, соучредитель ряда крупных бизнес-компаний, бизнес-ангел в области интернет- и мобильных решений и управляющий партнер фонда The Untitled Ventures Константин Синюшин поделился своими мыслями о том, как изменился венчурный рынок в период пандемии и каковы перспективы его развития в ближайшие годы, в частности — в России.
Новые инвестиционные ниши
— Константин, вы являетесь управляющим партнером одного из самых известных венчурных фондов ранних стадий, который инвестирует немалые средства в прорывные технологии, и занимаете одно из ведущих мест в венчурных рейтингах. А с чего все начиналось?
— До прихода в венчурные инвестиции я был серийным IT-предпринимателем и имел за плечами три экзита с зарубежными стратегами. До знакомства с Игорем Лутцем, который к тому времени заканчивал работу в качестве руководителя московского офиса крупнейшей в мире рекламной сети BBDO, я уже сделал несколько бизнес-ангельских инвестиций. Мы с Игорем решили объединить личные капиталы, чтобы вкладывать их в проекты, связанные с рекламой, медиа и ритейлом на посевной стадии. Выбор сферы инвестиций неслучаен — это крупнейший в России сегмент рынка, не связанный с государственным регулированием.
Постепенно к нам пришло понимание, что главный интерес в этих отраслях представляют DeepTech-проекты, в них тогда никто еще не инвестировал. Сегодня в нашем инвестиционном портфеле уже три компании мирового уровня. Учитывая наш прошлый опыт, Игорь отвечает за отраслевую экспертизу, технологическая — на мне.
— Действительно, уже несколько лет подряд инвесторы много внимания уделяют сектору искусственного интеллекта и машинного обучения, а сфера здоровья и медицинских технологий не вызывала особого интереса. Почему?
— Это вполне понятно. Биомедицина требует гораздо больших денег и большие сроки на проверку основных гипотез, плюс еще и профессиональных знаний в предметной области, гораздо более редких на рынке. Однако, как я ранее уже говорил, интерес к биомедицине существенно вырос за период пандемии, так что мы прогнозируем прирост венчурного капитала в данный сегмент.
Опыт пандемии
— 2020 год внес коррективы во многие планы предпринимателей и бизнес-инвесторов. Большое количество сделок, которые должны были быть заключены в 2020-м, были отсрочены. По-вашему, стоит ли из-за этого ожидать всплеска активности инвесторов в 2021 году?
— Мне кажется, закрытые сделки сокращались в прошлом году не столько из-за самой пандемии, поскольку все довольно быстро перестроились в онлайн — как стартапы, так и инвесторы, сколько из-за осмысления изменений мирового рынка, которые внесла пандемия. Итогом стал фундаментальный пересмотр инвестиционного фокуса. Поэтому одни проекты уже никогда не смогут привлечь деньги, зато другие стали оцениваться дороже. Скажем, в нашем портфеле все офлайновые сервисы существенно просели, а все онлайновые — существенно выросли.
Главное — пандемия поменяла многие потребительские паттерны и открыла совершенно новые инвестиционные ниши, в которые и направится венчурный капитал после некоторой паузы. В частности, существенно вырос интерес к биомедицинской тематике, хотя до того она никогда и нигде не была предметом массового интереса инвесторов.
— В период пандемии заключено много сделок. Какую можно назвать «сделкой года»?
— Я совершенно уверен, что лучшей сделкой всегда является та, о которой пока никто не знает, но через пять лет все начнут про нее говорить. По крайней мере, в нашем посевном сегменте венчурного рынка это именно так. Заранее никогда не знаешь, что получится даже из хорошей по всем априорным ожиданиям инвестиции. Мы стараемся работать так, чтобы через пять лет все вспоминали нас как первых инвесторов.
Деньги выбирают меньшие риски
— В 2020 году наблюдалась ситуация, когда инвесторы были очень осторожны на ранних стадиях проекта и более охотно предпочитали проекты на поздних. Инвестирование в них увеличилось на 24%. Что означает эта тенденция, ждать ли ее продолжения?
