ENG
О будущем финансового рынка, о том, как роботизация и высокие технологии повлияют на его трансформацию, «Инвест-Форсайт» беседует с Владимиром Миловидовым — руководителем Центра перспективных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ) и заведующим кафедрой международных финансов МГИМО (в 2007—2011 гг. — руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам).
— Самое модное слово, которое используют при обсуждении ближайшего будущего — «сетевой». Что означает понятие «сетевое общество» применительно к финансовому сектору?
— Популярность — понятие, прежде всего связанное с широким распространением социальных сетей. Погружаясь в их глубины, мы действительно все больше начинаем воспринимать мир как сложную паутину контактов, обменов информацией, взаимного общения. Но было бы неправильным считать это явление исключительно феноменом сегодняшнего дня. Сложные гуманитарные связи, отношения, различные обязательства и договоренности — суть человеческого общества, окружающей нас социальной среды. Так устроен мир. Если говорить об экономике, изначально она строилась по сетевому принципу. Просто за тысячелетия эта гуманитарная сеть обрела свои организационные формы, институционализировалась. До буквально последнего времени мы были склонны видеть отношения не столько людей, сколько общественных институтов: экономических или политических. Институционалисты видят, например, экономику как институциональную структуру, а антропологи — как сеть гуманитарных договоренностей, обменов и обязательств. И последние — ближе к пониманию движущих сил экономической жизни, чем первые. Густав Лебон в свое время писал, что институты — это, по сути, выражение доминирующих в обществе идей. Можно и больше сказать: институты результата человеческого понимания сложившихся связей и контактов, а также правил, на которых они выстроены. Институционалисты зачастую этого не понимают и постоянно говорят о развитии институтов как факторе развития. Жизнь их потом корректирует, разрушая созданные искусственно институты. Сегодня благодаря распространению сетевых систем сетевая природа общества обнажается. Возникает вопрос о живучести сложившихся институтов, а возможно, и о том, что наступает время их разрушения и замены на что-то новое. Организация социальной сети — тоже в некотором роде институционализация сетевых отношений.
Что касается финансового рынка, то это естественная часть человеческого общества, экономики. Причем многие экономические отношения носят на себе «финансовый отпечаток», ведь финансы — это взаимные обязательства, а ими все перевязано. Поэтому вполне понятно, что модель социальных сетей переносится на финансовую среду, которая в силу своей природы очень подходит этой модели. Потому и появляются альтернативные торговые системы, социальные сети трейдеров, где можно совершать сделки, копировать удачные инвестиционные стратегии других участников, поэтому технологии распределенного учета записей, или блокчейн, находят себя прежде всего в финансовой сфере — даже в таком экзотическом проявлении, как криптовалюта.
— Если говорить об альтернативных торговых системах, насколько перспективными вы считаете финансовые институты на основе P2P-взаимодействия, такие как краудфандинговые платформы? Смогут ли они существенно потеснить банки и другие традиционные финансовые институты?
— Мне кажется, за этим будущее. Традиционные институты будут отступать под натиском сетевой модели организации финансовых транзакций и отношений как таковых. В этом отношении технологии, подобные блокчейну, будут способствовать этой тенденции. Краудфандинг для финансового рынка — это сетевая модель IPO. Здесь не нужна ни биржа, ни посредники, ни институты учета прав собственности. Они и будут со временем вытесняться.
— То есть окажутся не нужны многие финансовые профессии?
— Два ученых из Оксфорда провели недавно исследование на предмет вероятности компьютеризации различных профессий, которые внесены в официальный регистр США. В зависимости от степени будущей компьютеризации ими было ранжировано 702 профессии. Так вот, например, профессия бухгалтера имеет вероятность компьютеризации, а значит, и роботизации, со временем на 94%. По аналогии можно сказать, что профессии, связанные с учетом, регистрацией тех же ценных бумаг и сделок с ними — первые кандидаты на замену современными программами и автономными компьютерными системами. А на этом сегодня держится, по существу, весь финансовый рынок — необходимо учитывать и регистрировать сделки, переход прав собственности, хранить историю записей по счетам владельцев ценных бумаг. Согласно этим же исследованиям, вероятность роботизации труда финансового аналитика составляет 23%. К примеру, труд медсестер может быть компьютеризирован с вероятностью 0,9%. А у персональных финансовых советников вероятность роботизации — 58%. Изменение будущих институтов финансового рынка пойдет рука об руку со сменой профессий. Такая смена уже, по сути, началась: есть виртуальные банки, формируются виртуальные платежные системы, акционерные общества трансформируются в децентрализованные автономные организации, которые выпускают не акции на бирже, а токены посредством ICO. Конечно, это не вопрос завтрашнего дня, но будущее неумолимо приближается. Конечно, есть вопросы надёжности виртуальных сетей, безопасности, есть консерватизм конечных пользователей услуг. Но изменения происходят стремительно, особенно в развивающихся странах Азии, Африки, где доля молодого населения очень высока: они буквально делают скачок из вчерашней отсталости в завтрашний новый информационный уклад.
— Насколько перспективной историей — в долгосрочном плане — является, по вашему мнению, микрокредитование?
— Микрокредитование, микрофинансирование — это все попытки вписать сетевую модель финансовых отношений, причем имеющую очень глубокие исторические корни, в современную институциональную систему финансового рынка. Что здесь принципиально важно? Соотношение вертикальной иерархии и горизонтального равенства. Сетевые отношения людей в экономической сфере исторически с незапамятных времен строились по горизонтальному принципу. Там действовал принцип пропорций, которые определялись долгим путем взаимодействия людей. Постепенно в этой горизонтальной системе начали возникать институты, которые превратили горизонтальную систему гуманитарных договоренностей в вертикальную иерархическую систему институтов. Современное микрокредитование и микрофинансирование — это, в некотором смысле, рудимент сетевой горизонтальной системы, встроенной в иерархию современных финансовых институтов. Большинство микрофинансовых организаций находится в достаточно сильной зависимости от «классических» институтов (прежде всего банков). Причем микрофинансирование показало очень высокий результат в странах, где сильны патриархальные традиции и сетевые, племенные связи. В России, как мне представляется, это работает куда хуже, что косвенно доказывает: разговоры о патриархальности нашего общества сильно преувеличены. Мы, конечно, больше институционалисты, но активно адаптируемся к наступлению сетевых технологий.
— В последнее время при обсуждении будущего финансов все чаще звучит термин «дезинтермедиация» — устранение посредников. Насколько глубоко зайдет этот процесс? Действительно могут отмереть традиционные банки и профессиональные брокеры? Не появятся ли на месте старых посредников новые?
— Я не стал бы исключать появление новых видов посредников в рамках сетевой модели финансового рынка. Не навязаны же современные институты и посредники нам извне, из космоса — они созданы людьми в процессе общения. Это диалектика, мы сами зачастую создаем то, что потом нас ограничивает и обременяет. Так и сейчас — вектор на развитие сетевых, демократических технологий, на дезинтермедиацию, поскольку старые институты и посредники постепенно становятся сдерживающим фактором развития новых форматов финансовых отношений. Но, как свидетельствует история, новая система рано или поздно столкнется с кризисом: в ней созреют противоречия, появится потребность в некоторой институционализации, регулировании, в правилах, которые внесут в сетевую систему элементы упорядоченности и иерархии. Это эволюция.
— Какие из технологий могут оказать наибольшее влияние на трансформацию финансовых рынков в будущем? Как технологические успехи — в частности распространение дистанционных технологий — могут влиять на институциональную структуру финансового сектора?
— Сейчас самая обсуждаемая технология — распределенная система учета записей, блокчейн. Те, кто придумал создать на этой основе криптовалюту, вызвавшую такой ажиотаж, хорошие маркетологи. Благодаря биткоину, а затем эфиру (или эфириуму) о блокчейне заговорили все. При этом как-то на второй план ушла «горячая» тема больших данных, Интернета вещей и вообще тема промышленного интернета. Наконец, технологии искусственного интеллекта. Каждая в отдельности заслуживает внимания специалистов; все же вместе, собственно, и формируют образ будущего финансового рынка. Учет записей в распределенном виртуальном реестре — это очень важно, но это технология фиксация транзакций. Сами же транзакции по-прежнему предполагают риск, ожидаемый доход, асимметрию информации между их участниками. Чтобы виртуальные транзакции совершались, а сетевая модель финансового рынка развивалась, нужны новые технологии, позволяющие не просто что-то учитывать и регистрировать, фиксируя факт сделок, нужен сбор и анализ информации. Технологии действительно открывают новую эпоху финансовых услуг. Если раньше стоимость страховки зависела от того, есть ли у вас в машине сигнализация или нет, то сейчас — от того, есть ли возможность отслеживать движение автомобиля онлайн, можно ли контролировать работу агрегатов, то же самое касается страхование недвижимости — для умных домов условия могут быть лучше, поскольку дают страховщикам возможность отследить риски. Есть опасение, что развитие сетевой модели финансового рынка будет идти параллельно с разрушением частной жизни. Сегодня уже слышны голоса о том, что новые технологии больших данных нарушают право человека на личную жизнь. Поэтому говоря о сетевой модели финансового рынка, мы должны говорить о качественной трансформации привычных форматов организации нашей жизни. Это будет менять сознание, менять институты.
— Как считаете, за криптовалютами будущее? Придет ли биткоин на смену доллару?
— Не придет. Но это не значит, что у криптовалюты нет будущего. Просто это тот рубеж обороны, который современная иерархическая система организации экономики и финансов, современное государство сдаст в последнюю очередь. В свое время лауреаты нобелевской премии Фридрих фон Хайек и Джон Нэш независимо друг от друга пришли к идее частных или альтернативных денег, которые создаются вне отдельно взятого государства. Оба предлагали приватизировать деньги, дав возможность частным деньгам конкурировать. Хайек высказал эту идею в середине 70-х, Нэш — в середине 1990-х. Поводы были разные, но смысл один — отойти от монополии центральных банков на эмиссию валюты, поскольку негативной стороной этой монополии является бесконтрольная эмиссия и инфляция. Нэш говорил, что центральные банки научились прощать самих себя, то есть сглаживать неэффективность своей работы путем эмиссии. Конечно, сегодня вряд ли какое государство поделится своей монополией, в этом смысле эпоха частных денег нескоро еще наступит. Криптоденьги, которые появляются сейчас, быстро трансформируются в некий виртуальный актив, чья ценность определяется наличием спроса, переходящего в ажиотаж. Но отрицать саму возможность альтернативных платежных средств в мире, где формируются альтернативные финансы, тот же краудфандинг, ICO, ДАО (децентрализованные автономные организации), было бы заблуждением. Процесс это сложный, он пройдет через много испытаний, включая кризисы, государственные рестрикции, проблемы со взломами виртуальных торговых систем и воровства криптовалюты, но это — долгосрочный тренд.
— На ваш взгляд, как поток технологических инноваций, изменяющих финансовый сектор, повлияет на регулирование рынков? Стоим ли мы перед витком усиления регулирования или, наоборот, нового дерегулирования?
— Тут нельзя однозначно ответить. Технологические новшества постепенно вписываются в законодательство, действующие ограничения в отношении действующих институтов или типовых операций где-то ужесточаются, а где-то, как в США, их предлагают снять. Но, в целом, регулирование институтов, как мне кажется, должно снижаться. Это чем дальше, тем больше становится бессмысленным. Все-таки природа экономики и финансов остается сетевой, это человеческие взаимосвязи, а финансовый рынок еще очень субъективен и движим подсознательными мотивациями. Нужно регулировать отношения, защищать права на информацию, справедливый обмен, даже на обоснованный рыночный риск. При этом нужно помнить: никогда дерегулирование не было отказом от государственного контроля за финансовой сферой. Это всегда было модифицированные регулирование, весь вопрос лишь в точке зрения и желании показать либеральный настрой. Другое дело, что новая альтернативная и сетевая модель финансового рынка будет требовать и совершенно новой идеологии регулирования.
Беседовал Константин Фрумкин
Подробнее с темой можно познакомиться в статье Владимира Миловидова «Будущее финансового рынка»
