ENG
В настоящее время в России подготовлена реформа лизинга — планируется, что этот вид бизнеса перейдет под регулирование со стороны Банка России. Лизинговым компаниям будет предложено войти в государственный реестр субъектов лизинговой деятельности, в результате чего они получат статус некредитных финансовых организаций. Их бухгалтерский учет переведут на международные стандарты финансовой отчетности; минимальный капитал составит 10 млн, а с 2020 года — 20 млн рублей. О том, какую цель преследует реформа, «Инвест-Форсайт» беседует с одним из ее разработчиков, советником первого заместителя председателя Банка России Сергеем Рустамовичем Моисеевым.
— Зачем сейчас вообще нужно регулирование? Зачем нужен минимальный капитал? Зачем вмешиваться в деятельность компаний — ускорим ли мы таким образом развитие рынка?
— Цель реформы рынка лизинга — повысить прозрачность, независимость, инвестиционную привлекательность лизинговых компаний и, как следствие, увеличить долю их вклада в развитие реального сектора экономики России. В ходе подготовительных мероприятий мы провели большую работу с контрагентами лизинговых компаний — их аудиторами, рейтинговыми агентствами, кредиторами. Основной посыл состоял в низкой информационной прозрачности рынка и вытекающем отсюда недостаточно высоком доверии. Сейчас это аморфный рынок, на котором присутствуют лизинговые компании, некоммерческие фонды, кооперативы. Действующая отчетность лизинговых компаний не позволяет судить об их фактическом финансовом положении. От этого страдает инвестиционная привлекательность лизинга. Кроме того, под видом лизинга часто скрывается нелизинговая деятельность, что не добавляет рынку репутации и доверия. Инвестиционная привлекательность отрасли и отдача от нее будут выше, если профессиональные лизингодатели получают правовой статус, их бухгалтерский учет начнет соответствовать международным стандартам.
Минимальный капитал является защитной функцией для инвесторов и контрагентов. Если у предпринимателей без капитала бизнес не состоится, они могут его бросить и открыть новый за 10 тыс. рублей. Минимальный капитал не позволит просто так бросить компанию — возникает ответственность собственников и менеджеров. Минимальный капитал также является буфером, защищающим от случайных потерь. В случае неплатежа клиента компания не переходит в разряд несостоятельных, а «держит удар». К слову, в Европе минимальный капитал у лизинговых компаний такой же, как у банков. Мы к подобной перетряске рынка не готовы, поэтому планируем установить минимальный капитал в размере 10 млн рублей, а с 2020 года — в 20 млн рублей. Если сравнивать с другими участниками финансового рынка в России, то к лизинговым компаниям будут предъявляться одни из наиболее лояльных и необременительных требований по минимальному капиталу. Мы рассчитываем, что долгосрочные эффекты от реформы будут связаны со снижением стоимости финансирования лизинговых компаний. Это должно положительно отразиться на стоимости лизинга для конечных клиентов.
— Когда это все произойдет?
— Переходный период продлится несколько лет, что позволит компаниям комфортно переориентироваться на новые правила. Введение международных стандартов отчетности планируется с 2021 года. Долгосрочные эффекты проявятся в течение ближайших пяти лет, за это время рынок перейдет в новое качество.
— 5 лет от 2021 года или от 2017?
— От текущего момента. Может показаться, «доверие» — величина абстрактная. Однако она вполне осязаема через премию за риск. Сравните лизинговую компанию и эмитента из реального сектора такого же размера и кредитного качества. Лизинговая компания переплачивает, в зависимости от профиля, от 1,5 до 3% годовых. Это цена доверия. Сейчас, когда инфляция быстро падает и процентные ставки снижаются, стоимость привлечения составляет примерно 6-8% годовых; разница в 2% может быть критичной. Мы будем наблюдать за снижением премии за риск для лизинговых компаний — это станет отражением эффективности преобразований.
— Можно ли сказать, что проект реформы предполагает гибель нескольких сот наиболее мелких компаний?
— Манипулируя цифрами, следует быть осторожным. Реформа не ориентирована на достижение каких-то целевых показателей по числу компаний на рынке. Она предполагает, что к лизинговым компаниям будут предъявляться определенные требования, и тех, кто им будет советовать, внесут в реестр Банка России, они смогут работать; те, кто соответствовать не сможет или не захочет, будут иметь право перепрофилироваться и заниматься арендой.
По данным Росфинмониторинга, лизингом в России занимались или занимаются порядка 3 тыс. юр. лиц. Федеральная антимонопольная служба провела их обследование и выяснила: подавляющей части из них давно не существует, хотя компании продолжают числиться в реестре юр. лиц. Они закрылись или были брошены собственниками. По данным ФАС, на сегодня около 600 организаций декларировали занятие лизингом. Из них 224 организации имеют капитал менее 10 млн руб. Их состав был подробно изучен нами, чтобы определить: какие условия переходного периода могут им помочь. Обнаружилось, что треть не ведут активной деятельности — у них отсутствуют новые договоры или лизинговые платежи. У трети капитал ниже нуля, то есть убытки привели к потере собственных средств. Четверть не являются рыночными, поскольку обслуживают единичных клиентов, зачастую аффилированных лиц. Их деятельность не публична. Экономический смысл некоторых малых компаний — налоговая и другая оптимизация, а также легализация «серых» доходов. Разумеется, попасть в реестр смогут и любые другие лизинговые компании, если будут соответствовать требованиям: при нормальной рыночной рентабельности и при условии перенаправления части прибыли на собственную докапитализацию лизинговая компания без проблем за несколько лет сможет довести капитал до нужного уровня и продолжать работать.
Важно понимать, что численность рынка и его качественное развитие — несвязанные вещи. Ключевыми величинами для государства являются объем рынка, эффективность и ценообразование. Ни по одной из них ухудшения не произойдет. Объясняется это тем, что на компании, капитал которых не дотягивает до 10 млн руб., приходится 2-3% рынка. По оценкам агентства «Эксперт РА», в первом полугодии лизинговый портфель вырос на 14%. Иными словами, возможное выбытие части компаний будет компенсировано новыми объемами. В том, что численность рынка и его качественное состояние — несвязанные вещи, можно убедиться на примере микрофинансовых организаций. В 2016 году реестр покинуло 1,7 тыс. микрофинансистов. При этом число клиентов выросло на 60%, а объем выдач займов — на 30%.
Совокупный объем рынка, скорее всего, вырастет, потому что крупные «серые» лизингодатели выйдут на свет. С точки зрения экономики лизинга играет роль эффект масштаба и технологии. Если вы крупные, то дешевле занимаете на рынке, можете диверсифицировать активы и более эффективно управлять рисками, у вас поток клиентов шире, и компетенцию вы накапливаете быстрее. Соответственно, стоимость вашего продукта для конечного клиента ниже. Это определяет, почему крупные компании растут быстрее небольших.
— Как бы вы прокомментировали мнение, что часть участников рынка лизинга, которые не попадут в реестр лизинговых компаний, уйдут на рынок аренды?
— Во-первых, рынок аренды существует и без реформы в большом объеме. Офисы и торговые центры сдаются в аренду. Мы намеренно исключили этот рынок из внимания и концентрируемся только на рынке лизинга, а не аренды. Если компании сочтут необходимым полностью переключиться на аренду — их право. Но тогда они потеряют ряд преимуществ, которые создает государство. Речь идет об ускоренной амортизации, дающей экономию на налогах, субсидиях для лизинга. Кроме того, дальнейшие планы по развитию лизингового законодательства предполагают усиление защиты имущественных прав лизингодателей: безусловные права собственности, легкое и оперативное взыскание имущества без обращения в суд. Мы будем приветствовать совмещение аренды и лизинга — их комбинация необходима для более гибкой клиентской политики.
— Можно ли сказать, что регулирование банков является образцом для регулирования других сегментов финансового рынка? И что сейчас, в лизинге, мы будем внедрять банковскую модель регулирования? Будет сближение лизинга с банковским кредитом?
— Вопрос никогда так не стоял. Если следовать вашей логике, достаточно одной лицензии на финансовую деятельность на всех и одинаковых нормативов. Но, конечно, профиль деятельности играет роль. Для разных бизнес-моделей характерны уникальные комбинации рисков и методы работы. Давайте разберемся по существу. Банковское регулирование предполагает норматив достаточности капитала и взвешивание активов по риску. Действуют и другие многочисленные требования, регламентирующие управление риском и его лимитирование. В частности, ограничение концентрации, повышенные резервы под сомнительные активы, нормативы ликвидности, запрет на непрофильную деятельность. В предлагаемом регулировании лизинга ничего подобного нет. Речь идет только о регистрации компании и повышении ее прозрачности. Ограничения на финансовую деятельность — не накладываются.
— Почему вас должно беспокоить финансовое состояние лизинговых компаний? Ведь от их разорения теряют только владельцы, здесь нет вкладчиков, как в банках.
— Вкладчиков действительно нет. Но пассивы лизингодателей формируются из облигаций, кредитов и сублизинга. Это означает: основные кредиторы отрасли — банки, пенсионные фонды, в меньшей степени — страховщики. В ряде случаев конечным держателем риска является Министерство финансов или Центральный банк. Таким образом, несостоятельность лизинговых компаний, как и других финансовых посредников, может негативно сказываться на их кредиторах, риски которых, в свою очередь, могут перекладываться на граждан или государство.
Беседовал Константин Фрумкин
