ENG
Различные созданные после распада СССР организации экспертов-экономистов играли в новейшей Российской истории очень важную роль — они консультировали власти и разрабатывали для них стратегии, часто преуспевая в этом больше, чем университеты и академические институты. О работе одной из таких организаций, Вольного экономического общества Москвы, «Инвест-Форсайт» беседует с его президентом, профессором Вадимом Геннадиевичем Беловым.
— Расскажите о московском Вольном экономическом обществе. Как оно возникло?
— Вольное экономическое общество России возникло 250 лет назад по указу Екатерины. Сначала работало весьма активно. Потом его несколько раз реорганизовывали. В советский период оно то исчезало, то появлялось. Еще при СССР в МГУ появилось Научно-техническое общество, а потом Гавриил Попов в какой-то степени возродил Вольное экономическое общество России. Затем на местах стали возникать региональные подразделения. В частности, в Москве тоже сначала возникла региональная организация ВЭО. Так как я был связан с Гавриилом Харитоновичем со дня основания ВЭО России, то когда возникло ВЭО Москвы, я автоматически перешел туда. А как самостоятельную организацию мы его учредили в 2002 году. Т.е. с одной стороны, мы — региональная организация ВЭО России, но с другой стороны, мы самостоятельны. Хотя я тесно поддерживаю связь с ВЭО России. Стараемся идти в ногу с ними, конфликтов у нас не возникает, да их и быть не может, потому что одна цель.
Первоначально нас возглавлял сам Гавриил Харитонович Попов. Он был одновременно и в ВЭО России, и в ВЭО Москвы. Но потом в связи с большой занятостью (он же создал Международный союз экономистов) он стал отказываться от руководства московским ВЭО. Встал вопрос — кто возглавит? Так как Попов находился в самой тесной связке с Юрием Лужковым, то они посоветовались, и ВЭО Москвы возглавил Юрий Росляк, который возглавлял экономический блок в мэрии Москвы. И, конечно, человек это очень грамотный, очень авторитетный. С этой точки зрения все было очень неплохо. Тем более что мы проводили несколько серьезных мероприятий непосредственно в мэрии Москвы. Сами понимаете, когда ВЭО возглавляет человек из правительства Москвы, к нам на эти конференции приходили ученые, и доктора, и профессора, и академики. И все это развивалось весьма успешно.
— Плюс на вас был еще Совет предпринимателей при правительстве Москвы, да?
— Совет предпринимателей был создан еще в 1991 году самим Поповым. Вошли туда ребята из МГУ. И я в 1992 году стал там ответственным секретарем, потом заместителем, первым заместителем. Это шло параллельно. А когда после 2000-х годов Совет предпринимателей потихонечку сошел на нет, я полностью переключился на ВЭО Москвы. Надо сказать, что Совет предпринимателей курировал начальник управления мэра Кемер Норкин. И он автоматически стал вице-президентом ВЭО. То есть фактически он был у самого истока возобновления Вольного экономического общества Москвы. Мы с ним готовили документы, затем общество возглавил Росляк. Я был сначала директором, потом генеральным директором. И после того как Юрий Лужков ушел, Юрий Витальевич Росляк тоже ушел: решил, что нет смысла по-прежнему возглавлять РЭО, мы провели выборы, и народ избрал меня президентом. Но я действительно с первого дня существования общества делал всю работу, документы все через меня шли, и я был с Гавриилом с Поповым в самой тесной связке с 60-х годов прошлого века.
— Можно сказать, что в связи со сменой команды в мэрии у общества появились сложности?
— Сложность сегодня заключается в том, что у нас нет куратора в правительстве Москвы, заинтересованного в развитии неформального экономического объединения, которое давало бы свои рекомендации. А ведь у нас сильный экономический состав. В правление входят в основном доктора экономических наук, люди с большим стажем и практикой. Мы можем разрабатывать очень хорошие рекомендации — и мы это делаем. Мы выступали экспертами по целому ряду программ московского правительства. Но, учитывая, что куратора от правительства Москвы у нас на сегодняшний день нет, мы ведем самостоятельную работу в очень тесной связке с ВЭО России. Они, например, пользуются очень большой поддержкой Совета Федерации. Это большой плюс. У нас, к сожалению, такой поддержки нет. Впрочем, я думаю, все впереди, ситуация меняется. Была одна попытка решить это. Мы вели переговоры о том, чтобы нас возглавил Максим Решетников, который возглавлял экономический блок в правительстве Москвы, но потом он ушел губернатором в Пермь. Пока вопрос висит в воздухе.
Если смотреть с точки зрения науки, здесь мало что меняется. У нас два журнала, учредителями которых мы являемся. Один журнал по вопросам самоуправления для руководителей муниципальных органов. Второй журнал, в котором мы стали учредителями, — «Вопросы политической экономии». Его цель — возрождение политэкономии в нашей стране, потому что мы одна из немногих стран, где ликвидировали практически все кафедры в институтах по политэкономии, несмотря на то, что политэкономия является базовой наукой для экономики. Сейчас пытаются ее возрождать — в первую очередь в МГУ. И целый ряд других институтов уделяют этому серьезное внимание. Мы достаточно активно участвуем в этом процессе, хотя, может быть, у нас специалисты больше по конкретной экономике. Я, в частности, специалист по управлению. Я раньше читал эти курсы по управлению соцэкономикой и управлению народным хозяйством. Но пересечение здесь имеет место.
Мы пытаемся сейчас подключать целый ряд институтов. У нас идут очень тесные взаимодействия с Плехановским университетом, с Финансовым университетом, где целые группы студентов с нами очень активно сотрудничают. И мы пытаемся помогать в подготовке специалистов-управленцев для наших муниципальных структур с учетом того, что у нас есть журнал, мы подключаем ребят к работе, связанной с муниципальным управлением, подключаем их к тому, чтобы они готовили конкретные материалы для журнала. Это наш вклад.
— Надеетесь ли вы, что Общество опять сможет наладить взаимодействие с правительством города?
— Мы, конечно, будем искать возможности. И найдем их. Чтобы более активно участвовать в экспертизе текущих экономических проектов, у нас есть все возможности, все специалисты. Сегодня у нас эта работа немножко разрозненная, но я думаю, в перспективе она станет системней. Мы сейчас активно пытаемся привлекать в Общество новых членов, новых специалистов, знакомых с теми новыми тенденциями, которые сегодня есть в экономике. Это и цифровая экономика, и новые финансовые технологии. Это в управлении трудно придумать что-то новое. Надо просто-напросто управлять. И все. Наша страна тем и отличается, к сожалению, что для нее характерно всегда управление одного человека. В зависимости от того, кто управляет, будет или очень хорошо, или очень плохо. Такова вся наша история. А противовесов в нашей системе управления пока еще нет. Поэтому мнение первого лица всегда является определяющим и не подлежащим никакому сомнению. Это может порождать определенные сложности. Хотя я считаю, что в настоящее время лидер у нас достаточно демократичный. Но назвать второе лицо в стране будет весьма сложно. Лидер один, а кто за ним — понять трудно.
— Какие интересные мероприятия вам удавалось проводить за последние 10 лет?
— Многие. Мы проводили круглые столы, проводили хорошие конференции, причем с привлечением руководителей московского Правительства. Мы проводили целый ряд выставок — и по экономике, и по туризму. У нас была серьезная комиссия по туризму. Проводили выставки по энергоресурсам тоже с очень серьезной конференцией. Устраивали международные конференции, на паре которых я был модератором. Выезжали большой группой в Финляндию: представляли там Россию на международном форуме и достаточно жестко выступали против тех нападок, которые поступали в адрес страны со стороны некоторых делегаций.
— С точки выработки рекомендаций вы ориентированы прежде всего на город?
— Я бы так не сказал. Сейчас в центре внимания вопросы научно-технического прогресса. Какой же это город? Это уже весь мир. У нас есть члены, которые работают в структурах, связанных со стратегическим развитием. Причем эта стратегия связана с мировой стратегией. Она включает не только экономические, но и военные вопросы, вопросы космоса, финансовые вопросы. Почему нам трудно сейчас полностью ориентироваться на Москву? Раньше с Москвой у нас была тесная связь. Мы в какой-то степени получали задание. Нас приглашали в экспертные советы при разных департаментах. Мы вели очень большие работы в сфере ЖКХ, по муниципальным образованиям Москвы. Сегодня, к сожалению, этого нет. Но я думаю, это вопрос времени.
— Как полагаете, в каких областях власти в наибольшей степени нуждаются в рекомендациях? Где бы вы хотели в первую очередь дать совет, внести какую-то корректировку в нашу экономическую политику?
— Так как я всю жизнь занимался управлением, я считаю: надо четко следовать его основным принципам. Что это за принципы? Четкий прогноз того, что мы хотим получить, ведь управление — это целеполагание. Мы не можем сегодня сказать четко, какая у нас цель. Пять человек поставьте — каждый назовет разные. Кто-то скажет «экономика», кто-то назовет военные цели, кто-то скажет «благосостояние». А цель должна быть четкой. Пусть она будет мифической, как в свое время. Но людей надо направлять. Потому что когда у вас есть четкая цель, вы знаете, что делать. И сразу возникают вопросы перспективного планирования. Но мы тоже в свое время доигрались до того, что сказали: планирования не нужно, рынок все решит. Глупость. Все очевидно. Когда Форд начал развивать свое хозяйство, первое, с чего он начал, — ввел план. Это написано в его книге. Почему мы не следуем тем рекомендациям, которые подтверждены жизнью?
Затем, безусловно, важна кадровая политика. Мы можем как угодно ругать Советский Союз, но кадровая политика там была более-менее обеспечена. Хотя, с другой стороны, то, что у нас произошло с верхним эшелоном в Советском Союзе, ни в какие рамки не вписывается. Когда фактически группа стариков занималась только тем, чтобы сохранить свое место. В результате — потеряли управляемость. Это недопустимо. Но надо положительно оценить существовавшую тогда систему подготовки кадров, которая начиналась снизу, люди проходили по всем ступенькам. А сегодня сколько мы видим примеров, когда человека из одной отрасли, причем ничем себя не проявившего, сразу кидают в другую область, и сразу на руководящую работу. Такого быть не должно. В кадровой политике нужна четкая экспертиза и четкие решения. Но самое главное, если вы решение приняли, то нужно исполнение решения, ответственность за исполнение решения — этого сейчас тоже порой нет. Президент говорит: что в мае решили, того в октябре половина не выполнена. Такого не должно быть. Должна быть ответственность. Должен быть тот, кто отвечает за выполнение. Не говорю, что нужны какие-то жестокие меры. Если человек не тянет, если обещает одно, а на деле происходит другое — меняйте человека. Это тоже важный вопрос.
— Откуда же должны взяться долгосрочные цели, прогнозы? Кто их должен выработать?
— Специалистов у нас достаточно.
— Это задачи экспертного сообщества?
— Конечно. Это задача специалистов. У нас масса институтов стратегического планирования. То, чем они занимаются, часто называется «стратегией развития». А что это такое? Это перспектива развития. В свое время, в 60-е годы, у нас широко стали заниматься именно прогнозированием, потому что сначала вы прогноз даете, потом с него переходите на долгосрочное планирование, с долгосрочного на текущее планирование. И эта схема, если она грамотна построена, хорошо работает. Почему все развалилось? Почему все стали критически относиться к планированию? Потому что дошло до маразма. В СССР стали планировать количество веников и количество пчел. Это же маразм. Но есть стратегические направления, которыми должно заниматься государство: например, авиационная промышленность, военная промышленность и т.д.
— Может быть, в Вольном экономическом обществе надо создать какую-то комиссию по прогнозированию?
— Пока рано. На данном этапе мы в основном собираем специалистов, которые занимаются текущими вопросами, актуальными для нашей экономики, и из них формируем ядро. Плюс сейчас пришел новый президент ВЭО России, который тоже очень современный руководитель. И мы пока пытаемся подстраиваться под его политику. Но вместе с тем пытаемся усилить свой кадровый состав. Усилив его, начнем слушать рекомендации наших специалистов и создавать комиссии. Но моя цель — найти связь с правительством Москвы. Без этой связи работать в Москве будет трудно. Вольное экономическое общество может быть тем интересно для правительства, что оно независимо, и какие-то наши экспертные оценки не будут устраивать, но никто же не говорит, что их надо брать за основу. Альтернативные же решения, альтернативные выводы, альтернативные экспертные оценки никогда лишними не будут.
Беседовал Константин Фрумкин
