ENGСегодня многовековые отношения между Турцией и Россией нельзя назвать теплыми. Более того — за время пандемии ситуация накалилась еще сильней. Конфликт персоналий, защита своих интересов, ограничения и зависимость Турции от США могут развиться сразу в нескольких сценариях.
Что происходит сейчас: обострение отношений, худой мир, российские запреты
В отношениях между Турцией и Россией нет иллюзий. Когда президенты двух стран называют друг друга «мой друг и товарищ», они играют в дружбу, которая была между странами до 2015 года. Теплые отношения закончились, когда турки сбили российский бомбардировщик в районе сирийско-турецкой границы. С тех пор это, говоря простыми словами, похоже на отношения между супругами после тяжелой ссоры: муж изменил жене, она простила, но постоянно об этом напоминает. Да, у них есть какая-то жизнь — довольно холодная и прагматичная, — но они оба знают: как раньше уже не будет.
Особенно ярко это увидели в пандемию. Например, Россия закрыла границы с Турцией, хотя нельзя сказать, что обстановка там хуже нашей. Турки гораздо дисциплинированнее россиян: на 28 июня там привилось 38% против наших 11%. Кроме того, там жесткие штрафы и ограничения — местные ходят в масках и вакцинируются, а по воскресеньям не выходят из дома. Вероятней всего, реальная причина российских ограничений кроется в политической повестке последних месяцев: турки договорились о поставке на Украину партии беспилотников Bayraktar и боеприпасов к ним, а Реджеп Тайип Эрдоган в очередной раз демонстративно отказался признавать Крым российским, заявив, что Анкара выступает за территориальную целостность и суверенитет Украины. Россия позволила себе не ждать и сразу закрыла границы. Иными словами, президенты обеих стран делают что хотят, прикрываясь пандемией.
Президентскую власть не стоит недооценивать. Когда доллар стоил три лиры, Эрдоган поссорился с Вашингтоном из-за американского пастора, которого турецкие власти подозревали в связях с террористами и держали у себя. На фоне этого Дональд Трамп сломал экономику Турции одним твитом: за сутки доллар поднялся и стал стоить 5–6 лир. Сейчас он равен 8,7 турецкой лиры. Заметьте — это связано не с экономикой, а с политической ситуацией, размолвкой двух президентов.
Последний конфликт расставил все точки над i. Вероятно, при дальнейших разногласиях Россия так и будет отключать Турции важные опции, которые вызовут болезненные изменения внутри страны. Российские власти запретили не поставку дешевых помидоров из Турции — ведь это невыгодно, — а туризм, на который приходится порядка 4% ВВП страны. Кстати, на самом деле границы не закрывали — оставалось несколько регулярных рейсов в неделю, каждый мог спокойно долететь до Стамбула. Однако до широкого числа россиян эту информацию не довели. Турция закономерно понесла потери: так, по подсчетам Ферита Тургута, председателя Совета региональных представителей Союза туристических агентств Турции, суммарно страна потеряет более $2 млрд из-за отсутствия российских туристов.
Кто страдает от обмена любезностями? Как обычно, граждане обеих стран. В Турции порядка 7% населения занято в сегменте туризма. В России люди, которых лишили популярного направления для отдыха, сорвали себе отпуск либо поехали на «русский юг» без сервиса за безумные деньги.
Каким будет развитие событий: два сценария российско-турецких отношений
Главный вопрос, исход которого может оказать решающий фактор на развитие отношений между странами, — кто придет к власти после Эрдогана.
Первый сценарий вернет Турцию к истокам. Напомню, что в стране всегда собирали коалиции, а сама Турция познала вкус демократии. Надо понимать, что с момента прихода к власти Мустафы Ататюрка страна жила другой жизнью, которая принципиально отличается от текущей:
- Религия существовала отдельно. Ататюрк освободил женщин, сняв с них паранджу, и провозгласил Турцию светской страной.
- Армия существовала отдельно. Она не подчинялась президенту, а была независимой аполитичной структурой. Когда во власти случались разногласия, армия брала на себя власть и роль переговорщика. После устранения конфликта армия вновь отходила в сторону и была гарантом конституции, надежности и демократии.
- Страной управлял премьер-министр. После его избрания создавали кабинет министров, где были представители разных партий. Таким образом сохранялся принцип меритократии — партии коллегиально принимали лучшее решение.
У турков сильная оппозиция, многие представители хотят вернуться к прежней системе. В этом сценарии, безусловно, есть риск для России, ведь до Эрдогана турецкие правители копировали власть в США и поддерживали демократию. Называя вещи своими именами, необходимо отметить: Россия — не та страна, которая может похвастаться демократией. В отличие от нас, турки помнят, что когда-то они могли что-то решать. Анкара, Измир, Стамбул и даже Анталия не поддерживают нынешнюю власть.
Это привело к некой национальной идее турков — создать своего рода Туранскую империю, независимое государство, куда войдут все тюркские страны. Идея напоминает возрождение Османской империи. Разумеется, сильный противник, который копирует американскую политическую власть, потенциально несет в себе риски для России.
Второй сценарий сохранит зыбкий мир двух стран. Политика Эрдогана кардинально отличается от изменений, которые внедрил Ататюрк:
- Религия тесно связана с политикой. Партия Эрдогана — Партия справедливости и развития — религиозная, а сам президент Турции сделал религию чуть ли не основным законом и слил с собой.
- Армия тесно связана с политикой. После событий 2015 года Эрдоган привлек армию к власти и посадил к себе в подчинение всех ключевых генералов.
- Страной управляет президент. Как мы знаем, это не подразумевает коллективных решений, а иногда и вовсе их исключает.
В целом турецкая политическая система немного похожа на российскую. Если у власти останется Эрдоган или его преемник, отношения, скорее всего, останутся на том же уровне без потеплений. Президент Турции пытается усидеть на двух стульях: в этом он напоминает Александра Лукашенко, который то дружит с Россией, то нет. Власть бросается в разные стороны — с одной стороны, хочет самостоятельности, с другой стороны — зависит от США. Как итог, Турцию попеременно ограничивают то Россия, то США: из последних примеров — апрельские санкции на фоне военного сотрудничества с Россией, которые предполагают запрет на экспорт из США, на кредиты, превышающие $10 млн для SSB, на въезд в США лиц, попавших под санкции, блокировку их активов и запреты на финансовые операции с американцами. Госдепартамент страны неоднократно призывал Турцию отказаться от российского вооружения. Поэтому даже если турецкий политический сценарий не изменится, Турции придется считаться со Штатами: не стоит забывать, что страна входит в НАТО, дотируется США и там же перекредитована. Россия тоже не отстает, регулярно угрожая Турции в блокировке туристического потока. Еще в апреле этого года депутат Госдумы РФ Михаил Шеремет посоветовал турецкому президенту «умерить свой пыл и не заглядываться на российские территории». Речь, разумеется, о Крыме.
«Учитывая агрессивную риторику Эрдогана, нам стоит подумать над тем, чтобы призвать наших граждан воздержаться от поездок в Турцию, так как им никто не сможет гарантировать там безопасность».
Какой вариант наиболее благоприятен для России
Российский президент в целом обезопасил страну с разных сторон, создав своего рода антихрупкость. Атомная электростанция на южном побережье Турции, газопровод «Голубой поток», который поставляет в Турцию газ, обилие российских туристов — вещи, которые тесно связывают обе страны. Благодаря такой — пусть и холодной — дружбе турки не рубят с плеча, не сжигают мосты и договариваются. Они, в отличие от нас, всегда смотрят на торговые отношения и экономику. Россия не раз показала, что без нее турецкая экономика серьезно потеряет в весе. Владимир Путин, очевидно, делал ставку не только на Эрдогана, но и на любого другого правителя, который может прийти к власти.
Президенты во главе государств — зачастую причина конфликта персоналий. Сегодня они дружат на 100%, а завтра враждуют на 100%, разрывая все отношения. Эрдоган — сильный политик, опасный соперник и великолепный оратор. Он может озвучить в одном предложении две противоположные мысли и завоевать одобрение всех сторон. Но любая власть заканчивается: в следующем году в Турции пройдут выборы — и, скорее всего, он проиграет. Он исчерпал кредит доверия у турков: местные недовольны процветанием кумовства, недовольны тем, что все крупные государственные тендеры выигрывают приближенные президента, недовольны неприкрытой несправедливостью. Для светской страны, которая претендует на европейский уровень жизни, это неприемлемо — перед публикой такое не спрячешь. Поэтому победа Эрдогана, в случае которой мы сохраним худой мир, маловероятна. Если же он выиграет выборы, то, с учетом конституционной реформы, которая «обнулила» прошлый президентский срок от 2014 года, Эрдоган останется у власти до 2028 года.
При этом очевидно, что сильнее всего российская сторона рискует именно тогда, когда Турцией управляет Эрдоган. Он может зарубить все и разом, а с приходом к многопартийной системе всегда останется место другому мнению, с которым придется считаться. Думаю, для России этот вариант — самый благоприятный. Можно дружить наполовину, но вместе расти и развиваться. Турция — хороший бизнес-партнер для России, у которого есть недорогая рабочая сила и нет ограничений на экспорт товаров в Европу благодаря Таможенному союзу. Если страна вернется к прежней структуре правления, решающим фактором в любом вопросе будут деловые отношения.
Автор: Гусейн Иманов, международный предприниматель
