ENGТемной стороной цифровизации финансового рынка становится растущее число угроз и для потребителей. Настоящим бумом стал фишинг, или побуждение к сообщению своих данных злоумышленникам, также ширится практика получения онлайн-займов с использованием поддельных документов. Многих рисков можно бы было избежать, обладай население необходимым уровнем финансовой грамотности. Пока он недостаточен — среди стран Большой двадцатки (G20) Россия занимает по данному показателю 9 место с конца, уступая Турции и Индонезии. Следствием становятся дополнительные ограничения для неквалифицированных инвесторов — это касается и вложений в краудфандинговые проекты, и работы со сложными финансовыми продуктами (в Госдуму внесен законопроект, предполагающий деление инвесторов на несколько категорий и ограничивающий для каждой объемы вложений и набор доступных инвестинструментов).
Как регулятор планирует защищать непрофессионалов на развивающемся финрынке, а также какими способами можно справиться с финансовой неграмотностью, «Инвест-Форсайт» узнал у руководителя Службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Банка России Михаила Мамуты. Интервью взято на конференции «Цифровая трансформация финансовой сферы» в Высшей школе экономике.
— Михаил Валерьевич, чем объяснить текущий уровень финграмотности в России?
— История про финансовую грамотность очень многогранна. Во-первых, это не очень высокий уровень базовой финансовой грамотности. У нас общий уровень грамотности в стране исторически очень высок: Россия одна из самых грамотных стран мира, но старшее поколение столкнулось с финансовыми продуктами уже в зрелом возрасте, когда многие вещи тяжело воспринимать. Пожилые люди сегодня крайне уязвимы. И это наша отдельная целевая аудитория, с которой мы работаем. Вторая проблема состоит в том, что финансовый рынок меняется очень быстро: за год здесь появляется многое, чего раньше вообще не было. И не всегда общие знания позволяют с этими конкретными вызовами быстро разобраться. Мы сами постоянно сталкиваемся с чем-то новым, с чем разбираемся, например, неделю, прежде чем высказаться. Но стараемся обо всех новациях рассказывать.
— Какие форматы реализует регулятор для роста финграмотности?
— Стараемся использовать все возможные каналы распространения информации, в том числе СМИ, рассылки, у нас также есть портал fincult.info; даже через игры. Да, стараемся идти в ногу со временем, нам нравится формат геймификации — мы сделали сейчас игру Castle Quiz. Это русская реплика игры «Борьба умов», такой баттл по финансовой грамотности. Он очень неплохо пошел, можно сразиться в нем и испытать финансовые навыки и знания. В прошлом году мы проводили онлайн-зачеты по финансовой грамотности — пилотный проект, за неделю в нем приняли участие 300 тысяч человек; в этом году тоже будем проводить финансовый онлайн-зачет.
— Как реализуется инициатива по привлечению волонтеров для поиска финансовых пирамид в регионах?
— Правильнее было бы сказать, что волонтеры привлекали себя к поиску финансовых пирамид: они активные люди и в силу глубокого внутреннего устремления стремятся улучшить финансовый рынок. Мы только обучили волонтеров признакам финансовых пирамид и некачественных финансовых услуг. Мы учим всех заинтересованных людей. У нас было несколько региональных проектов, в частности в Рязани; есть похожий проект в Курске, на других территориях на юге России.
— С 1 января 2019 года Центробанк получил полномочия для проведения контрольных закупок. Они уже проводились?
— Тайные покупки в том виде, как они записаны в законе, требуют выхода некоторых нормативных актов. Сейчас у регулятора с нового года такое право появилось, но выход нормативного акта — определенная процедура. Как только она будет завершена, начнем эксплуатировать эту возможность.
— Новые платформенные решения на финансовом рынке, в том числе система быстрых платежей, а в будущем и марктеплейс финансовых продуктов, увеличат риски и угрозы для потребителя?
— Любые новые возможности всегда влекут новые риски — ничего с этим не поделать. Но говорить, что из-за этого надо остановить развитие новых форм, тоже нельзя. Лучше никому не будет; да и остановить это нельзя — ведь технология развивается объективно.
— Участие регулятора в проекте финансового маркетплейса можно считать гарантией защищенности предлагаемых продуктов?
— Мы не продвигаем данную платформу, мы работаем над соответствующим законом. Мы считаем, нужен закон, который бы регулировал деятельность платформ и в том числе механизмы защиты прав потребителей, а платформа будет не одна.
— Будет ли реализован дополнительный скоринг для участников платформы со стороны Центробанка?
— Это даже не скоринг: условием допуска к работе с платформой станет предоставление надежного и качественного продукта.
— Относительно проекта закона о краудфандинге — останутся ли ограничения по сумме вложений для неквалицифрованных инвесторов? Какая здесь позиция регулятора?
— Это сейчас обсуждается. Мы считаем, должно быть определенное ограничение по рискам, как минимум, в нашем понимании, это должно быть какая-то определенная сумма, которой неквалифицированный инвестор может рисковать на свое усмотрение. Но если он может вложить все деньги, которые у него есть, это должно происходить через тестирование, как и приобретение любых сложных финансовых инструментов. А краудфандинг — сложный фининструмент: это не облигации «Газпрома» и не ОФЗ. Человек должен понимать хотя бы, во что вкладывает деньги с точки зрения рисков, связанных с этим вложением. Это не ограничение на право — это именно проверка знаний.
— Что касается ограничений для инвесторов-непрофессионалов: стоит ли ограничивать их активность? Рынок предлагает расширить их полномочия.
— Мы предложили ограничение в сумму от 400 тысяч рублей для включения в число простых неквалифицированных инвесторов (особо защищенные неквалифицированные инвесторы смогут оперировать вложениями только до этой суммы — ред.). Эта дискуссия ко второму чтению законопроекта у нас записана как плановая.
Беседовала Ольга Блинова