— Я считаю, сейчас самой недофинансированной стадией венчурного инвестирования является посевная. Гораздо проще найти небольшие деньги на предпосевной стадии и чуть сложнее, но возможно, — на этапе масштабирования, доказанного темпами роста и доходности бизнеса. А вот посевная стадия просела наиболее заметно. Очевидно, что инвесторы могут в составе синдикатов идти в сделки на более поздних стадиях, поскольку риск засесть на пологом участке той самой классической экспоненты на пять и более лет очень велик даже для успешных проектов. Результаты проверки гипотез это подтверждают. Что же тогда говорить про неуспешные? Иными словами, деньги выбирают меньшие риски и более короткие инвестиционные циклы, потому что 30-кратная доходность за 10 лет не выглядит такой же привлекательной, как трехкратная за один год.
— В 2020 году технологическая сторона экономических процессов очень сильно изменилась. Массовое внедрение передовых технологий управления бизнесом и государственными структурами было больше вынужденным, но оно привело к качественным переменам. Как будет развиваться ситуация в дальнейшем?
— Я всерьез предполагаю, что настоящие инновации — не просто некая техническая новизна и готовность соответствовать современным потребительским паттернам, а способность существенно повысить экономический эффект, прежде всего — от внедрения конкретной инновации. Везде, где таковой эффект будет высоким, там инновации обязательно изменят почти все бизнес- и технологические процессы. В остальных случаях их можно будет рассматривать только как модный аксессуар.
Перспективы российского венчурного рынка
— Многие технологические компании еще недавно были просто стартапами, а сейчас занимают важное место на рынке. Повлияет ли это на дальнейшее развитие экономики страны?
— В России технологический внутренний рынок небольшой, возврат с принятыми в венчурном бизнесе мультипликаторами на нем сделать невозможно. Вряд ли бывшие еще вчера стартапами компании сегодня играют значительную роль в экономике — или даже будут ее играть когда-либо. «Яндекс» или Mail.ru зарождались во времена пустого рынка и огромных неизбалованных мультипликаторами денег. Но это уже история. Сегодня у нас конкурентный рынок, на котором много хороших технологических команд, но испытывается существенный недостаток капитала. Мы смотрим с оптимизмом лишь на проекты, способные уехать для продвижения на международный рынок.
— После сильного потрясения в первой половине 2020 года технологический сектор показал очень хорошее восстановление. Можно ли на основании этого сделать вывод, что будущее экономики очень тесно связано с инновациями?
— Несомненно. Сейчас почти все отрасли традиционной экономики начали переживать этап бурной цифровизации, поэтому можно прогнозировать высокие темпы роста соответствующих технологических компаний, а венчур — это прежде всего поиск подобных ниш, где темпы роста достаточно высоки, и мультипликаторы к выручке постоянно растут. Сегодня цифровизация — один из важных признаков конкуренции, поэтому спрос на инновации растет. Другое дело, что настоящих инноваций довольно мало даже в мировом масштабе. Когда они найдены, даже не нужны все эти традиционные игры с трафиком и активными продажами: настоящую инновацию сегодня хотят купить более, чем она способна продать. Опытный инвестор будет искать прежде всего вот такие объекты для инвестиций.
— В последнее время российские венчурные инвесторы все чаще интегрируются на мировой рынок. У 79% из них есть международные партнеры. Сможет ли это увеличить российский венчурный рынок, который до сих пор остается небольшим?
— Я полагаю, единственное, что может увеличить российский венчурный рынок, — высокие темпы общего роста национальной экономики и, как следствие, — высокий платежеспособный спрос со стороны стратегических покупателей как на товары/услуги стартапов, так и на сами стартапы. Что до выхода на мировой рынок, к сожалению, в силу объективных причин русские стартапы выгоднее делать в иностранных юрисдикциях, а с недавнего времени — еще и в иностранных локациях.
— Недавно было сообщено о запуске нового фонда Begin Capital AI, целевой чек которого составляет $100–250 тыс. Смогут ли подобные фонды изменить ситуацию с проектами, которые находятся на ранних стадиях?
— Да, это самый прекрасный сегмент посевных инвестиций, в котором мы ранее тоже успешно работали. Сейчас мы с партнерами планируем поднять свой новый европейский венчурный посевной фонд для вывода на мировой рынок проектов, которые успешно проверили свои гипотезы на домашнем рынке; там чек будет в 10 раз больше. Теперь нам интересно попробовать себя рядом с точкой на классической экспоненте, после которой проект резко устремляется вверх.
Беседовала Кристина Фирсова