ENG
Глава ЦБ Эльвира Набиуллина недавно заявила, что существует вероятность «кризисного развития экономики в 2023 году», то есть её нового обрушения. После обвалов 2008–2009, 2014–2016 и 2020 годов заявление не могло не вызвать бурного обсуждения. Мы слишком долго жили в обстановке кризиса, чтобы игнорировать обещания страшного. Немедленно нашлись пророки, которые заголосили: ох, она обвалится, эта ваша мировая экономика, так она на вас всех обвалится! В результате Набиуллиной пришлось в срочном порядке выдать уточнение, что речь идет всего лишь об одном из сценариев.
Эльвира Набиуллина сказала: кризис — это «один из трех», видимо, не основной сценарий.
Дискуссия не прекратилась. Прожив 12 лет в обстановке большого кризиса, то походившего в своих проявлениях на болото, то на ураган, общество не может спокойно реагировать на такие обещания, даже если они размыты. Не зря же оно смотрело ролики и читало книги с громкими названиями: «Перманентный кризис», «Кризис навсегда», «Когда снова накроет кризис» и т.п. ? Актуально, остро и, при всей критике системы, зачастую крайне необъективно. Навеянное всем этим ожидание непрерывности кризиса соперничает только с ожиданием скорого конца капитализма, который, правда, выражается не вполне внятно.
О том, откуда берется, как работает, что меняет, как ослабляет США и куда в итоге ведет кризис, писал много. Немало было сказано и в книге «Капитализм кризисов и революций: как сменяются формационные эпохи, рождаются длинные волны, умирают реставрации и наступает неомеркантилизм» (2019), где, в частности, содержался прогноз: неминуемое снижение ценности доллара, выраженное прежде всего в росте мировых товарных цен, обозначит окончание кризиса и начало новой эпохи, более выгодной для экономик с преобладанием производства.
Не происходил ли в 2021 году рост мировых цен на продовольствие, металлы, энергоресурсы и многое иное? Проблема для одних стран, старых центров капитализма, дает надежду новым центрам, включая Россию. Мы видим только зарождение нового экономического подъема, который, как и подъем понижательной волны по Н. Д. Кондратьеву в период 1983–2007 годов, не будет равномерно охватывать все рынки — ни во времени, ни в пространстве.
Коррекции и кризисы среднего цикла на новом отрезке развития глобальной экономики не только не исключены, но гарантированы. Но тяжесть кризисов не будет столь сильной, сами они не будут столь продолжительными, как то, что мы видели в эпоху большого экономического кризиса 2008–2020 годов. Его призрак все еще стоит за плечами аналитиков, инвесторов и потребителей, и это особым образом хорошо. Известно: призрак Великой депрессии 1929–1933 годов долго страховал регуляторов от повторения грубых ошибок прошлого. Однако этим не снимаются все вопросы, не убирается путаница в головах.
Следует сказать, почему же в прогнозах официальных структур по экономике мы так часто видим три базовых сценария: все будет хорошо, все будет плохо, все будет нормально. Синоптиков часто ругают. Но у них не бывает таких триединых прогнозов: будет тепло и солнечно, или холодно с дождем и снегом, либо так-сяк — не то чтоб холодно, не то чтоб сыро, не совсем тепло, но, в общем, нормально. Такое у экономистов! И некоторые из них после этого еще имеют наглость говорить, что они так изливают на народ точную науку, а он при этом все еще является финансово неграмотным. Если бы синоптики засыпали его такой «аналитикой», он бы и времена года каждый день путал.
Впрочем, такие многовекторные или полисценарные прогнозы застрахованы от провала. Если бы дельфийский оракул — жрица бога Аполлона — дала Александру Македонскому накануне его знаменитого похода прогноз «ты завоюешь Азию или не завоюешь», этот «прогноз» бы тоже реализовался, особенно если б к нему было позволено делать поправки, как принято сейчас. Но был ли бы это в самом деле прогноз — или древние сочли бы его чистым издевательством?
Говорить туманно и предсказывать все возможное сразу — разные вещи.
В чем же источник «глубины» окружающей нас аналитики и прогнозов, если не брать сиюминутные вещи, а касаться такой сложной темы, как кризис — бывший и будущий? Над экономической мыслью довлеет позитивизм — философское учение и направление в научной методологии, сводящее если не все, то многое к формуле «факты скажут все». Теоретическое знание оказывается неважно и едва ли возможно в таком виде, чтобы сообщить многое; фактически признается, что теории — прежде всего идеология. Как это уживается с догматом о естественности экономических законов — есть вопрос для реальной науки. Или вопрос для способных на иронию людей.
Вторая проблема — отказ от общественного анализа. Оказывается возможным только первичный или поверхностный анализ неких фактов и факторов экономики и политики, которые экономисты используют как разного рода подпорки под свою уверенность или неуверенность. Однако нужно признать: диалектика «советского марксизма» совсем не годится для серьезной работы, хотя содержит полезный фундамент, наследие от Карла Маркса. В результате из прогнозов люди знают, что они не знают ничего. Между тем понятно, что в США, ЕС, Англии и Японии велики финансовые пузыри. Их разрыв и должен, по многим ожиданиям, был стать условием запуска кризиса 2023 года. Известно: регуляторы всюду знают, что легко могут уронить фондовые биржи; это повлечет за собой общий, уже реально-экономический коллапс, подобный событиям 2020 года.
Причем здесь 2023 год? Точно так же можно пророчить подобный обвал в 2022 или 2024 году. И 2025–2030 годы для этого подходят. Вопросы вызывает и механизм возможного развития спада. Во-первых, дефицит платежных средств в условиях падения курсов ценных бумаг будет покрыт центральными банками; как это происходит на Западе — уже не раз было показано в 2008–2020 годах. Во-вторых, денежные потоки могут устремиться на товарные рынки еще более активно, чем произошло по итогам третьей волны мирового кризиса — обвала 2020 года (предыдущие волны были в 2008–2009 и 2014–2016 годах). Глобальная инфляция, о которой столько сказано в 2020–2021 годах, станет в результате еще сильнее. Производственные экономики выиграют, а старые финансовые центры, где кризис и откроется, пострадают больше всего.
С усилением эффекта может повториться имеющаяся ситуация. Приемлемо ли это для регуляторов старых центров глобального капитализма, которые в бывшем СССР принято было называть словом «Запад»? Могут ли они позволить себе нормализацию процентных ставок, их повышение до 3–7%? Выдержат ли пузыри на бирже? Выдержат ли рост расходов на обслуживание долгов частные корпорации и правительственные бюджеты? Девальваций правящие круги не хотят, это они показали. Путь к таковым тернист. В результате запускать новый «глобальный финансовый кризис», зная, что сделать это нетрудно, едва ли кто-то готов. Поэтому мы можем надеяться на приход нормального среднего цикла: с периодом роста в 5–7 лет. Да, может быть промежуточный спад. Но едва ли регуляторы захотят повторить катастрофу, зная, как легко это сделать.
Запад в некотором смысле сел на мель. Но это теперь его рабочее состояние. Он не помешает другим, новым центрам капитализма зарабатывать и расти.
Нормальный кризис среднего цикла, конечно, должен прийти позднее 2023 года. Возможно, его стоит ожидать после 2025 года. Может быть, даже в 2028–2029 годах, когда все (включая главу ЦБ РФ) расслабятся, а рост будет казаться крепким. Вот тогда откроется самое обыкновенное перепроизводство. И будет самый обыкновенный экономический кризис, не такой долгий, как в 2008–2020 годах. Об этом говорит теоретическое знание, а оно не должно подвести.
