ENG

Перейти в Дзен
Инвестклимат

На похоронах либерализма было весело

Сделанное в июне заявление президента о том, что либеральная идея себя окончательная изжила, имеет различные отдаленные последствия — в частности, на этой неделе в рамках устроенного Финансовым университетом форума «Рост или рецессия?» обсуждению этого тезиса была посвящена целая конференция под названием «Конец либеральной идеи?».

На похоронах либерализма было весело
Фото: fa.ru

Правда, практически никого из видных экспертов, в глазах общественного мнения ассоциирующихся с либерализмом, в зале не было, поскольку либералы, вероятно, могли несколько испортить собственные похороны. Но и без них мероприятие удалось: нельзя сказать, что участники конференции действительно решили похоронить известную идею. Пожалуй, прозвучавшие на конференции выступления можно было разделить на три большие группы. К первой группе относились доклады, в которых кризис либерализма вписывался в общий политический кризис, который переживает сегодня западный мир и, наверное, все человечество — именно эти выступления, на мой взгляд, были самые вменяемые.

Ко второй группе относились доклады, которые, обвиняя либералов в различных грехах, противопоставляли им некие более правильные, более точно соответствующие воле большинства идейные течения, связанные с «традицией» и «традиционализмом».

К третьей группе — и эти выступления вызывали некоторое удивление — относились попытки испугать аудиторию совершенно апокалиптическими ужасами, на фоне которых вопрос об актуальности либерализма переставал кого-то интересовать. В некотором смысле благодаря конференции можно было увидеть, в каких парадигмах и стилях работают современные российские политические эксперты.

Кризис у всех

Кризис либерализм действительно переживает, но, как заявил известный экономист, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг, позор тем, кто считает, что хорошо, если умрет либерализм, — умрет и свобода выбора; задача интеллектуалов — спасти либерализм. Как же это сделать? Проблема, по мнению экономиста, заключается в том, что либерализм слишком часто ассоциируется с рыночным фундаментализмом, с отказом от вмешательства государства в экономику, и пока не удается привести к власти политические силы, которые бы сочетали либерализм и справедливость. Нужно вернуться к тому сглаживающему неравенство активному перераспределению доходов, которое имело место в западных странах в 1950-х–1960-х годах. Остается добавить: хорошо бы, чтобы и темпы роста были такими, как в ту эпоху.

Президент Центра политических технологий Борис Макаренко констатировал, что кризис либерализма происходит на фоне кризиса большинства партий и идеологий, включая консервативные и социал-демократические, они очень с большим трудом переживают два новых вызова: замедление экономического роста и увеличение миграции. На этом фоне растет популизм, но, придя к власти, политики-популисты часто теряют популярность. Значимых противников либерализма, которые бы действительно хотели ниспровергнуть демократические институты, очень мало, зато появились политики — вроде Эммануэля Макрона — которые научились противостоять популистам в их же стиле.

Впрочем, возможно, кризис еще глубже — так считает профессор-политолог из Болгарии Захарий Захариев, заявивший, что мы переживаем переходный этап трансформации в какую-то новую цивилизацию, но еще не ясно, в какую. Из-за этого-то все и неопределенно. Происходит кризис понятийного аппарата: все в политике говорят как бы на разных языках. Происходит кризис традиционного партийного рынка: все традиционные партии теряют членов. Происходит кризис национального государства европейского типа: у левых нет новых идей, консерваторы все с большим трудом транслируют старые ценности в новую эпоху, китайское руководство, несмотря на свои экономические успехи, понимает, что оно своими реформами лишь отсрочило кризис. Коммунистический лозунг: разрушить старый мир, чтобы построить новый — стал опять актуальным.

Народу либерализм не нужен

Первый заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям РПЦ с обществом и СМИ Александр Щипков, комментируя слова святейшего патриарха Кирилла о греховности либерализма, объяснил, что это высказывание религиозное, а не политическое, и его следует понимать в том смысле, что либерализм ставит человека на место Бога — на вершину пирамиды ценностей, а права — на место морали. Впрочем, по мнению оратора, либерализм — зонтичная идеология: он приобретает разные формы, и скоро мы — с подачи Френсиса Фукуямы — наверняка будем иметь дело с социальным либерализмом (к чему, добавим от себя, и призывал Руслан Гринберг). Сам же Александр Щипков пропагандирует идеологию, которую называет «социал-традиция» (так называется и его книга).

