ENGСдержать любой ценой!
Рост цен на продукты вызвал беспокойство российского правительства, а вслед за ним — и желание регулировать цены внерыночными методами. Таких методов немало. Например, в сфере производство сахара и подсолнечного масла был выбран такой инструмент, как соглашение между правительством и бизнесом о «снижении и поддержании цен на сахар-песок и подсолнечное масло».
Заключенное в конце прошлого года соглашение действует до 1 апреля, но в правительстве уже обсуждается вопрос о его продлении, причем к соглашению могут быть подключены ритейлеры. Соглашение по сахару могут продлить на два месяца, а по маслу — до октября, предусмотрев субсидирование маслодельных предприятий. Также на совещании в Минсельхозе производители птичьего мяса договорились о заморозке цен на два месяца.
Кроме того, ситуацию на внутреннем рынке любят регулировать через «клапан» внешней торговли. В частности, в Минсельхозе уже поднимают вопрос об отмене импортных пошлин на сахар, а в сфере зерна для защиты российских потребителей с февраля введены экспортные пошлины на пшеницу, ячмень и кукурузу. Кроме того, с 15 февраля до 30 июня была введена квота на экспорт пшеницы, ржи, кукурузы и ячменя в дальнее зарубежье в размере 17,5 млн тонн.
Что же касается куриных яиц, тут российский Минсельхоз действует «в две руки»: с одной стороны, он улучшает условия льготного кредитования для отечественных производителей, с другой стороны, планирует повышать импортные пошлины на инкубаторские яйца — с тем чтобы уменьшить зависимость России от импортной продукции.
Мировой спрос подгоняет
Логику правительства можно понять. Как отмечал в интервью «Инвест-Форсайту» Игорь Юргенс, сейчас власти больше думают об интересах потребителей и, в конечном итоге, о социальной стабильности, чем об интересах производителей. Тот факт, что экспортные пошлины ударяют по аграриям и, как следствие, дестимулируют развитие производства, кажется сейчас менее важным.
К этому надо добавить, что в российской продовольственной инфляции действительно во многом виноват мировой рынок. Как отмечает доцент кафедры финансов и цен Российского экономического университета им. Г. В. Плеханова Мария Долгова, к активному росту мировые цены на основные группы продовольствия перешли в начале лета пошлого года по мере постепенного восстановления экономик. Драйверами роста мировых цен на основные виды продовольствия стали в первую очередь высокий импортный спрос и неблагоприятные погодные условия.
К тому же низкий курс рубля еще больше повышал конкурентоспособность экспортируемых товаров на внешних рынках, а рост объемов экспорта приводит к сокращению физического объема товара, поставляемого на внутренний рынок.
«В результате действия этих трех факторов внутренние цены на данные товары растут», — констатирует Мария Долгова.
Не забывать про монополизм
В то же время, если взглянуть на ситуацию с точки зрения производителя, кажется, что правительство опять ищет, где светлее, то есть регулирует там, где проще регулировать. Аркадий Мурзаев — консультант по стратегическому маркетингу, автор курса «Управление сбытом» в РАНХиГС, учредитель компании «Экспорт-Трейд», член Политсовета регионального отделения Партии Роста в Ростовской области — считает, что импорт и экспорт на стоимость продуктов питания в российских магазинах влияют в гораздо меньшей степени, чем уровень внутреннего платежеспособного спроса и общее состояние товаропроводящей сети. Например, монополизм торговых сетей способствует росту цен в гораздо большей степени, чем экспорт того же зерна или подсолнечного масла. Точкой отсчета стал 2007 год, когда был принят закон о рынках. Фактически его результатом стала полная ликвидация оптово-розничных продуктовых рынков, где в то время практически все граждане и совершали покупки.
«Это фактически устранило для федерального ретейла его основного конкурента, который реально без всякого административного рукоприкладства сдерживал аппетиты сетевой розницы», — отмечает Аркадий Мурзаев.
Если до вступления в силу упомянутого закона бутылка подсолнечного масла емкостью 1 литр увеличивалась в цене всего на 10%, пройдя всю цепочку посредников от производителя до конечного потребителя, после того как заработал закон о рынках, наценка на бутылку взлетела до 75% и выше.
Фактор рубля
Есть еще такая зависимость: падающий курс рубля порождает рост цен импортных товаров (удобрений, кормов, запчасти для сельскохозяйственной техники и т.д. ), которые используются в производстве отечественных продуктовых товаров.
«Минсельхоз любит указывать, что российский импорт за последние 5 лет снизился и сейчас составляет около $30 млрд, — рассуждает доцент экономического факультета Российского университета дружбы народов (РУДН) Сергей Черников, — проблема в том, что, кроме самих продуктов, мы ввозим очень много “комплектующих” для нашего сельского хозяйства. Например, рекламируется, что Россия полностью обеспечивает себя мясом птицы, но как-то упускается, что львиная доля кормов здесь — импортная, а корма — это почти две трети цены конечного продукта. И какой рынок ни возьми — всюду будет в той или иной мере импорт, на который сильно влияет девальвация рубля».
«Усилившаяся в 2020 году волатильность национальной валюты во многом способствовала ускорению продовольственной инфляции на национальном рынке», — соглашается Мария Долгова (РЭУ им. Плеханова).
Существенное влияние курса рубля побуждает Аркадия Мурзаева задать резонный вопрос:
«При чем здесь экспорт как таковой? Курс рубля определяют отнюдь не те, кто экспортирует продовольственные товары! Следовательно, установка пошлин на вывоз зерна как мера по преодолению возникшей ситуации вызывает некоторые вопросы».
Регулирование и производство
По мнению Марии Долговой (РЭУ им. Плеханова), введение квот и экспортных пошлин на зерновые действительно позволило в феврале — начале марта сдержать темпы роста внутренних цен на эти товары. Но любая мера, направленная на регулирование экспорта и импорта, может иметь двоякий эффект: положительный и отрицательный.
«Снижение темпов продовольственной инфляции в текущем периоде посредством ограничения экспорта может в следующем сельскохозяйственном году проявиться в сокращении посевов данных культур (например, подсолнечника)», — уверена экономист.
Сергей Черников (РУДН), считает, что вместе с ограничениями (вроде экспортных пошлин или даже эмбарго), нужны и вдумчивые поощрительные меры (решение проблем с кредитами, прямые субсидии, льготы на тот же бензин). Иначе просто возникнет нелегальный экспорт рынка, и правительство будет тратить силы на борьбу с ним вместо внятных долгосрочных действий по развитию рынка.
Немаловажно и такое соображение: сельское хозяйство — одна из немногих в России экспортных отраслей, не связанная с полезными ископаемыми.
«У каждой проблемы есть очень простое и легкое, но абсолютно неправильное решение, — замечает Аркадий Мурзаев, — так же как и в случае с ростом цен на продовольственные товары, очень легко все свести к вопросам экспорта и импорта. Но разве может при урожае в 132,9 млн тонн и внутренней потребности в 80 млн тонн вывоз с 1 июля 2020 года по 25 января 2021 года 32,4 млн тонн зерна привести к серьезному росту цен сам по себе? Если не экспортировать это зерно, то куда девать в таких количествах?»
Сможет ли российский аграрный сектор на фоне регулирующих мер воспользоваться своим экспортным потенциалом и как он скорректирует свою политику развития на будущее — большой вопрос.
Наконец, надо помнить: реагировать на повышение цен можно мерами не только экономической, но и социальной политики. Начинать активно регулировать производство — значит искажать рыночные стимулы и вносить в систему развития предприятий плохо контролируемые долгосрочные последствия. Если же просто раздавать деньги наиболее нуждающимся и страдающим от роста цен на продовольствие категориям населения, вы не только не «портите» деловой климат, наоборот: стимулируете производство повышением спроса. Поэтому, наверное, можно согласиться с Марией Долговой:
«В условиях роста цен на продовольствие более действенной мерой представляется адресная поддержка тех слоев населения, чьи доходы снизились в наибольшей степени».
Автор: Константин Фрумкин
