До того как у российского искусственного интеллекта (ИИ) появятся рамки, остается меньше недели. Медлить с разработкой интеллектуальной нацстратегии больше нельзя, уверены в руководстве страны. Мир вступает в гонку искусственных интеллектов. Россия, по словам цифрового вице-премьера Максима Акимова, вполне может претендовать на глобальное господство и планирует инвестировать в новые технологии 90 млрд рублей. Пока противостояние — в первую очередь с США и Китаем — идет на уровне бюджетов, однако у экспертов вызывает вопрос оправданность таких вложений. По мнению ряда из них, ИИ подхватил упавшее у криптовалютчиков знамя хайпа. Впрочем, рынок готов голосовать за нечеловеческий разум рублем.
90 млрд на выращивание мозгов
Дискуссия о возможностях и трудностях Искусственного интеллекта живо обсуждалась и на ПМЭФ-2019. Вице-премьер российского правительства Максим Акимов предсказывает скорый конец хорошо знакомого нам мира — мира, в котором есть спокойный трансграничный переток данных; мира, где бизнес, ориентируясь на рост новых рынков, обменивается правами на интеллектуальную собственность; мира, где есть разработки, в которые встроены лицензии десятка компаний.
Начинается фаза технологической гонки на национальном уровне. Если в 2017 году, по словам Максима Акимова, только пять государств серьезно инвестировали в ИИ и разрабатывали национальную стратегию, сегодня их число превысило 30, среди них теперь есть и Россия. Страновое соперничество сопровождается двумя факторами — появлением новых сценариев использования ИИ и лавинообразного числа бизнес-кейсов, а также возникновением новой юридической отрасли и практик.
«Прежнего мира стараниями наших “партнеров” больше нет, — говорит Максим Акимов. — Ситуация довольно простая: если у вас есть доступ к технологиям, то вы вполне себе страна, а если нет — то страна так себе. Те, кто хочет относиться к первой категории, работают над национальной стратегией».
И Россия работает. На это потребуется около 90 млрд бюджетных рублей в течение ближайших 6 лет — «довольно скромные по мировым масштабам средства, но все-таки значимые», по оценкам самого Максима Акимова. При этом власти рассчитывают аккумулировать ресурсы всех игроков рынка и проводить госрешения под супервайзингом ключевых технологических компаний. Интересы сосредоточены в 6 ключевых областях: матметоды и алгоритмы, аппаратная база, софт, работа с данными, нормативная база, подготовка кадров.
В стратегии, которая уже была представлена президенту, а сейчас проходит утверждение у экспертного сообщества, указаны цели на ближайшие три года и продуктовая линейка, на которой хотели бы сосредоточиться.
Аргументов для внедрения ИИ у Максима Акимова два. Во-первых, 30-процентное снижение затрат на работу госаппарата за счет того, что алгоритмы возьмут на себя рутинные операции. Во-вторых, ИИ, как заметил вице-премьер, честнее некоторых из его коллег.
«Опросы показывают, что в нашей неожиданно либертарианской стране люди доверяют искусственному, “синтетическому” правосудию, которого пока нет, больше, чем реальной судебной системе — это вселяет в меня оптимизм!» — отметил госчиновник.
По его прогнозам, на горизонте до 2030 года вклад ИИ в ежегодный прирост ВВП может составить до 2%.
Для бизнеса — без вариантов
Для коммерческого сектора вариантов работы с ИИ просто нет: надо внедрять! — полагает первый зампредправления Сбербанка Александр Ведяхин. Уже сегодня доля, которую ИИ привносит в прибыль банка, — от 30 до 40%, а в ближайшее время достигнет 70%.
«У нас работает более 2000 моделей на основе ИИ и машинного обучения. И это число постоянно растет, при этом нет моделей, которые не улучшили бы производительность минимум чем на 30%», — отмечает Александр Ведяхин.
В крупнейшем розничном банке призывают активнее взращивать нейросети и бороться с клиентскими тревогами. Топ-менеджер Сбербанка сравнил обывательские страхи перед искусственным интеллектом с бурной дискуссией о вреде мобильных телефонов, которая была на заре их массового использования.
«Можно долго пугать самих себя, но по факту ИИ уже здесь — в наших смартфонах, в штрафах ГАИ, в распознавании видеообразов, — подчеркнул Александр Ведяхин. — Задача высокотехнологичного бизнеса — рассказывать про плюсы ИИ; про то, что он дает обществу. Например, про то, что, по обзорам Всемирного экономического форума, ИИ добавит 50 млн новых рабочих мест».
