ENG
Похоже, для Netflix телевизионные уроки психотерапевта Анатолия Кашпировского не прошли даром. Вышел первый сериал, который с начальных кадров погружает зрителей в транс. Авторы целенаправленно обращаются сразу к коллективному бессознательному потребителей, выбрав именно его в качестве целевой аудитории.
Сеансы массового гипноза по телевизору в исполнении Анатолия Кашпировского на закате СССР были запредельно популярными. Никогда прежде — ни по ТВ, ни по радио — такого рода эксперименты над массовым сознанием обывателей не проводились.
Миллионы взрослых дядечек и тетенек вели себя буквально как дети, рассевшись перед экраном телевизора, будто в песочнице. В ожидании волшебной сказки, способной каким-то невероятным образом изменить их жизни к лучшему.
Эксперимент достаточно быстро свернули. Гипнотическое воздействие было слишком явным, бесконтрольным и в ряде случаях вызывало у зрителей негативные последствия для здоровья. Но методы подавления массового сознания остались, равно как и искушение продолжать такого рода сеансы «черной и белой магии» уже в более скрытой форме. В частности, этим активно начали грешить маркетологи, рекламисты, продажники, правда, в крайне дозированных формах и часто без особого успеха.
Попытка Netflix поработать с целевой аудиторией под гипнозом, безусловно, достойна внимания не только специалистов. Возможно, авторы «Игры в кальмара» открестятся от применения психотехник, выдав их за обычные визуальные эффекты. Но из песни слов не выкинуть, как говориться…
Сериал начинается с черно-белых кадров детской игры. Размеренный голос «за кадром» (специалист сказал бы, гипнотический) начинает объяснять правила этой игры шаг за шагом. Рассказ сопровождается характерной мелодией, словно шаман бьет в бубен — негромко и ритмично.
Правила «кальмара» не то чтобы сложны, но и не просты. Чтобы уловить смысл, зритель волей-неволей погружается в суть игры, а заодно — в легкий транс. Это не директивная форма введения в гипноз, скорее эриксоновский мягкий способ выключения осознанного восприятия действительности у подопечных.
Разумеется, глубина и скорость погружения в транс зависит от степени гипнабельности каждого конкретного зрителя. Одни с первых минут забудут обо всем вокруг, нырнув с головой в «игру». А кто-то вообще не поддастся на такие уловки авторов сериала…
Поскольку игра — детская, то завязка сериала сразу становится триггером для «внутреннего ребенка». Попытка пробуждения «ребенка» у зрителей предпринята. Только после на первый план выходит главный герой сериала. Не раньше, потому что он сам — сущий «ребенок». Ему 47 лет, но он живет с матерью, за ее счет, дни напролет играет на скачках, в лотерею; по-детски обманывает, ловчит, верит в чудеса и т.п.
Собственно, мировой кинематограф и до «Игры в кальмара» активно эксплуатировал коллективное бессознательное, архетипы «героя», «воина», «трикстера» и множество других. Достаточно вспомнить недавний фильм «Джокер», который полностью построен на архетипе «трикстер», то есть злобный шут, полусумасшедший рыжий клоун.
Особенность корейского сериала — это попытка опереться на архетипы не только внутри киноистории, но и за ее пределами. Изначально сделать проект в расчете на бессознательное восприятие целевой аудитории.
Кто такой «внутренний ребенок»? Это архетип, или субличность. Неотъемлемая часть коллективного бессознательного, благодаря ему у людей в любом возрасте сохраняется способность смотреть на мир детскими наивными глазами.
Для «ребенка» жизнь — игра со своими правилами, которым нужно следовать. Иначе какая же это игра? Правила упрощают жизнь, для «ребенка» это крайне важно. Они делят окружающих на своих и чужих. Кто знаком с правилами игры, а кто — нет. Кто готов им следовать — и на нарушителей. Правда, в исключительных случаях правила можно нарушать, ловчить, но, опять же, в рамках принятых договоренностей!
«Ребенок» — по сути, «божественное дитя», прообраз библейских Адама и Евы. Они жили беззаботно, на всем готовом — за гранью добра и зла, поскольку были невинны и не ведали, что творят. Такого беззаботного «ребенка» также называют «принцем» или «принцессой».
Однако у «божественного ребенка» есть и негативная, теневая составляющая — «бродяга». Кто, образно говоря, был изгнан из рая за нарушения правил, установленных Творцом. «Бродяга» — изгой, вкусивший запретный плод. Он потерял невинность, познал разницу между добром и злом, но при этом продолжает оставаться инфантильным. Ему так нравится!
Главный герой «Игры в кальмара», Сон Ги-хун, — из таких, он «бродяга». За ним гонятся кредиторы, коллекторы. Он потерял работу, жену, еще немного — потеряет и любимую дочь. Бывшая жена вслед за новым мужем готовится переехать из Южной Кореи в США и забрать с собой дочь. Но Сон Ги-хуну не свойственно уныние, его «внутренний ребенок» каждый раз надеется, что всё образуется, выпадет удача, большой куш, ведь жизнь — игра. Сколько бы ты ни проигрывал, всегда есть шанс на выигрыш. Таковы правила. В конце концов, можно и смухлевать!
По словам автором сериала, их телесага — жесткая сатира на капиталистическое общество, где люди, доведенные до отчаяния, готовы ради денег на всё. В том числе на участие в смертельной игре. Тема — не нова, ровно об этом — «Бегущий человек» с Арнольдом Шварценеггером и более поздние «Голодные игры»… Весьма захватывающие фильмы, снятые по старинке, без активного воздействия на массовое сознание.
По сюжету «Игры в кальмара» должники и страстные игроманы получают очередной шанс «срубить бабла» легко и по-крупному. Подписываются на новую авантюру со свойственной детям наивностью, поспешностью и неосмотрительностью. По итогу первой серии и первой игры почти половина участников погибает под автоматным огнем. Таковы правила. Оставшиеся в живых — шокированные и испуганные «дети» — пытаются прекратить чудовищную забаву.
«Может быть, мы и в долгах, но это не значит, что мы должны умереть!»
«Но это же просто игра», — возражают организаторы.
«Вы убили всех этих людей! И вы называете это игрой?!»
«Они просто выбыли из-за нарушения правил игры. Будете следовать правилам, выйдете отсюда в целости и с обещанными призовыми деньгами».
По оговоренным правилам игра прекращается, если большинство участников проголосует за ее окончание. Игроки, разумеется, получают такой шанс. Но сначала им объявляют призовой фонд первой игры — 25,5 млрд вон. Для всех — сумма запредельная!
«Мы можем отправить эти деньги скорбящим семьям выбывших игроков. По 100 млн вон за каждого. Вы все вернетесь домой с пустыми руками», — отвечают организаторы.
«Смысл уходить? Разве что-то изменится? Жизнь там — это все равно ад. Уйти сейчас, — оказать услугу мертвым. Лишь они получат по 100 млн вон. Но ведь это мы победили. Это нечестно!»
Детское оправдание… Как на всё это отреагирует коллективное бессознательное конкретного зрителя и целевой аудитории в целом? Первые результаты уже известны — сериал стал лидером показа и бьет все рекорды Netflix. С точки зрения маркетинга затея с погружением в транс сработала 100%, что бы ни говорили завистники и противники. Зрителей удалось раскачать, вовлечь и удержать с первых минут до финальных кадров.
На деле просмотр очередной «мыльной оперы» превратился в гипнотерапию. Безобидны ли сеансы «черной магии» для массовой аудитории, кому и какая в том выгода, помимо авторов «Кальмара»? Это тема уже для отдельного разговора с привлечением экспертов по «теории заговора», экстрасенсов, психотерапевтов и прочих инженеров человеческих душ.
