ENG
Когда мы говорим об Африке, то вспоминаем набор штампов вроде неразвитого рынка, проблем с пресной водой и нестабильной политической системой. Но все это сложно отнести к самому развитому государству континента — Южно-Африканской Республике. В мае 2020 года я отправился в поездку по государствам Южной Африки, поговорил с предпринимателями, государственными деятелями и стартаперами, чтобы понять, как выглядит рынок стартапов и венчура на самом перспективном континенте мира.
Россия vs ЮАР: экономика, право, единороги и тяжелое наследие прошлого
Сегодня рынок региона Южной Африки — 69 миллионов жителей, если считать соседние королевства, которые неразрывно связаны с ЮАР. Можно смело добавить туда соседние Намибию и Мозамбик — еще около 35 миллионов. При этом население «покупает»: здесь ВВП на душу населения в разы выше других стран региона, а венчурный рынок сопоставим с российским.
Во всей Африке компании привлекли, по разным оценкам, от $496 млн (Disrupt Africa) до $2 млрд (статистика Partech’s). Разброс в оценке может насторожить, но в одном расчеты сходятся — самое большое количество сделок со стартапами заключается в ЮАР.
Нигерия по разным данным привлекла больше средств, но именно ЮАР совершил наибольшее количество сделок.
Если в остальной Африке финансируются крупные инфраструктурные проекты, то в Южной Африке любят стартапы, в том числе ранних стадий. Система права в ЮАР достаточно привлекательна для венчурных инвестиций. Она основана на наследии прецедентного права Британии, но также вобрала в себя гражданское право голландских поселенцев и правовые обычаи местного населения.
При этом одним из самых сложных вопросов для общества ЮАР остается неравенство, доставшееся еще от апартеида. Так, в среднем белый мужчина топ-менеджер получает доход, сравнимый с заработком 461 чернокожих женщин. Экономика практически соответствует принципу Парето: Всемирный банк подсчитал, что богатейшие 20% населения владеют 70% ресурсов ЮАР. Поэтому местный парламент постоянно совершенствует и без того непростое законодательство, чтобы хоть как-то сбалансировать ситуацию и привести к более справедливому распределению богатств страны среди коренного населения. Поэтому для корпораций существует сложная система льгот и штрафов.
Где обитают стартапы ЮАР
Значительная часть стартапов и акселераторов сосредоточены в Кейптауне и винной столице ЮАР, Стелленбош. Однако крупные компании обязательно перебираются в Йоханнесбург, вернее Гаутенг. Он объединяет «Джобург», столицу страны Преторию и ряд районов, которые сейчас выглядят как один огромный город с населением более 12 миллионов человек.
По данным CB Insights, в 2018 году Южная Африка впервые смогла похвастать двумя компаниями с оценками выше миллиарда — Promasidor и Cell C. Но с африканскими единорогами не все так просто. Cell C, крупный мобильный оператор, сегодня на грани банкротства, а Promasidor можно с натяжкой отнести к миру технологий, ведь компания занимается производством продуктов питания уже 40 лет. Кстати, по данным той же CB Insights, в России до сих пор нет ни одного единорога.
Какие стартапы развиваются сейчас в ЮАР и что ищут инвесторы
Растет онлайн-ритейл (например, игрок из соседнего государства Jumia), онлайн-образование (Get Smarter, основанная в Кейптауне, была продана в октябре 2017 года за $103 миллиона американской компании 2U, акции которой торгуются на Nasdaq), обеспечение доступа в интернет и к связи (та же MzansiSat, которую мы упомянем позже). Интересно, что бизнес-ангелы из Южной Африки смотрят на стартапы достаточно консервативно, что очень похоже на подход отечественных инвесторов.
«Инвесторы здесь ценят гораздо выше показатели стартапа за рубежом, в Европе и США. Если у вас есть даже отдаленная перспектива прибыли, скажем, в Великобритании — вас оценят выше, чем стартап с устойчивой прибылью в ЮАР. Это связано в том числе с неустойчивостью рэнда [курс местной валюты], ограничениями на обмен валюты и локальными рисками», — рассказал Виктор Стефанополи, COO MzansiSat, первого южноафриканского частного оператора спутниковой связи.
За последние 10 лет курс рэнда упал почти в два раза по отношению к доллару США.
Африка одинаковая?
Ряд комментаторов не делает различий между ЮАР и остальной Африкой, объединяя все страны в один регион. Но такой подход не находит энтузиазма у местных. Бизнес-этика и общий подход к работе в Южной Африке и, скажем, Нигерии, очень различаются. Так, среди южноафриканских бизнесменов существует стереотип — лучшие продавцы и биздевы из Нигерии, но работать с ними сложно.
Местный бизнес более расслабленный, опирается на личные связи и персональный подход. На мой взгляд, называть единым рынком всю Африку просто невозможно — с таким же успехом можно говорить о единой культуре или бизнесе на всем постсоветском пространстве, забывая о практически военном положении между отдельными участниками региона.
С кем можно объединять ЮАР, так это с ближайшими государствами, экономически связанными с большим соседом: Эсватини, бывший Свазиленд, анклав Лесото. Технически оба государства — монархии, хотя и не поддерживающие связи между собой. Оба государства сравнительно небогатые, но Эсватини, например, рассчитывает на развитие технологий. Королевская семья строит технопарк, правительство — подготавливает все новые льготы для бизнеса, вплоть до налоговых каникул в течение 10 лет.
ЮАР — следующая Кремниевая долина?
Очевидно, нет. Объем венчурного рынка еще далёк до уровня мировых стартап-столиц, однако это и не главное в ЮАР. Африка — огромный рынок нерешенных проблем и уникальных вызов, свободное поле для проектов, которые не могут случиться в бюрократизированной Европе или США. Более того, туннельный взгляд типичного стартапера на мир («мне нужно в США, и точка») давно изжил себя. В долине не проще поднять раунд финансирования (посмотрите статистику финансирования CB Insight в процентном соотношении от количества стартапов), не проще найти своего потребителя (ведь его боли уже закрыты другими продуктами). Даже не буду говорить про идеи бизнеса на два континента — это практически подвиг, учитывая разницу в 10 часов между Москвой и долиной.
При этом разница между Москвой и Африкой — 1 час, практически незаметна.
Если вы что-то сделали хорошо в России — вам проще адаптировать результат к развивающимся рынкам, каким может стать рынок Южной Африки.
