ENG

Перейти в Дзен
Технологии

IoT в России: рынок на вырост

Рынок Интернета вещей в России растет медленнее, чем ожидалось, по крайне мере, если говорить о сегменте крупного бизнеса. Как прогнозируют в iKS-Consulting и Orange Business Services, темпы роста составят в ближайшие годы 12% (текущий объем компании оценили в 20,8 млрд руб.). Вместе с тем именно Интернет вещей стал самой прорывной инновационной технологией по итогам всемирного исследования от компании PwC Digital IQ за 2017 г., уверенно обогнав искусственный интеллект, робототехнику и дополненную реальность. Перспективы роста рынка Интернета вещей тоже впечатляющие: к 2020 г. тот может превысить $7 трлн. О том, какое место на этом рынке сегодня занимает Россия и какие перспективы развития технология имеет внутри страны, говорили на круглом столе, организованном на прошлой неделе ИД «КоммерсантЪ» игроки отрасли и аналитики российского и мирового рынка.

JCT 600 | Flickr

Молодо-зелено 

Как известно, «Интернетом вещей» называют новый этап развития информационных технологий, предполагающий, что участником информационных взаимодействий становятся уже не люди, сидящие за компьютером, а автономные технические устройства, включая бытовые приборы, а на производстве — станки и агрегаты. Даже в отсутствие человека материальные предметы должны обмениваться информацией и выходить в интернет.

В консалтинговой компании PwC отмечают, что по итогам 2016 г. 65% всех российских компаний вкладывают в IT-решения для мобильного сегмента, облачную инфраструктуру и технологии защиты данных. При этом подавляющее большинство российских управленцев и владельцев собственных компаний (85%) видят развитие и будущее именно за цифровизацией своих структур. Между тем, по сравнению с мировыми рынками развитие Интернета вещей в России в части корпоративного сектора заметно отстает.

— Мы видим, что доля компаний, которые инвестируют в Интернет вещей в Западной Европе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, сегодня выше, чем в России, — заявил технический директор Software AG Центральной и Восточной Европы Кристоф Штрнадль.

Аналогичная ситуация складывается и в сфере цифровой экономики: как уточнил Кристоф Штрнадль, если посмотреть на долю последней в ВВП страны, для России показатель составит около 2,6%, тогда как в странах обозначенных выше регионов он почти вдвое выше. Впрочем, даже если текущая оценка рынка Интернета вещей в России все еще скромная, это не умаляет его значения для экономики, говорят эксперты. Это — перспективный растущий рынок, который еще недавно не существовал в принципе.

«Интернет вещей, цифровая экономика, цифровизация — очень молодые понятия, растущий рынок», — утоняет Кристоф Штрнадль.

Даже в США и Западной Европе все еще крайне сложно воспользоваться преимуществами и потенциалом Интернета вещей, в том числе из-за использования устаревшего оборудования и нежелания инвестировать в тотальное обновление. Поэтому, даже если текущая оценка рынка Интернета вещей в России не выглядит значительной, для самого рынка цифра очень значима, поскольку в том числе показывает положительную динамику роста.

Российский след

Может оказаться, что России вполне есть как заявить о себе на мировом рынке Интернета вещей. Речь в данном случае идет о новом российском IoT-стандарте NB-Fi. Основная задача, которую он призван решить, — обмен данными в узкополосном доступе (речь идет о небольших объемах данных, используется безлицензионный диапазон 868 МГц). В частности, внедрение технологии позволит собирать и передавать данные в сфере ЖКХ, электроэнергетики, логистики и транспорта с минимальными затратами. В основе технологии, которая стала базисом стандарта, лежит протокол от российской компании «Вавиот». В том числе стандарт позволяет IoT-устройствам производить обмен данными на расстоянии до 10 км. В настоящее время техническая документация уже представлена в Росстандарт.

NB-Fi на рынке поддерживает Ассоциация интернета вещей, рассказал ее директор Андрей Колесников. Кстати, новый стандарт от «Вавиот» является полностью открытым.

— Может ли быть закрытый стандарт IoT в отдельной стране? Да, но тогда он будет нишевый, для военных историй, — говорит Андрей Колесников.

Он не исключает выхода нового стандарта после сертификации на мировой рынок, ведь общепринятого стандарта здесь пока еще не существует.

«Это будет прецедент — наша попытка стандартизировать протокол, который разработала российская компания, а потом и его продвижение дальше. Это важно, и мне хочется, чтобы таких проектов было больше».

Шансы есть — проект может отвоевать свою нишу на рынке за счет дешевизны и работы в узкополосном диапазоне.

Малые данные 

Устройства рынка Интернета вещей в числе прочего производят и определенный объем данных, который вполне может быть использован бизнесом в качестве дополнительной возможности монетизации. Сегодня данные, полученные с помощью IoT-устройств, именуют малыми — в противовес BigData. Конечно, для бизнеса это возможность понять модель поведения потребителя, прежде всего для того, чтобы узнать, что он потребляет, а также представить модель пространства, где происходит потребление, говорит помощник члена коллегии по внутренним рынкам, информатизации и информационно-коммуникационным технологиям Александр Петров. Таких моделей очень много, утоняет он: к примеру, работающие на рынке Великобритании компании последние 10 лет активно отслеживают лояльность потребителей, в том числе посредством обработки малых данных. Это оказывается полезным в основном для предоставления дополнительных услуг.

В транспортной отрасли анализ малых данных будет особо выгоден страховщикам, полагает Петров; последние за счет анализа данных, получаемых от телематических решений для автомобилей, смогут предлагать персональные предложения клиентам. В рамках реализации таких проектов страховые компании в мире, к примеру, в Южной Корее, частично инвестируют в инфраструктуру, уточняет Александр Петров.

Безусловно выгодным будет анализ малых данных для агросектора. В данном случае Петров особо отмечает положительный опыт Казахстана, а также Белоруссии, где реализована программа чипирования сельскохозяйственных животных, также существуют электронные зерновые расписки, на цифровые системы завязано фондирование сельхозпроизводителей.

петров— Там потом и кровью загоняли производителей в общую цифровую связку. В России пока такого нет, — говорит Александр Петров. — Мы видим хорошие результат в Татарстане, однако тут это работает на уровне отдельных компаний, и в целом не связано с подъемом индустрии. Здесь может быть очень много приложений, и монетизация малых данных может быть очень значимая, и на уровне государства стоит поддерживать подобного рода «связки».

Риски IoT

С ростом числа подключенных к интернету устройств увеличиваются и риски кибератак на последние. Уровень готовности отразить вмешательства не самый высокий — 23,7% IoT-оборудования в России уязвимо, подсчитали в Avast. При этом самыми незащищенными остаются роутеры, веб-камеры и видеоняни, а также принтеры.

В качестве более чем показательного примера независимый эксперт по кибербезопасности Андрей Бешков предложил вспомнить историю 2016 г. с заражением интернет-устройств зловредом MIRAI.

— Менее года назад выяснилось, что пользователи не меняют установленные производителем пароли на своих IoT-устройствах — в том числе на видео-камерах, маршрутизаторах и т.д. Так появился вирус MIRAI, поразивший 560 000 устройств.

Цель мошенников была более чем осязаема — на «взятых в плен» устройствах ничего не подозревающих пользователей попросту производился майнинг биткоинов. В результате у компании DeutscheTelekom «упало» 900 000 коммутаторов и маршрутизаторов.

«Более того, разработчики Mirai выложили в сети исходники вредоносной программы, в итоге все желающие смогли сделать аналогичный ботнет, настроив его на атаку определенного оборудования», — говорит Андрей Бешков.

С ботнетом помогает справиться другой вирус — Hajime, который, поражая устройства по аналогичному сценарию, тем не менее, препятствует заражению Mirai. Сейчас вендоры подобные «дыры», конечно, закрывают.

«Решение по обеспечению безопасности, естественно, должно быть включено в архитектуру устройства», — утоняет Кристоф Штрнадль.

Здесь не обойтись без госрегулирования, ведь поставщики и вендоры оборудования выполняют требования безопасности на минимальном уровне, потому что не готовы инвестировать в них большие средства.

Однако для России чуть ли не главным риском развития IoT остается почти тотальная зависимость от производителей и вендоров, работающих на растущем рынке Интернета вещей. Зависимость существует и на уровне элементной базы — большинство компонентов для устройств, разрабатываемых и даже собираемых в России, приходят из-за границы, в том числе из Азии.

— Мы зависим от Запада (от вендоров — ред.), компоненты закупаем в Китае, и тут возникают серьезные риски геополотического характера, — говорит эксперт по кастомной архитектуре Георгий Гаджиев. — Если мы не будем предпринимать никаких шагов, нас поглотят другие страны! Надо с этим бороться: если не мы, то они! Представьте, если делать, к примеру, Москву умным городом — ее ж придется делать на американских компонентах. И вряд ли кто-то позволит это осуществить.

Автор: Ольга Блинова

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья