ENG

Перейти в Дзен
Инвестклимат, Интервью

Владислав Иноземцев: «Разумного» процента долларовых сделок существовать не может

В правительстве рассматривают план дедолларизации экономики. План предполагает не отказ от доллара, но уменьшение зависимости от этой валюты. Представители Минфина подробностей не раскрывают: говорят, что требуется доработка. Общие контуры были обрисованы главой Минфина Антоном Силуановым. Перспективы такого курса «Инвест-Форсайт» попросил оценить экономиста Владислава Иноземцева.

Виталий Белоусов / РИА Новости

Насколько привлекательны налоговые льготы и иные преференции, которые обещают тем компаниям, которые будут переводить расчеты с партнерами в евро и иные валюты?

— Насколько мне известно, пока речь идёт о двух мерах: ускоренном возврате НДС по сделкам, номинированным в рублях, и об отмене нормы об обязательной репатриации валютной выручки, полученной по сделкам об экспорте российских товаров. Я не думаю, что они окажутся слишком действенными: система возврата НДС в последнее время действует довольно отлаженно, а предположить, что экспортё­ры будут хранить свои средства в рублях за рубежом, технически сложно (собственно, где они смогут это делать, за исключением Казахстана и Белоруссии?). Так что ажиотажа со стороны бизнеса от таких предложений я бы не ждал.

Курс на уменьшение зависимости от доллара декларирует не только Россия, но и другие страны. Я читала, даже МВФ высказывался в подобном духе. Насколько возможно (и надо ли) держать такой курс? Какой процент долларовых сделок в мире мог бы считаться разумным (сегодня, как я видела, их — по разным источникам — от 70% до 40%)?

— Мне не кажется, что в данном случае можно говорить о каком-то показателе «разумнос­ти». В каждой валюте номинируется столько сделок, сколько выгодно продавцам и поку­пателям. По итогам 2017 г. в международных торговых трансакциях доллар формально занимает первое место с 39,9% оборота, а евро — второе с 36,7%, но если считать зону обращения евро единой экономикой и исключить из расчётов торговлю между её членами, доля доллара поднимается до 67-68%. Повторяю: «курс» никто не держит, он складывается сам. Самым серьёзным «оппо­нентом» доллара является евро: европейские компании устанавливают в этой валюте до 49% цен экспортных сделок, тогда как Япония в иенах — лишь 35%, а Китай в юанях — всего 10,9%, причём этот показатель в последние годы даже снижается (все данные на 2017 г.). Причиной такого распространения доллара является, на мой взгляд, его статус как абсо­лютного платёжного средства: сегодня около 85,6% всех международных долговых обязательств номинировано в долларах или евро (в пропорции 62,2% на 23,4%) и 79,5% новых кредитов предоставляются в них же (в пропорции 56,3% на 23,2%), и это означает, рано или поздно заёмщикам придётся их возвращать, им потребуется американская ва­люта.

Гигантский потенциальный спрос на доллар поддерживает его глобальную гегемонию, а вовсе не размеры американской экономики или военно-политическое доми­нирование США, как это часто утверждается экспертами-непрофессионалами. Поэтому не может существовать «разумного» процента долларовых сделок, который был бы ниже доли доллара в международных долговых обязательствах. Если вы покажете мне рекомен­дации МВФ, утверждающие наличие такой доли, буду вам очень признателен.

С Китаем Россия если и торгует в национальной валюте, то это юань, а не рубль (или это не так?). Но в таком случае, чем России был бы выгоден уход от доллара? Всего лишь замена одной валюты на другую, разве нет?

— Отнюдь. Как раз торговля с Китаем является наиболее «долларизированным» направле­нием российской внешней торговли: наш импорт из Китая номинирован в долларах на 85% а экспорт в Китай — на 91%. Что бы ни рассказывали китайские чиновники российским на официальных мероприятиях, именно КНР является самым крупным держателем долларов на планете (хотя точная статистика распределения резервов Народного банка Китая по основным валютам является государственным секретом, большинство экспертов говорят о доле доллара в них, не снижающейся ниже 2/3, или $2 трлн), не говоря о средствах на счетах китайских компаний и банков. Расчёты с Китаем в юанях вполне возможны — но это, как вы правильно отметили, всего лишь замена одной расчёт­ной единицы на другую, не более того. Если же говорить о накоплении юаня в резервах российских финансовых организаций, то я бы был с этим очень осторожен, так как в усло­виях торгового противостояния с США китайские власти уже угрожали девальвировать свою национальную валюту, чтобы сделать товары дешевле и снивелировать эффект американских пошлин; я не уверен, что вложения в юань сейчас будут выгодны.

Если план уменьшения зависимости от доллара сработает, как это отразится на рубле?

— Никак. Смотрите: есть два аспекта «дедолларизации» — назовём их расчётным и резерв­ным. Пока всё, что я слышу, относится только к исключению доллара из расчётов, и в этом есть смысл: если предположить, что США могут ввести новые санкции против России, за­прещающие всем банкам в мире рассчитываться с нашими компаниями в долларах, это требование будет выполнено — никто не захочет лишиться долларовых коррсчетов. К этому надо быть готовым, и нет ничего плохого в том, чтобы перевести все расчёты с ЕС в евро, например. Но расчёты не меняют сути сделок: нефть не будет дороже или дешев­ле от того, в какой валюте за нее платят.

Второй аспект касается превращения рубля в ва­люту, признаваемую в мире, которую наши контрагенты готовы использовать, как сейчас используют доллар, в расчетах друг с другом. Но это — задача совершенно иного порядка, для решения которой нужны два условия: большой объём международно котирующихся обязательств в рублях и гораздо большая инвестиционная привле­кательность российской экономики. Иначе говоря, это задача сделать рубль конвертируемым. Ее поста­вил президент Владимир Путин в послании Федераль­ному собранию ещё в 2003-м, но что-то никакого прогресса с тех пор не случилось.

Летом прошлого года Германия вывезла свой золотой запас из США и Франции. Тогда же об аналогичных действиях заявила Норвегия. Турция также вывозит золотой запас из США. И многие страны стали уменьшать свои доли в госбумагах США. О чем это свидетельствует?

— Вопрос о золотом запасе и о вложении в американские облигации — два немного разных вопроса. Золотой запас Германии находился за пределами стра­ны (в банках Нью-Йорка, а также Банке Франции и Банке Англии) начиная с 1960-х (эта практика фактически являлась «страхованием» средств от угроз времён «холодной войны»). C 2000-го Бундесбанк возвращает резервы, хотя сейчас и декларируется, что около половины останется на хранении в американских банках (подчеркну — частных, а не государствен­ных) на бессрочной основе.

Турция, видимо, опасается политической напряжённости, заметной в её отношениях с Америкой. Но в целом проблема хранения зо­лотого запаса по большей части техническая. Золото остаётся золотом, а США пока не применяли бандитской тактики экспроприаций.

Что же касается вложений в американские облигации (первенство по инвестициям в них опять-таки удерживает Китай с суммой в $1,17 трлн), это вложения непосредственно в доллар, тут на решения отдельных государств могут влиять как политические, так и экономические соображения. При этом я бы заметил, что общий объем облигаций, которые принадлежат иностранным владельцам, вовсе не сокращается; напротив, он вырос с $800‑840 млрд в 2000 г. до $3 трлн в 2010-м (см.: Board of Governors of the Federal Reserve System: International Finance Duscussion Paper No 1041, January 2012, р. 20), а по состоянию на июль 2018 г. составляет $6,25 трлн. Так что какого-то общего «бегства от доллара» никак не наблюдается, хотя, разумеется, каждое правительство и каждый центральный банк могут проводить свой собственный курс в этом направлении.

Беседовала Елена Скворцова

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья