В 2016 году один из старейших аукционных домов мира, британский Sotheby’s, попал в скандал — проданная в 2011-м почти за $11 млн работа голландского живописца Франса Халса «Неизвестный мужчина» оказалась фальшивкой. В 2017-м история повторилась: на этот раз как подделку классифицировали проданное на Sotheby’s полотно «Святой Иероним» кисти Пармиджанино. О том, что именно они приобрели, покупатели не подозревали вплоть до специальной технической экспертизы, которая смогла установить факт подлога — в том числе, по анализу используемых в картине художественных материалов.
Неудивительно, что традиционные инвесторы к арт-рынку относятся более чем настороженно, несмотря на в целом довольно высокую доходность. Так, инвесторы в графику и живопись с 2008-го по 2014 год заработали 350% годовых, показывают индексы арт-рынка ARTIMX. Схожую оценку дает Knight Frank — вложения в предметы искусства принесли за последнее десятилетие более 200% дохода. Коренным образом поменять положение дел на арт-рынке мог бы блокчейн, сделав нишу более прозрачной, а инвестиции защищенными. Но получится ли это — и насколько сами игроки рынка заинтересованы в том, чтобы сделать рынок более прозрачным и открытым?
Провенанс на блокчейне
Технология блокчейн дает возможность уже сегодня формировать распределенную базу данных о предметах искусства и роскоши. Прежде всего, речь о том, чтобы занести в блокчейн историю происхождения, а главное — владения (т.н. провенанс). Технология распределенных реестров должна гарантировать подлинность сведений о любом предмете — картине, фотографии, предмете антиквариата.
«В такую базу данных может быть объединена информация об авторе, количестве его произведений, их цифровое изображение, характеристики, детали, подробности, описания, история сделок», — поясняет основатель Фонда «Русские меценаты» Юлия Вербицкая.
При этом, приобретая картину, информация о которой занесена в блокчейн, покупатель будет точно знать не только ее происхождение, но и все сделки и транзакции, в которых она участвовала.
«Все будет зафиксировано, никто не сможет никак соврать», — говорит доцент кафедры бизнеса и управленческой стратегии Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Теймураз Вашакмадзе.
В ближайшей перспективе (12-15 лет) блокчейн, бесспорно, станет ориентиром для проведения сделок на легальном рынке искусства и некоторой гарантией их подлинности, резюмирует ректор Московской школы антрепризы и арт-менеджмента им. С.И. Зимина, заслуженный работник культуры России Сергей Войтковский.
Всех посчитают
В России блокчейн-платформу для предметов искусства и роскоши уже сегодня разрабатывает стартап Artex. В числе основателей проекта — владелец журнала «Российское фото» Владимир Повшенко и создатель профессиональной соцсети 35photo.ru Владимир Кочергин (общая аудитория текущих фотопроектов — более 1 млн посетителей в месяц). Сооснователем проекта также стал инвестор в блокчейн-активы, руководитель розничного бизнеса банка «Зенит» Евгений Галиахметов.
Стартап претендует на создание многофункциональной блокчейн-экосистемы. На едином ресурсе компания предлагает объединить сведения о произведениях искусства — от авторства до владельца и управляющей галереи, также платформа будет включать сведения о сделках, в которых участвовало произведение искусства, выставках, публикациях, и даже будет содержать индекс стоимости картины или фотографии.
«Мы хотим записывать историю всех сделок и предметов искусства, это будет единый реестр, а с помощью мобильного приложения станет просто и легко проверить, кто является владельцем прав на произведение искусства», — говорит Владимир Повшенко.
Сейчас проект проходит акселерацию в ICO Lab Алексея Воронина; на октябрь у Artex запланировано ICO, в рамках которого выпустят криптовалюту ArtCoin. Последняя станет платежной единицей в рамках экосистемы Artex — например, ею будут расплачиваться владельцы за экспертизу предмета искусства или же галереи за аккредитацию на платформе и т.д. При этом в рамках экосистемы владельцы смогут выпускать токены для конкретного произведения искусства. В случае с арт-фотографиями это даст уникальную возможность контролировать тиражируемость, не говоря уже о подлинности снимка.
«Традиционное арт-сообщество дискриминирует фотографию и продвигает идею, что фотография сама по себе не предмет искусства, поскольку ее можно тиражировать и копировать совершенно бесконтрольно», — говорит Владимир Повшенко.
По замыслу Artex, автор сможет загрузить цифровое фото в блокчейн-платформу, а затем выпустить токены, которые будут давать покупателю уникальное право на печать снимка.
«Для тиражных и цифровых произведений искусства блокчейн может стать супер-инструментом завоевания позиций на рынке. Например, в случае с фотографией всегда можно посмотреть: сколько отпечатков уже сделано, какой будет тираж, кто выпускал, кто продавал», — полагает искусствовед, директор Фонда русского абстрактного искусства Анна Карганова.
Планы стартаперов грандиозны: до конца 2019 года стартап намерен занять до 50% фотографического рынка ($750 млн) и до 15% арт-рынка до конца 2021 года ($7,5 млрд).
Кто на новенького
В Artex уверены: именно блокчейн сможет изменить положение дел на арт-рынке и привлечь в нишу новых инвесторов.
«Сегодня молодой инвестор не хочет инвестировать в арт-рынок, это непрозрачный, непонятный, закрытый рынок, его всегда использовали в качестве диверсификации рисков. Чтобы войти на этот рынок, нужно найти знакомых, экспертов, которые тебе подскажут, во что вкладываться, ты же должен им поверить — для молодого поколения это абсолютно неприемлемо», — рассуждает Владимир Повшенко.
Он напоминает, что неподготовленный инвестор сегодня способен купить на сотни тысяч долларов картину, которая, как выяснится через несколько лет, окажется фейком. Впрочем, дело может окончиться не только приобретением подделки — за подлинное полотно также можно существенно переплатить. В такой ситуации, к примеру, оказался российский миллиардер Дмитрий Рыболовлев, переплативший сотни миллионов долларов за коллекцию предметов искусства арт-дилеру из Швейцарии Иву Бувье.
«Блокчейн сделает арт-рынок открытым, понятным и привлечет новое поколение инвесторов, что позволит запустить новый виток активного роста», — уверен Владимир Повшенко.
В том числе инвесторам не придется тратиться на экспертизу ценности предметов искусства — сегодня та может составлять 1-2% стоимости сделки, а полная экспертиза способна доходить и до 5%, уточняет директор по развитию QBF Марго Горшенева. Но главное, блокчейн может привести на рынок новых инвесторов за счет так называемых децентрализованных инвестиций, или распределенного владения, которое он в данном случае делает возможным.
«При помощи блокчейна имущественные права на владение предметом искусства можно разделить на множество токенов и приобрести, допустим, 1/100 или 1/1000 часть картины или скульптуры. Таким образом, инвестиции в рынок искусства могут стать доступнее», — полагает представитель блокчейн-проекта Jincor Екатерина Тарасова.
Искусствовед и директор Фонда русского абстрактного искусства Анна Карганова придерживается, в целом, той же позиции:
«Это становится интересно в основном при работе с очень дорогими произведениями искусства. Суть в том, что у каждой работы может быть несколько владельцев».
Рынок любит тишину
Блокчейн мог бы и правда кардинально поменять рынок предметов искусства и роскоши. Такое вполне возможно, если, к примеру, крупные игроки арт-рынка — тот же Музейный фонд Российской Федерации, крупнейшие мировые аукционные дома и художественные музеи — договорятся о зонах и объемах персональной ответственности за размещенную на некой платформе информацию, на которую в итоге и будут ориентироваться все легальные субъекты арт-индустрии, рассуждает Сергей Войтковский.
Однако при, казалось бы, очевидных преимуществах блокчейна для арт-рынка активному использованию технологии здесь могут помешать сами же его участники. Дело не только в традиционности — если не сказать, консервативности — ключевых игроков. Если вести речь о частных коллекциях и коллекционерах, то последних совершенно не привлекает та самая прозрачность, которую готов принести блокчейн.
«Рынок частного коллекционирования искусства не очень любит прозрачность. Да, блокчейн можно использовать, но будут ли сами владельцы или те, кто покупают предметы искусства, хотеть, чтобы это было так прозрачно — большой вопрос», — сомневается Теймураз Вашакмадзе.
С этим согласна и Юлия Вербицкая:
«В настоящее время рынок предметов роскоши в России довольно примитивен. Покупатель, приобретший такую вещь, имеет намерение держать ее в руках, пользоваться, хранить в доме (офисе, личном банковском сейфе). Обезличенное хранение или учет предметов роскоши в России не принят. Возможно, это дело будущего».
Кроме того, не очень понятно — что делать с предметами искусства, которые сложно отнести к легальным субъектам арт-индустрии?
«Сегодня существует масса произведений искусства, которые были украдены, вывезены из зон конфликтов, реквизированы и т.д. Эти произведения искусства из публичного оборота выведены — и в ближайшие годы вряд ли будут в него введены», — уточняет Сергей Войтковский.
А вот где блокчейн точно может пригодиться — так это в музейном деле. Или государственным институтам, имеющим дело с предметами искусства, а также частным лицам, которые все же заинтересованы в защите своих прав, включая права авторские.
«Данная система крайне полезна для систематизации, хранения и обработки информации, в связи с чем ее применение имеет определенные перспективы», — уточняет Юлия Вербицкая.
Автор: Ольга Блинова