ENGВолункова Евгения. Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета. — М.: Такие дела, 2021
Новости угнетают. Страшного, тягостного становится столько, что вынести невозможно и проще отгородиться, чем в очередной раз пропускать через себя боль. Потому-то и говорить, что сил нет больше читать эту чернуху, — оправданный в чем-то ответ происходящему вокруг. Здесь бесполезно стыдить за эгоизм или утверждать прописные истины про суму и тюрьму, от которых нельзя зарекаться.
Социальный фандрайзинг в России пока что чаще ассоциируется с тревожными, поражающими множеством восклицательных знаков и капса постами о попавших в беду людях или животных, срочных призывов спасти, позаботиться, перевести денег. Почти половина текстов портала «Такие дела» — тоже фандрайзинговые, с плашкой внизу, на которой — предложение помочь какой-нибудь инициативе (будь то работа хосписа или службы помощи, оплата операции или сбор на социально важный проект).
Это голоса, которые могли утонуть в информационном шуме, к которым могли не прислушаться из-за казенного слога и громких призывов о помощи: мы к такому привыкли, умеем не замечать очередное «переведите любую сумму на указанный номер, такой-то нуждается в вашей помощи», как не замечаем спам.
Своими тонкими, сильными и совершенно не манипулятивными текстами «Такие дела» возвращают читателям способность чувствовать — из этого потом рождается и сочувствие, и желание помогать.
До того как спецкорреспондентка Евгения Волункова выпустила сборник «Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета», она занималась, собственно, тем, что и обозначено в названии — путешествовала по российской глубинке, стремясь отыскать просвет в мрачной новостной повестке. И нашла его в людях, о которых пишет: героях тех самых новостей.
От вступления под названием «В чёрном-чёрном городе», где обрисована наша реальность, походящая больше на детскую страшилку, до заключения «Свет горит в нас» — пятнадцать путешествий, пятнадцать очень разных историй и галерея портретов людей, которые решились что-то изменить в жизни.
В конце каждой истории — просвет, нечто, ставшее иным благодаря вмешательству: кто-то переехал в новый дом, кто-то вернулся к нормальной жизни после несчастья, кто-то продолжил бороться за то, что считает важным. Здесь эмоции дополняет рассудочность: сперва узнаем, что чувствовал главный герой, а потом — что и как поменялось благодаря соучастию, огласке, сбору средств. Что помогать кому-то — не кидать ресурсы в пустоту: сделанное всегда находит отклик. А потому книгу можно читать и как социологические очерки, и как пособие для репортеров, а можно — как роман, где герои реальны, а финал зависит и от читателя тоже.
«Подтексты» — напоминание о том, что журналист изначально благородная профессия, что кто-то избрал хранить в себе столько чужих голосов, вживаться в такое количество жизней и так искренне стремиться понять каждого из своих героев, чтобы рассказать их истории.
В книге, конечно, собраны не просто те же репортажи, которые можно прочесть на портале, а их дополненные и расширенные версии. Кроме ответов на извечное читательское «а что было с героями дальше», здесь будут советы — скажем, как написать хороший текст о людях и для людей, веселые журналистские байки — хотя бы и о том, как удалось неожиданно уговорить на интервью матюгающихся из окон жителей села, трогательные ремарки — как, например, о памятных вещах, подаренных героями.
Перед каждой главой-репортажем кратко описан сюжет — ещё не читая, примерно можно понять, о чем будет материал. Указано время и место — по всей России; иногда, может быть, даже в вашем или ближайшем от вас городе. Здесь вперемешку — материалы о жестоком убийстве, пациентах хосписа или о молодой женщине, живущей с терминальной стадией рака, и о великой советской альпинистке, о смотрительнице маяка на краю земли; о старике, собирающем в архивах информацию о богом забытом селе; о пенсионерке, которая пошла таксовать в Uber.
После этой книги плоский мир детской страшилки, упрощенная безысходность новостной повестки видятся совершенно иначе — объемнее, глубже. «Подтексты» — о том, что любая ситуация намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, потому что всегда будет касаться живых людей: очень разных, но заслуживающих быть услышанными.
Женщина рассказывает о том, как за неё заступился сын, — и теперь его травит все село. Умирающий человек говорит о любви, шутит и исполняет собственные мечты. Отшельник не преисполнился мудрости, а радостно пропивает все, что удаётся когда-нибудь заработать. И мы, может, все же не всегда понимаем, но точно слышим каждого из них.
Брудер Джессика. Земля кочевников. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2021
Здесь, конечно, сказывается разница менталитета, экономической ситуации и культуры в целом — разве много людей в России, разорившись, потеряв жильё, купят подержанный фургон и поедут путешествовать, перебиваясь временными заработками на пути? У таких путешествий нет конечной цели. Это трудопутники, целая субкультура, о которой рассказывает журналистка Джессика Брудер.
«Земля кочевников» стала основой для одноименного фильма, отмеченного множеством наград (более двухсот тридцати, если быть точной), в числе которых — три «Оскара» этого года. О тех, чья жизнь — бесконечное роад-муви, рассказывает эта неспешная, меланхоличная книга. Сами кочевники отказываются звать себя бездомными — говорят, что у них просто нет недвижимости. Разве не становится домом фургон, где находится место и для личного алтаря, и для спального места любимой собачки? Портреты людей соседствуют с портретами их машин. Последние больше всего напоминают комнаты подростков, увешанные памятными предметами.
Описания, как трудопутники кропотливо и с любовью отделывают свои фургончики и трейлеры, уютно напоминают о детстве, когда все мы строили убежища: дома из диванных подушек, во дворе — из всякого хлама. Здесь индивидуальности едва ли не больше, чем в интерьерах квартир: передвижное жилье получает имя, как если бы было, к примеру, личной яхтой.
Шестидесятичетырехлетняя Линда, одна из главных героев книги, называет свой фургон гостиницей «В тесноте», а ее приятельница Сильвиана, не умея выбрать между шикарными именами «Королева Мария» и «Эсмеральда», зовёт машину «Королевой Марией Эсмеральдой». Только все это — совсем не игра. И причины, побудившие отправиться в путь, чаще всего более чем серьёзны.
Эти люди ищут свободу. Они необязательно одиноки: Линда просто почувствовала себя лишней и запертой в четырёх стенах в доме дочери и зятя. Путешествие — попытка вернуть себе себя, аутопсихотерапия, нежелание мириться с обстоятельствами любого характера.
Они зовут себя путешественниками, бродягами, говорят, что ушли на покой, — в противовес ежедневной привычной работе, хотя со стороны достаточно сложно назвать покоем жизнь в дороге. У них свои шутки, свои лайфхаки — где и как получить дешевый или бесплатный душ, разобраться с парковкой, с ночевкой зимой и так далее; отчасти даже свой язык меток, с помощью которых путешественники делятся с подобными себе знаниями о территории (пусть далекий от бродяжьего языка хобо, появившегося во время Великой депрессии, но очевидно с ним схожий).
Все это здорово напоминает величайший роман о жизни сезонных рабочих — «Гроздья гнева» Джона Стейнбека, и отсылать к этому произведению Брудер будет не раз. Пытаясь отследить происхождение современного кочевничества, разговаривая с людьми и ища информацию на специализированных форумах, журналистка пытается не столько создать точный портрет явления, сколько передать саму атмосферу скитаний: путешествий как самоцели.
Автор: Мария Лебедева