Слово «традиция» прозвучало и в выступлении доцента философского факультета МГУ, в недавнем прошлом известного журналиста и редактора различных изданий Бориса Межуева. Он сослался на книгу Нила Фергюссона «Площадь и башня», в которой, как рассказал Межуев, утверждается, что мы стоим перед лицом перехода от эпохи площади к эпохе башни, от плоских и сетевых структур — к иерархиям (удивительно, что только сейчас; я-то думал, мы испокон веков жили в иерархических олигархических обществах). Вопрос, однако, заключается в том, кто будет стоять наверху иерархии? И будут ли эти новые лидеры отражать интересы большинства или, наоборот, интересы меньшинств? По мнению политолога, те, кого сегодня называют либералами, стоят за власть меньшинств, поэтому они скорее будут делать ставку на авторитарные режимы. Интересы большинства представляют консервативные и традиционалистские политики. Ну и по отношению к вопросу о миграции сразу видно, кто представляет ценности большинства. Именно поэтому традиционалистские, консервативные политики в нынешних условиях будут больше склонны опираться на демократию.

Заметим, к этой позиции возможно задать много вопросов: откуда вообще мы беремся судить об интересах большинства как о чем-то целостном и стабильном, не возникает ли большинство ситуативно каждый раз при голосовании по отдельным вопросам, не изменчиво ли мнение большинства, не состоит ли большинство из множества меньшинств, не бывает ли так, что общество бывает расколото почти пополам по какому-то острому политическому сюжету (и где тогда большинство?), и с чего мы вообще решили отождествить эти сомнительные «ценности большинства» с традиционализмом? Но это, по крайней мере, позиция, которую не обосновывали апокалиптическими прогнозами.

На похоронах либерализма было весело
«Свобода, ведущая народ» (1830). Эжен Делакруа

Будет хуже

А эсхатологических прогнозов было немало. Профессор Высшей школы экономики Олег Матвейчев рассказал, что мнимое торжество либералов в конце 1980-х годов, ознаменованное выходом статьи Фукуямы «Конец истории», быстро закончилось, хотя тогда даже в мусульманских столицах можно было услышать рок-музыку и увидеть мини-юбки, но исламский фундаментализм с тех пор это все прекратил, и в половине Европы уже носят хиджабы, и в США скоро все будет плохо: не факт, что нового президента удастся выбрать, не исключено, что эту страну накроет гражданская война.

«Недолго осталось трепыхаться этим апостолам либерализма», — пообещал Олег Матвейчев.

Что касается идеологий — чистых идеологий сегодня не бывает, одни идеологические миксы сменяют другие, и либерально-консервативный тренд, по мнению Матвейчева, сменяется лево-консервативным. Однако новая гражданская война в США оказалась еще не самым худшим. Известный итальянский журналист, а в прошлом — видный деятель Итальянской компартии Джульетто Кьеза обратил всеобщее внимание, что скоро США запустят в небо 20 000 спутников для раздачи Wi-Fi, и Китай запустит столько же, и все мы будем постоянно пронизаны электромагнитным излучением, которое будет влиять на нас на уровне ДНК, и о какой демократии можно будет говорить — тем более что поисковики и соцсети могут уже предвидеть нашу реакцию. Некие «хозяева вселенной» будут тоталитарно манипулировать поведением миллиардов людей, а в довершение всего оказывается уничтоженным средний класс, который раньше служил социальной базой демократии.

Но и это еще не было самым страшным. Наиболее мрачный прогноз выдвинул главный редактор журнала «Просвещение» Виктор Исайчиков, который сказал, что человечество на пороге страшной экологической катастрофы, вызванной перенаселением, мягко эту катастрофу можно было бы решить через однодетную семью, но мировая элита во главе с Дональдом Трампом готовит жесткое решение, например мировую войну, в результате которой останется на Земле разве что 500 млн человек. Такие страсти.

В целом от конференции осталось двоякое впечатление. Похороны либерализма не удались в том смысле, что никто не сказал прямо и ясно — да, либерализм умер, исчерпан, наоборот: говорили, что, к сожалению, «дело его живет», и хотя победы ему не предвидится, но и внятных, соответствующих вызовам сегодняшнего дня, альтернатив тоже не видно. Эксперты просто в растерянности — а нам-то что остается?

Автор: Константин Фрумкин

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья