ENGАвгуст почти всегда для России связан с чередой политических или экономических катаклизмов. Однако в 2022 году месяц прошел, если так можно выразиться, достаточно спокойно. «Инвест-Форсайт» поговорил с доктором экономических наук, главным научным сотрудником Института экономики РАН Игорем Николаевым о том, какие всходы можно ожидать на экономическом поле нашей страны в оставшиеся месяцы до Нового года.
— Итак, август 2022 года, можно сказать, не отличился на этот раз никакими серьезными катаклизмами на экономическом поле. Это так?
— У нас есть с чем сравнивать. Представляя август, мы прежде всего вспоминаем дефолт августа 1998 года. На фоне тех событий сегодняшний август с точки зрения экономических потрясений это «тишь, гладь и божья благодать».
Никаких катаклизмов не было, курс оставался стабильным, цены даже демонстрировали некоторую микроскопическую дефляцию. А ведь люди, прежде всего, именно по этому показателю судят об экономике. Соответственно, макропоказатели тоже были ожидаемы — те, что нам дает Росстат.
Кризис, конечно, есть, и с каждым месяцем темпы падения увеличиваются (это месячные оценки динамики ВВП от Минэкономразвития). И это не неожиданность, но на фоне всего происходящего это тоже не катаклизм.
Поэтому все относительно спокойно.
— Это позитивный знак для российской экономики — то, что у нас с начала 2022 года ничего серьезного катастрофического не произошло?
— Все относительно, повторюсь, и это на данный момент хорошо. Хотя, знаете, если переиначить один анекдот, то можно его рассказать так: когда человек выпал с 50-го этажа небоскреба и еще летит — он же еще не упал. Поэтому у него в целом все хорошо.
Темпы падения, повторюсь, увеличиваются. При этом относительная стабилизация и адаптация к шоку первых недель произошла. Это, конечно, хорошо, что шока не было, но то, что негативный процесс идет и углубляется — это плохо.
— Какими для экономики России вы видите период с сентября по декабрь? Чего нам ждать?
— Будет идти такой же процесс углубления и ухудшения ситуации, но катастрофического ничего не произойдет. И это не потому, что у нас действительно все хорошо. Если анализировать с точки зрения основных факторов, влияющих на экономику, то они этот самый процесс углубления и расширения определяют.
Чуть ли не самые тяжелые последствия от санкций, которые можно ожидать, — это влияние отказа от импорта российских энергоносителей. Эта угроза постепенно реализуется — с 10 августа Великобритания и страны ЕС прекратили импорт угля, уже приняты ограничения по нефти, газ тоже в стороне не стоит. И осенью эти процессы не закончатся.
Естественно, Россия будет менять экспортные потоки, переориентируя их на азиатские рынки, но мы понимаем, что невозможно переориентировать абсолютно все. Да, хорошо, что этот негативный процесс идет не резко, он растянут не то что на месяцы, на годы, но он все равно не останавливается.
— Какие самые насущные задачи сегодня в связи с этим нужно решить экономическому блоку правительства?
— Экономика у России сырьевая. Мы за десятилетия разговоров о том, что надо слезать с нефтяной иглы, так с нее и не слезли. Отказ от импорта российских энергоносителей будет болезненный и надо снова отвечать на вопрос: что мы будем продавать вместо нефти? Вместо газа?
Такие товары, которые могут стать «новой нефтью» и не попадут под санкции ни при каких условиях, есть.
— Какие же это товары?
— Евросоюз специально оговаривал, что продукты питания, сельхозпродукция, минеральные удобрения будут вне санкций.
— Но это товары с достаточно низкой добавленной стоимостью. А есть ли такие, которые обладают более высокой и могут тоже не попасть под санкции?
— Здесь уже не до жиру. Низкая или высокая стоимость — чудес не бывает таких, чтобы Россия быстро могла произвести на экспорт что-либо высокотехнологичное. Недавно снова запустили производство LADA Granta с подушками безопасности — вот это можно назвать высокими технологиями?
Если зерно — очень востребованный товар и мы его экспортируем на миллиарды долларов в год, значит надо на этот товар ориентироваться. Удобрения — то же самое. На фоне проблем с продовольствием наши удобрения нужны миру, и он без них не может обойтись.
Подтягивается фармацевтика, производство медоборудования. Нужно решать задачу сохранения внешних рынков, найти те ниши, в которых без российской продукции мир не сможет обойтись, и развивать их.
— Многие эксперты сегодня говорят, что кризис в России — это всерьез и надолго? Солидарны ли вы с этим мнением. Насколько, по вашей оценке, это «всерьез» и насколько «надолго»?
— Да, кризис в России всерьез и надолго. Насколько — гадать не буду, так как экономическая неопределенность сегодня очень высока.
Я бы сейчас горизонт планирования вообще ограничил сроками в полтора-два года. Все остальное — это гадания. Политический и геополитический фактор имеют слишком большое значение, чтобы можно было с достаточно степенью достоверности прогнозировать на больший срок.
Текущий год, следующий год — они будут кризисными, а дальше посмотрим. Но эти полтора года — это уже не краткосрочный период, а среднесрочный. И что на этом все остановится, в это верится с трудом.
