ENG
Политологи все ещё не определились, какое из слов — «транзит» или «трансфер» — больше подходит для происходящего в России. Либеральные оппозиционеры сводят все перемены к стремлению президента страны остаться на своем месте, а поправки в Основной закон рекомендуют понимать как популизм и декор. Однако реально в них скорее следует видеть трансформацию политической и экономической модели, которая началась достаточно давно и после изменения Конституции гарантированно продолжится. Тем более что влияние на процесс окажет вновь вырвавшийся из-под контроля мировой экономический кризис.
Все более входит в обиход экономкорректность (аналог политкорректности в США и ЕС). Суть её в том, чтобы вместо слова «кризис» говорить «вирус», а вместо выражения «проявления кризиса» использовать формулу «последствия коронавируса». Рынки падают, рубль ослабевает, неолиберальный кабинет Дмитрия Медведева заменен более прагматичным по духу кабинетом Михаила Мишустина, объявлена реформа Конституции, и все это взаимосвязано.
Поправки в Конституцию ещё вносятся и обсуждаются, но уже очевидно — их следует разделить на три группы: политико-управленческие, национально-символические и социальные. Риторические спекуляции и терминологические блуждания вокруг темы поправок ничего в плане понимания дать не могут. Управленческие перемены отражают главным образом повышение значения Государственного совета, происходившее в последние годы одновременно со сменой многих глав регионов и повышением требований к ним. Объявлено и об ограничении доступа к высшим должностям для лиц, сумевших обзавестись иностранными паспортами, счетами и активами за пределами России.
Поправка про Государственный совет, согласно прессе, гласит:
«Президент формирует Государственный Совет Российской Федерации в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти, определения основных направлений внутренней и внешней политики Российской Федерации и приоритетных направлений социально-экономического развития государства; статус Государственного Совета Российской Федерации определяется федеральным законом».
Едва ли приходится сомневаться, что этот закон позволит нынешнему главе государства занять важный пост в данном органе власти. Однако сводить перемены к этому наивно. В сути своей они должны обеспечить усиление центрального начала в управлении и соединить регионы, сделав государство менее федеративным.
Последнее — залог успеха евразийской интеграции, конечным пунктом которой можно считать соединение стран в новое большое государство (при едином рынке и едином таможенном аппарате) и создание устойчивой общности людей. Обычно такую общность принято называть нацией. И поскольку СССР не сумел сотворить подобную в виде советского народа на основе широкой федерации, России произведет свою попытку на основе наново оформляемой российской или русской нации. Понимание её не будет славянским в этническом плане или христианско-религиозным, а окажется вполне буржуазным — основанном на общности экономики, государства с его великими свершениями и культурными ценностями.
Культурные основы во многом могут быть описаны в понятиях «русского мира», но не в его консервативной славянофильской трактовке. Для последующего формирования нации огромное значение будет иметь советский период развития и победа в Великой Отечественной войне. Этот задел чрезвычайно важен для дальнейшего воссоединения стран, но если Россия будет страной прежнего цветущего этнофедерализма, оно не случится.
Как конкретно будет работать Госсовет — позднее опишет специальный закон. Он, вероятно, и даст ответ всем нетерпеливо жаждущим узнать, на какую должность перейдет позднее Владимир Путин. Но если не заниматься гаданиями, то стоит лучше проанализировать направленность социальных поправок в Конституцию.
Несомненно, предлагаемые новые социальные установки в Основном законе должны повысить явку избирателей. Но едва ли их стоит рассматривать как попытку подкупить уставших за годы мирового кризиса и недовольных своим материальным положением граждан, внушив им ложную веру, обманув их, как уверяют некоторые сторонники голосования против поправок или бойкота. Куда более основательной является мысль о том, что власти считают повышение качества социальной политики гармоничным для новой прагматичной и протекционистской экономической политики, которую в книге «Капитализм кризисов и революций» автор назвал неомеркантильной. Новые исторические условия диктуют отказ от неолиберальных мер в социальной сфере, так как они ослабляют общество и государство, делают экономику менее конкурентной. Слабее в геополитическом плане — плане борьбы за новые рынки — становится государство. Потому неолиберализм обречен на свертывание.
Снижение уровня жизни и оплаты труда в России и возросшая необходимость бороться на мировом рынке и замещать импорт определяют новое отношение к работнику. Его качество должно быть лучше; воспроизводство рабочей силы должно поощряться, что и означает поощрение семьи и рождаемости.
Все это мы находим в предлагаемых поправках, которые с точки зрения граждан именно поэтому становятся важными. Понять тонкости игры с федерализмом и управлением обыватели не могут. Пользу для себя поворота от неолиберальной к классической социальной политики — улавливают. Остается еще фактор сомнений и недоверия («Нам столько раньше обещали»), работать с которым будет за две недели до плебисцита стотысячная армия агитаторов.
Наконец, третий пакет поправок тоже должен сработать на общественную поддержку. Этот пакет носит национально-символический характер и является весьма важным, несмотря на свои абстрактность. Состоит же он в декларации неких базовых ценностей для новой конституционной эпохи. Среди них — уважение к человеку труда и предпринимателю, которого в широком смысле тоже можно считать человеком труда, только не по найму. Символический оттенок имеет даже такая серьезная поправка, как замена приоритета международного права на приоритет законов государства. При всей целевой значимости она указывает обществу на национальную консолидацию. В поисках этого же эффекта обсуждается внесение в Конституцию бога. Впрочем, какого именно бога? С точки зрения формирования нации и опоры на нее высшей бюрократии, вопрос это плохой. Потому божество может появиться в Основном законе лишь в абстрактной, вольтеровско-якобинской форме. Зато протестантское по духу уважение к труду и семье будет продекламировано. А это, по сути, отражает поворот общества.
Предлагался и «русский народ» как нечто обособленно главенствующее над всем остальным народом, многонациональным или полиэтническим. Этого в поправках не будет, поскольку такая интерпретация русскости будет работать против консолидации. А консолидация эта должна усилить государство.
Частная жизнь стала главной идеей населения России после окончания эпохи СССР с ее героическими свершениями, напряжением сил и героическим же пафосом. Однако частная жизнь и личные цели бывают разными и могут иметь различные границы. Поправки в Конституцию определяют понятие «общего интереса» для людей, уже ощутивших после 2014 г. прилив чувства национальной гордости и единства, а ведь еще в 2013 г. индивидуализм россиян был вполне себе пассивным, мещанско-потребительским.
И вот появляются новые ориентиры. Человек труда, его семья и дети поднимаются на знамя. Вот только одним ли трудящимся адресовано это символическое послание? Им адресован посыл, что не деньги отныне должны считаться главным, а нечто иное. И это не бизнес. Быть может, это общее благо и признание полезности человека для общего дела и как меры вещей? Так, во всяком случае, будет понимать это общество, со временем адресуя свои претензии и требования к власти с опорой на идею общности национального дела. Позиция эта во многом формируется в «низах» сама. Власти тут лишь отражают поворот образа мысли граждан в своих интересах. Но интересы их не являются прежними: они все более строятся на новых возможностях в мире, где старый центр ослаблен, и на амбициях, для реализации которых все больше объективных условий.
Не приходится сомневаться, что поправки в Конституцию будут приняты. Будет решена и проблема с явкой — социальные реформы и декларации общности «верхов» с «низами» укрепят первых и обеспечат им новые позиции в большой игре и игре внутренней. «Низы» получат некоторые желанные сдвиги и гарантии.
Государство и общество вступят в новую эпоху.
