ENGНа прошедшем недавно Гайдаровском форуме (организован РАНХигС) одну из сессий посвятили вопросам неравенства. На ней можно было узнать, что уровень неравенства по доходам в России — один из самых высоких в мире, хотя и примерно равен столь же высокому уровню неравенства в США. Об этой важнейшей социальной проблеме «Инвест-Форсайт» беседует с известным российским экономистом, ректором Российской экономической школы Рубеном Ениколоповым.
— Рубен Сергеевич, как можно было узнать на Гайдаровском форуме, в России очень высокий уровень неравенства — при этом такой же, как в странах, которые очень отличаются от России по экономической и политической системам. Чем это можно объяснить? У вас есть версия, почему Россия — страна с экстремальным уровнем неравенства?
— Во многом это наследие того, как именно произошел процесс перехода к рыночной экономике. В принципе, резкий рост неравенства характерен для всех стран переходного периода. Просто в России это было более выраженным, чем в других странах. В каком-то смысле мы наблюдаем некое наследие.
— То есть «если бы приватизация шла иначе»?..
— В частности. Приватизация — важная вещь, если мы говорим о неравенстве благосостояния. Но если мы говорим о неравенстве доходов — то это уже гораздо более тонкая вещь, потому что неравенство доходов отражает не только политику, которая была в 90-х годах, но и ту, которая происходит именно сейчас. Особенно если учесть, что за последние лет 15 у нас существенно поменялось общеполитическое устройство.
— Действительно: когда «обыватели» говорят о неравенстве, обычно имеют ввиду «олигархов с их яхтами».
— Это устаревшее мнение.
— Конечно, ведь олигархи у нас контролируют небольшой сегмент экономики, зато растет госсектор. Этот процесс как-то связан с неравенством?
— Действительно, очень важно понимать: политические причины, по которым мы наблюдали большое неравенство, допустим, в конце 90-х и на данный момент — очень разные. Тогда главные причины неравенства были связаны с последствиями приватизации, была велика роль так называемых олигархов. Сейчас они на самом деле маргинализированы. Теперь неравенство в основном связано с тем, что государство играет в экономике непропорционально большую роль. Большие доходы — у тех, кто имеет доступ к финансовым ресурсам через государственные структуры.
— То есть государство является источником неравенства? Оно через бюджетное перераспределение уменьшает неравенство — и оно же его порождает?
— Да, во многом именно так. Государство на самом деле через бюджетные трансферы как-то уменьшает неравенство, хотя, как мы говорили на сессии Гайдаровского форума, в очень малой степени. В основном это происходит через зарплаты бюджетников, что является далеко не самой эффективной социальной политикой. Но через отсутствие конкуренции, монополизацию экономики и совершенно гипертрофированную роль госпредприятий оно на самом деле во многом поддерживает очень высокий уровень неравенства.
— А почему мы должны считать неравенство негативным социальным явлением?
— Это действительно очень важный вопрос. Не всякое неравенство плохо. Очень важно выделять неравенство возможностей. Это связано с проблемой социальной мобильности: когда вы бедны, не потому что плохо работаете, необразованны или недостаточно в себя вкладывали и т.д. Если причины в этом — вы получаете, что заслужили. Проблема заключается в том, что вы бедны из-за каких-то внешних обстоятельств, из-за того, что вам не повезло: ваш сектор закрылся, ваш завод закрыли и т.д. Здесь очень важно понимать: есть неравенство возможностей и неравенство исходов. Неравенство возможностей — однозначно вредная вещь. Она не только несправедлива с общефилософской точки зрения, она очень вредна для экономики. Это неполное использование потенциала людей, которые живут в стране. А неравенство исходов (то, что одни люди бедные, другие богатые) — во многом отражение того, что одни люди действительно хорошо работают, другие — плохо. Само по себе это скорее нормально — такое неравенство дает людям стимул лучше работать. Вы знаете, что если хорошо работаете, если вкладываете в образование человеческий капитал — вы будете богаты.
— Но, как вы сказали на Гайдаровском форуме, про неравенство возможностей в России мы просто мало знаем?
— Мы про него действительно очень мало знаем. Это наш большой недостаток. Тут у нас с данными очень плохо.
— Последний мой вопрос именно о данных. Скажите, можем ли мы сказать, что вообще знаем неравенство в России? Исследования, которые оценивают его вопреки статистике, показывают, что оно выше или ниже, чем это видно по официальной статистике?
— Скорее, хорошие исследования, как кусочки пазла, собирают разные источники информации. Общий смысл в том, что, конечно, неравенство в России выше, чем мы видим по официальным данным, во многом потому что в официальных данных плохо учитывается самая богатая часть населения. Это методологический недостаток, он существует. Реально мы должны понимать: неравенство в России выше, чем мы видим по официальным цифрам.
Беседовал Константин Фрумкин
