ENGВ России может появиться цифровой рубль — в дополнение к наличным в кошельках и счетам в банках пользователи получат доступ к digital-деньгам в своих смартфонах. Пока концепт новой формы национальной валюты обсуждается — подробный доклад Центробанка РФ о цифровом рубле представлен в открытом доступе. Как полагает Артем Генкин, д-р экон. наук, профессор, президент АНО «Центр защиты вкладчиков и инвесторов», с учетом целостности и системности шансы представленной концепции стать законодательной новеллой весьма серьезны. О наиболее значимых вызовах, которыми рискует обернуться запуск нового денежного инструмента, а также о том, какие меры позволили бы их избежать, Артем Генкин рассказал «Инвест-Форсайту».
— Артем Семенович, в связи с запуском цифрового рубля какие из вызовов выглядят наиболее значимыми?
— На мой взгляд, в числе наиболее важных остается задача сохранения бесшовности платежного пространства, для чего необходимо обеспечить технологическую нейтральность выбора цифрового рубля относительно рубля наличного и безналичного. Только таким способом можно избежать множественности курсов, дискриминации плательщиков, отказывающихся от нового средства платежа, исключить отказы в обслуживании, а также скрытые и явные комиссии. То есть запуск цифрового рубля не должен обернуться расслоением единого платежного пространства на сегменты, обслуживаемые исключительно одним из возможных средств платежа. Авторы доклада это отлично понимают, в частности «бесшовность платежного пространства в России и простота конвертации рубля из одной формы в другую» в докладе упоминается как императив. Также там декларируется равноценность и эквивалентность всех трех форм рубля.
— Чем рискует обернуться внедрение цифрового рубля при отсутствии такой «бесшовности»?
— Все мы помним опыт второй половины девяностых годов, когда существовал вторичный рынок различных квазиденежных платежных инструментов, дисконты при обращении, колонки с различными ценами у поставщиков, цепочки притворных сделок для преодоления искусственных ограничений обращения. По итогу этого опыта можно утверждать, что суррогаты делают экономику неэффективной и коррупционной, и этот вывод содержится в моей книге «Денежные суррогаты в российской экономике» 2000 года. Кстати, мы помним, что некоторые олигархи выросли из бизнесов, которые имели прерогативу на конвертацию российского рубля из безналичной формы в наличную.
— Что еще важно учесть в связи с возможным запуском цифрового рубля?
— Как мне кажется, было бы верно сформировать перечень нормативно-правовых актов, которые будут затронуты в ходе внедрения концепции цифрового рубля. В докладе Центробанка (в разделе 6. — Ред.) данные вопросы затрагиваются чересчур лаконично: им отведена всего одна страница. Затем необходима конкретизация положений нормативно-правовых актов, подлежащих изменению, прописывание их обновленной редакции. Кроме того, крайне важно определить круг затрагиваемых этими изменениями стейкхолдеров, с которыми также стоило бы заранее провести консультации для смягчения и ускорения прохождения новелл в органах законодательной власти.
— Цифровой рубль позволит внедрять концепт смарт-контрактов, как оцениваете такую возможность?
— В рамках концепции цифрового рубля реализация смарт-контрактов действительно становится возможной, это архиперспективно. Я считаю, в этой ипостаси у цифрового рубля нет аналогичных, дешевых, универсально применимых, а главное, относительно простых в технологическом плане конкурентов. Другое дело, что не стоит забывать о рисках канализации обращения цифрового рубля при расходовании бюджетных средств через смарт-контракты. Да, имея целевые бюджетные цифровые рубли, предназначенные на покупку, например, медикаментов, не получится их потратить на машину скорой помощи. Для этого будут существовать технологические встроенные ограничения. Но обращаться с таким функционалом надо крайне осторожно. При нерадивом использовании это подорвет принцип эквивалентности трех форм рубля и приведет к дисконтированию при обращении цифрового рубля.