Пропагандистскую роль взял на себя еще один боец цифрового фронта в России — «Яндекс», сотрудники которого публикуют больше научных и популярных статей про новейшие технологии, чем ученые. В прошлом году выручка российского интернет-гиганта превысила $2 млрд, и 100% этой выручки было основано на технологиях ИИ.
Для успешного развития технологий ИИ компании достаточно трех факторов, полагает гендиректор «Яндекса» Елена Бунина. Это люди, данные и атмосфера эксперимента.
«С людьми, с кадрами в России все хорошо: еще с советского времени существует очень мощная математическая школа, которая позволяет растить лучших специалистов, — рассказала Елена Бунина. — Но государству и каждой IT-компании нужно обязательно вкладываться в образование. Мы, например, 12 лет занимаемся образовательными программами».
С данными, на ее взгляд, все тоже более-менее хорошо; правда, сырые данные никому не интересны: их надо уметь обрабатывать, очищать, безопасно хранить… С экспериментальными зонами сложнее.
«Молодежи, которая выходит на работу, важно пытаться что-то делать прямо сегодня — без игры в “песочницах”, в том числе внутри компании, не будет результатов», — отметила Елена Бунина.
Среди ответственных за разработку национальной стратегии искусственного интеллекта — «Газпром нефть». Компания применяет нейросети во всей цепочке создания стоимости — от геологоразведки до управления пистолетом на автозаправке. Как рассказал на ПМЭФ председатель правления «Газпром нефть» Александр Дюков, программа «Когнитивный геолог» позволяет в два раза сократить затраты на поисковый и камеральный этапы в сейсморазведке — это десятки миллиардов рублей, а также уменьшить сроки создания цифровых моделей месторождений с 18 месяцев до 3-4 месяцев.
«Эффект более чем материален и масштабен — ожидаем, что внедрение ИИ принесет 150 млрд руб. оперативной прибыли, и даже больше, — подчеркнул Александр Дюков. — Для нашей компании ИИ — это уже не хайп, а реальность».
Интеллект леммингов
Однако в радужные перспективы ИИ верят не все: эксперты называют две причины, по которым развитие технологии может затормозить — недостаточность данных и нехватка энергии. Так, руководитель Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации Владислав Онищенко отмечает, что 50% данных, собранных на сегодняшний день, находятся в государственных закромах. Без объединения бизнеса с государством внутри страны и разработки правил обмена данными на глобальном уровне развитие ИИ быстро упрется в дефицит данных.
По мнению спецпредставителя президента России по цифровому и технологическому развитию Дмитрия Пескова, доступные данные — это сливки, и лучше всех себя чувствуют те, у кого их исторически случайно оказалось много: банки, телеком-операторы, поисковые сервисы, но чтобы делать что-то серьезное, придется построить молокозавод, а это совсем другой уровень затрат. Для работы с сырыми данными с нуля еще нет технологической готовности. На взгляд Дмитрия Пескова, говорить об ИИ как неизменном стеке технологий довольно странно и волноваться о мировом господстве рано.
«Говорить о победе какой-то одной страны в ИИ-гонке — примерно как обсуждать перспективы космических полетов в эпоху каменного угля и первых паровых машин, — считает Дмитрий Песков. — Те, кто ставит на ИИ и инвестирует все средства в распространение этой технологии, ведут себя, как лемминги или массовые инвесторы на бирже: вы бежите, вам хорошо, модно, весело, и кажется, что этот бег будет вечным. Эта вера иррациональна: никаких логических оснований к тому, чтобы стек не изменился коренным способом, нет».
По его мнению, настоящее испытание для ИИ — это вызов автономности, которой удастся достигнуть в лучшем случае в 2050‑2070 годах. Главный барьер — энергетический: для добычи и обработки данных требуется много энергии, которая должна быть на месте, таким образом, ИИ превращается в кадавра желудочно-неудовлетворенного.
Подтверждение слов Дмитрия Пескова пришло из Массачусетского университета — ученые подсчитали, что обучение одной модели нейросети сопровождается большим выделением углекислого газа, чем при производстве и эксплуатации пяти автомобилей.
«Некоторые верят в глобальную распределенную альтернативную энергетику — они романтики, — считает Дмитрий Песков. — Кто-то рассчитывает на глубокое постижение законов физики и прорывы в атомном и термоядерном проектах. На мой взгляд, ключом к ИИ может стать атомный проект».
Автор: Анна Орешкина