ENGПерспективы блокчейна сегодня — предмет довольно жарких дискуссий. Хотя эксперты уверены, что у технологии распределенных реестров большое будущее, хайп вокруг нее явно спадает, «кривая Гарднера» пошла на спад и, как свидетельствует исследование Deloitte, рынок от обещаний блокчейн-энтузиастов просто устал. Тем не менее на освоение перспективной технологии бросили силы крупные банки и финансовые организации мира, создавшие для этого специальные консорциумы, включая крупнейший из них — R3. «Инвест-Форсайт» побеседовал с руководителем представительства блокчейн-консорциума R3 в России и СНГ Алексеем Благиревым.
— Андрей, скажите, пожалуйста, что такое R3?
— R3 — крупнейший в мире консорциум, куда входит 200 банков и 16 центральных банков. Это консорциум, который производит программное обеспечение нового поколения на базе распределенных реестров для того, чтобы внедрять новую инфраструктуру.
— Какие наиболее интересные проекты сейчас им уже реализованы?
— Проект по идентификации, который создает единое распространенное досье юридического лица. В нем поучаствовало 39 банков во всех часовых поясах, мы провели транзакцию с ними. От России участвовало три банка: Альфа-банк, Qiwi и SBI. И еще есть 5 бизнес-направлений, более 70 проектов. Такие направления, как цифровая валюта, торговое финансирование, capital markets (рынок капиталов) и страхование.
— Насколько успешны результаты этих проектов? Можно ли уже говорить о перспективах масштабирования?
— Да, можно говорить. Я кратко расскажу интересную историю. Это прямо такой инсайт. В Минэкономразвития мы делаем платформу государственных закупок с использованием Corda. Corda — как раз и есть продукт, который выпускает R3. Там два вида продуктов: open source — продукт для сообщества, и enterprise-решения для корпорации, которая позволяет определенного уровня селы поддержать.
— Какие-то российские разработчики компании участвуют в работе R3?
— Да, это команда USM Group, Центр «Орбита» — центр компетенций по блокчейнам. Мы приняли их в R3, они занимаются разработкой, адаптацией платформы Corda под требования российского агентства по криптографии. И это уже готово.
— А вы как представитель в СНГ чем занимаетесь?
— Привлечением, расширением новым членов R3, продвижением сообщества и интеграцией с вузами.
— Много в России сейчас членов?
— В России четыре официально действующих члена: Центр «Орбита», Альфа-банк, Qiwi и SBI-Russia. Это помимо того, что есть глобальные члены, которые в России также представлены, например Райффайзенбанк, Societe Generale и остальные.
— Есть перспективы расширения числа российских членов?
— Да. Но, конечно, всему виной санкции: есть и определенные ограничения, кто-то на нас давит сверху. Но мы не отчаиваемся, мы движемся вперед.
— Таким образом, проект Минэкономразвития — это уже пример трансляции технологий R3 в Россию?
— Да, совершенно верно.
— Можно ли сказать, что ассоциация «Финтех» — это российский R3?
— «Финтех» — это самостоятельная организация, которая была организована при поддержке крупных игроков рынка и Центрального банка. Там есть собственный проект Мастерчейн, и мы сейчас ведем переговоры, чтобы провести ряд «пилотов» Мастерчейна на базе платформы Corda. Чтобы Мастерчейн стал мультиплатформенным. Это будут пилоты по гарантиям и по закладным.
— Как думаете, в масштабах какого времени мы можем предположить, что Мастерчейн уже будет не экспериментом, а частью реального бизнеса?
— Он уже работает: первые транзакции прошли.
— Но это все-таки, скорее, эксперимент.
— Да. Но сейчас речь о том, что они получают сертификат криптографии от ФСБ — думаю, до конца года это случится, — и со следующего года платформа начнет работать в боевом режиме.
— Что она принесет тем, кто будет ею пользоваться?
— Себестоимость транзакции станет дешевле. Если мы говорим про документооборот, то его весь можно будет перенести на распределенные реестры: фактически полностью отказаться от бумаги.
— Каждый банк — это уже централизованный реестр, и банк не собирается «убиться об стену», уйти с рынка и т.д. Действительно ли все задачи, которые хотят переложить на блокчейн, не решаются на централизованных реестрах?
— На самом деле, мы это прорабатывали, когда я еще был в «Открытии». Например, если возьмем SWIFT, он очень похож на блокчейн. Все, что попало в SWIFT, там же и остается. Но есть ряд отличий. В частности, в SWIFT нет понятия консенсуса, поэтому вы не можете договориться с участниками о качестве данных, которые туда попадают. А алгоритм консенсуса позволяет это сделать, поэтому мы говорим про качественно новый рывок существующей инфраструктуры в распределенных реестрах, который возьмет все существующие качества, но даст возможность привести новые. Допустим, договориться о качестве данных: что данные реально валидны для всех игроков.
— Система расчетов станет чем-то большим, чем система расчетов?
— Да. Я думаю, можно будет привязать все события к договорам. Она станет максимально прозрачной для участников, они тупо смогут сэкономить кучу денег на заключении новых сделок.
— А консенсус — это будет что-то вроде внутреннего арбитража?
— Совершенно верно. Консенсус упрощает внутренний арбитраж с включением независимых контрагентов: фактически у нас нельзя будет никак манипулировать арбитражем.
Беседовал Константин Фрумкин