— Как, на ваш взгляд, новый инструмент воспримет бизнес?
— Главное, чтобы цифровой рубль не воспринимался как обуза и, тем более, как насаждаемая сверху кампанейщина. Здесь многое зависит от того, как будет решен вопрос о стоимости инфраструктурной интеграции на уровне торгово-сервисных предприятий. Последняя может оказаться довольно существенной, ведь доклад содержит набор требований к цифровому рублю (см. страницу 13). В их числе: высокая скорость выполнения операций на стороне торгово-сервисных предприятий, повсеместность приема в сочетании с надежностью и безопасностью. Также в докладе упоминается возможность «обращения к цифровым рублям через различных финансовых посредников» (см. страницу 15). Будет ли за это взиматься комиссия и будет ли ограничен ее размер? Эти вопросы стоило бы тоже уточнить.
— За счет существующей инфраструктуры справиться не получится?
— В докладе упоминается, что «проведение клиентских операций с цифровым рублем можно обеспечить существующей у банков и торговых точек инфраструктурой». Речь идет о задействовании решений для проведения бесконтактных платежей, о QR-кодах и биометрических технологиях. Однако до конца не ясно, действительно ли это будет для компаний «легкой прогулкой», при которой автоматически на место реквизитов рублевого счета в банке будут проставляться реквизиты счета в Банке России, номинированного в цифровых рублях. Или все выглядит гладко только на бумаге.
— Какие меры позволили бы решить проблему?
— Отчасти проблему можно решить с помощью масштабной кампании по пропаганде реальных преимуществ цифрового рубля, а главное, экономии от новой технологии. Здесь возможны две ветки развития. Во-первых, системные PR- и GR-проекты с привлечением лучших экспертов страны и профильных СРО. Во-вторых, должны быть предусмотрены налоговые вычеты, налоговые льготы или, возможно, компенсация затрат для бизнеса на первом этапе внедрения технологии.
— В докладе упоминается возможность проведения операций с цифровыми рублями в офлайн-режиме. Как оцениваете ее?
— На мой взгляд, для С2В-расчетов, и тем более для В2В, вводить такой формат стоило бы не на первом этапе. Сначала необходимо увидеть основные проблемные ситуации в работе с цифровым рублем, подготовиться к вероятному фроду и рискам. Сперва лучше научиться плавать, а уже потом применять навыки на практике.
— Как полагаете, цифровой рубль потребует специального обучения для физлиц?
— Прививать потребителям финансовую грамотность, информируя в том числе о рисках денежных инструментов, необходимо всегда. И доклад регулятора содержит очень правильные мысли о необходимости такого обучения (см. страницу 18). Другое дело, что, помимо частных лиц, надо предусмотреть еще и программы для обучения малого и среднего бизнеса. Ведь зачастую уровень квалификации рядовых сотрудников коммерческих предприятий, имеющих дело с новой технологией, оставляет желать лучшего. Но именно от них зависит восприятие технологии потребителями.
— Используя цифровой рубль, потребитель может столкнуться с непредвиденными трудностями. Как стоит построить работу с жалобами?
— В докладе Банка России (см. страницу 19) упоминается, что уполномоченными органами для приема жалоб и претензий пользователей могут быть надзорные и контролирующие структуры. Со своей стороны полагаю, что первый уровень работы с претензиями должны все же представлять не они. Данный функционал должны выполнять финансовые посредники! Ведь не исключено, что обрушится шквал из миллионов обращений пользователей, «система массового обслуживания на базе Банка России» в такой ситуации не сможет сработать бесперебойно.
— Как можно решать вопрос утраты цифровых рублей в результате несанкционированных операций?
— Что касается возможности восстановления утраченных цифровых рублей после несанкционированных операций для физических лиц, то, полагаю, ее стоит предусмотреть в пределах нижнего лимита, который можно с течением времени пересматривать в сторону увеличения.
Беседовала Ольга Блинова
