ENG
В последние годы в России идет процесс постепенного и никак не декларированного урезания полномочий членов федеративного государства. Этот внешне исключительно административный процесс имеет большой экономический смысл, завершает формирование единого рынка, единой экономической политики и ускоряет формирование нации.
Настал момент раскрыть секрет многих действий властей, которые трактуют как урезание прав регионов, национальностей и глав областей. Упрекам по этому поводу в адрес высшей бюрократии нет конца: более двух лет замена губернаторов на «варягов» вызывает ворчание региональной элиты; большие чиновники из национальных республик и нанятые ими эксперты подают голоса в защиту обязательного преподавания в их республиках языков большинства коренных жителей и их культурных традиций, а также особого положения своих областей в Российской Федерации, унаследованного где-то от ельцинской раздачи суверенитетов, где-то от устройства РСФСР и СССР.
Иной раз выпады в адрес Кремля очень резки. Недовольны как обычные субъекты федерации (в лице своего начальственного и имущего слоя), так и особые, национальные участники российского государства. В Конституции России упоминается многонациональный народ. Он формально образовал государство и является его суверенном. Представительная система власти базируется на его явном и неявном одобрении. Он мало интересуется тонкостями возникшего спора Кремля и региональной элиты, больше требуя улучшения социальной и экономической политики, но именно он является конечным объектом происходящих изменений. Но не их субъектом.
Что же произойдет?
Никакого многонационального народа в России по итогам перестройки бюрократической машины и экономической системы остаться не должно. Впрочем, случится это далеко не сразу. И дело не в том, что «все вымрут как мамонты», согласно обещаниям некоторых критиков всего происходящего в стране, а в том, что появится новая общность — нация. Едва ли высшая бюрократия и близкие к ней крупнейшие в России компании, затеявшие наступление на региональную элиту, ставят эту цель.
Кремль действует, исходя из задач, которые можно свести к следующему перечню: вполне открыть региональные рынки для крупного капитала; переподчинить региональную бюрократию правительству и президенту так, чтобы те четко выполняли приказы, а губернаторы перестали считать себя «хозяевами регионов» и начали содействовать внешним инвесторам. В эти задачи входит также реализация крупномасштабных инфраструктурных проектов, что связано с общими экономическими планами на регионы, решение социальных задач без саботажа со стороны местного чиновничества и слоя депутатов всех уровней, которые должны будут больше подчиняться Москве.
В провинциальных отделениях «Единой России» уже слышны жалобы на чистки «ленивых» и непривлекательных депутатов. Кремль более не хочет давать им право на сидение в округах; от всех прочих депутатов «власти» он требует очевидной для населения их округов полезной работы. Они должны работать на репутацию центра, а не прикрываться им и заниматься своими делами, и, естественно, они не могут при таком раскладе играть роль народных представителей — носителей гибридной сенаторско-трибунской власти по формулам римского права (многие ли вообще пытаются это делать?).
Система перестраивается и в расчете на устранение коррупции, которая пока понимается как мошенничества, хищения и взятки вопреки интересам проектов центральной власти и близких к ней компаний. Техническая борьба против коррупции, понимаемой тоже как отклонение от предписанного поведения, не решает проблем нравственной обоснованности коррупционного поведения. И тут возникают проблемы даже с выдвиженцами Кремля. Он же старается при помощи разных отборов, таких как конкурс «Лидеры России», продвинуть нужные и выдвинуть новые, не связанные с региональным капиталом, фигуры для реализации федеральных проектов и перестройки работы в регионах.
О разных событиях этого процесса полно информации в новостях. Сам же он никак еще не был назван, и, возможно, кто-то решит: нет особенной разницы в том, будет Россия федерацией или сдвинется к унитарному типу государства. С точки зрения авторов учебников политологии вопрос не принципиальный, так как бывают разные формы организации государства. Однако история учит совсем иному. Почти 30 лет назад Россия уже пережила распад своей федерации — она называлась СССР. И она была формой сохранения единого государства на пространстве Российской империи, так и не переведенной обратно к унитарной форме. В 1861–1865 гг. США пережили самую жестокую гражданскую войну на основе распада федерации и попыток собрать ее в более централизованном виде.
Во время Великой Французской революции гражданская война шла на большей части страны не с белыми (роялистами), а с федералистами. Наполеон Бонапарт даже написал в 1793 году брошюру о неминуемом крахе федеративной партии «Ужин в Бокере». Вопрос не казался техническим или философским тем, кто стоял за единую и неделимую французскую республику и французскую нацию, то есть врагам федеративной организации Франции. Российский опыт игр в федерацию, сколь бы вынужденным в силу многоплеменности народа ни был, диктует нехитрый вывод: развитие должно уменьшать самостоятельность частей и усиливать целое, обеспечивая его экономическое единство.
Экономическое единство не может быть без более строго административного единства страны, а следом и выстраивания национальной целостности. И хотя в России нет ни качественного общегосударственного учебника истории (главного идеологического документа нации!), ни четкого и всем понятного плана преобразований в государстве, они движутся в направлении вполне определенном. Успех этого движения ожидаем, особенно учитывая, что центр делает уже второй заход на регионы (после отмены выборов губернаторов в «нулевые» годы), и происходит он в сложной, требующей от государства большей эффективности, мировой обстановке. Не менее важно и стремление крупного капитала без бюрократических помех осваивать ресурсы регионов, получая прибыль как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
Никто во власти не собирается отменять федерацию формально. Никто не собирается отказываться от признания культурных различий жителей разных частей страны и правильности поддержания традиций, сохранения местных языков и наречий. Перемены пока идут на фактическом, содержательном уровне. Они меняют организацию государства и методы управления его частями, что в конечном итоге сделает то унитарным. Это будет совсем неплохо для развития экономики и частного дела. Хуже для развития было бы сохранение прежней системы с ее давно уже не народным федерализмом.
