ENG

Перейти в Дзен
Инвестклимат

На МЭФ потребовали «ежовых рукавиц» для капитала

Московский экономический форум традиционно считается антагонистом Гайдаровского. И правда, тех экономистов, которые собираются к «гайдаровцам», на МЭФ не встретишь — и наоборот. В общем, диалога экономических концепций в стране никак не получается. В идеале, экономисты разных школ должны бы взаимодействовать и спорить, вырабатывая единую позицию. На деле же каждый варится в собственном соку. Собственно, МЭФ — не столько попытка достучаться до властей, сколько трибуна для представления альтернативного экономического взгляда на решение проблем России.

Разные взгляды

Между тем, власть давно уже показала, чьи экономические взгляды и рецепты ей ближе. На Гайдаровский форум приезжают все министры, их замы и даже премьер. А вот на МЭФе вип-чиновников не встретишь. Хотя именитых экономистов — российских и зарубежных — тут не меньше. Кроме того, на Гайдаровском форуме мы видим, главным образом, «генералов» от бизнес-сообщества, на МЭФе же много тех, кто занят реальным бизнесом. Тем самым, который должен помочь диверсифицировать нашу экономику.

Может, поэтому доклады тут более «живые», взгляды — более разнообразные.

И если на Гайдаровском форуме мантрой звучит тезис о том, что экономику спасут структурные реформы и инвестиции, то на МЭФе называют реальные болевые точки, мешающие развитию страны — те, без «лечения» которых никакие инвестиции не помогут. Что особенно ценно — называют их те, кто занят реальным делом. А уж им-то, как ни крути, лучше знать, что именно мешает их бизнесу развиваться. Поэтому и доверия у участников и гостей форума к этим заявлениям больше.

В основном участники МЭФ-2017 касались вопросов алогичности сегодняшнего экономического курса. Обозначали те вызовы, на которые власть не дает ответа.

Парадоксы сегодняшнего дня

— Смотрите, либерально настроенные люди в Петербурге выходят сегодня протестовать против политики властей — передачи РПЦ Исаакиевского собора, застройки Пулковских обсерваторий, объединения Российской национальной библиотеки и Ленинки, — отметила Оксана Дмитриева, в недавнем прошлом депутат ГД, сейчас — депутат Питерского ЗАКСа. — Но едва ли они осознают, что все это — как раз и есть результат той политики либеральных реформ, которую они поддерживали ранее.

Дмитриева обратила внимание аудитории на то, что, исходя из статистических данных, за последнее время 70% промышленности города перестали существовать, эти пустоты заняла сфера обслуживания и торговля. Но без промышленности нет и научных разработок. Сфере обслуживания и торговле не нужны фундаментальные исследования… Как результат — оказывается не нужна и Пулковская обсерватория. А значит, ее территорию можно застраивать новыми домами.

Отметила Дмитриева и снижающиеся доходы граждан: если в 2016 году они составляли 96% от 2015-го, то в 2017 составят уже 94% от 2016-го.

— И правительство ничего не делает, — отметила она. — А надо было срочно реформировать систему муниципальных и государственных заказов, переходить от тендеров к прямым торгам. Надо было мобилизовать остатки бюджетных средств в банковском секторе. По нашим подсчетам они составляют порядка 3 трлн рублей.

Дмитриева уверена, что пресловутая ставка ЦБ не влияет ни на инфляцию, ни на денежную массу. Она лишь делает кредиты дорогими и дает возможность банкам получать больше маржи. В общем, подытоживает депутат, сегодняшний кризис — рукотворный. Он уже перешел в стадию хронического, когда отказывают механизмы саморегулирования и государственного регулирования.

Но главное — надо искать новый путь развития страны.

— Вы все романтики, — уверяет Дмитриева. — Думаете, что это как на детской площадке: были сооружения из кубиков, их разрушили. И достаточно снова собрать эти кубики. На самом деле все гораздо хуже, ведь часть кубиков уже уничтожена. А из оставшихся ничего собрать нельзя. Надо строить что-то новое.

Европейская корректировка

— Сейчас в Европе идут большие дебаты на тему, какой должна быть новая роль государства, — рассказал Марко Риччери, генеральный секретарь Европейского института политических, экономических и социальных исследований (EURISPES). — Главная задача — необходимость скорректировать либеральный подход, в том числе в экономике. Обратить внимание на важную роль планирования, определить, в чем заключаются социальные права человека. Потому что если выбивается социальный фактор, теряется и смысл экономики вообще. Такой подход — Великая корректировка — был одобрен в стратегии 2030. Страны двадцатки так же пытаются сегодня найти этот путь.

Г-н Риччери отметил, что в европейской мысли появился новый элемент: наука госуправления должна точно понять свою социальную ответственность. И в принятии решений эти ценности должны учитываться.

— Суть всех этих исканий, — подытожил Марко Риччери, — точно понять: какое будущее мы хотим построить.

Кстати, он привел интересный пример. Швеция взяла обязательство исключить углеводороды из своей энергетики (использовать только возобновляемые). И через три года этот сценарий станет реальностью. Многие страны также двинулись в этом направлении. Между прочим, это серьезный «звонок» России, которая так и не справилась пока с диверсификацией своей экономики и не сняла ее с «нефтяной иглы».

Растерянные люди

— Мы наблюдаем массовую растерянность: люди недоумевают — что-то реально происходит или нами кто-то манипулирует, — так интригующе начал свое выступление Юрий Болдырев, экономист и публицист. — На самом деле, система так запрограммирована, чтобы извлекать максимальную прибыль, не заботясь о последствиях. Ведь чем опасен обезличенный частный капитал? Там нельзя минимизировать прибыль — иначе тут же сместят руководителя. А получение прибыли далеко не всегда равноценно развитию, полезному для общества. И в этом главная проблема. Вот в прошлом году банковское сообщество сообщило, что получило прибыли 500 млрд руб. У меня вопрос: а что получил реальный сектор экономики?.. В итоге социально ориентированному человеку податься некуда, — продолжил Болдырев. — Вот бастовали учителя и врачи. Мы их не поддержали. Говорили: это они за свои большие зарплаты беспокоятся, и пусть. Теперь у нас развалено здравоохранение и образование — на очереди. Но ведь мы же их тогда не поддержали… Сегодня бастуют дальнобойщики. Они за свои прибыли бастуют? Не только: потому что налоги ни в коем случае не должны уходить в частный карман. Тракторный марш идет… Это касается всех сторон нашей жизни. Мы должны держать капитал в ежовых рукавицах.

Впрочем, как именно «держать» и какими должны быть эти «рукавицы», Юрий Болдырев не сказал.

А Оксана Дмитриева уверена, что из «ежовых рукавиц» снова ничего не получится. «Без конкретно прописанного механизма все такие декларации легко обходятся», — заметила она.

Диагноз

— Диагноз сегодняшней экономики таков, — резюмировал Александр Бузгалин, профессор экономического факультета МГУ, — мы построили особую модель периферийного капитализма, где номенклатура слилась с крупным бизнесом. Эту систему нельзя реформировать. И нет никаких экономических ошибок — они делают именно то, что им выгодно. Нужна программа, где в центре человек и стабильные правила игры. Для этого надо перестроить всю систему производственных отношений. А для бизнеса нужен кнут и пряник. Между тем,  мы все ищем для него стимулы… Какие еще стимулы нужны для бизнеса? Разве в Скандинавии у бизнеса нет стимула? Не смешите! А какие там налоги! И тем не менее там у граждан есть право на природную ренту. В общем, у человека (гражданина) должны быть защищены ключевые интересы: право на природную ренту, креатосфера (образование и тому подобное), работник должен иметь право на многое (сейчас это только декларировано, а профсоюзов с огнем не найдешь).

Транссиб как средство исцеления

— Как нам изменить Россию? — с этого вопроса начал свое выступление Иван Стариков, бывший заместитель министра экономики РФ. — Мой ответ: Транссиб. Один из главных вызовов России — ее огромная территория: 17 млн квадратных километров между Азией и Европой. Мы разработали программу, которая поможет не только связать Дальний Восток с Роттердамом, но и вдохнет экономическую жизнь в 23 субъекта Федерации, создаст и новые рабочие места, и новые города, заставит научные институты трудиться над новыми технологиями… Это важный рычаг для подъема экономики. Этот тезис доказывает хотя бы такой факт: за право провести у себя новый Шелковый путь Казахстан боролся. И в итоге этот путь пойдет в обход России.

Программой, по словам Старикова, заинтересовались в правительстве, и ее должны рассматривать на Совете Безопасности. По оценкам разработчиков, на ее реализацию понадобится 18 млрд рублей (российская часть маршрута железной дороги нового поколения со скоростными поездами — 9600 км). Но она достаточно легко окупается — были просчитаны три варианта.

Надо сказать, участники пленарного заседания по-разному отнеслись к идее. Так, Оксана Дмитриева считает, что в строительстве железной дороге не может быть никаких инновационных технологий. Александр Бузгалин отметил, что большую часть средств по традиции разбазарят. Юрий Болдырев признал идею неплохой. Вот только, уточнил он, нельзя такой стране, как Россия, рассматривать себя исключительно как транспортный коридор для других. То есть дорогу строить надо прежде всего для собственных нужд, ну а уж в том числе и для транспортировки чужих грузов…

А вот Гжегож Колодко, глава исследовательского института «TIGER» в Университете Козьминского, заместитель премьер-министра  (2002—2003) и министр финансов Польши (1994—1997 и 2002—2003), считает, что ничего в этом зазорного нет: «Китай тоже использовал глобализм, чтобы самому развиваться. Да и Россия тоже этим пользовалась в разные годы», — сказал он.

Проверка концепций состоялась на практике

— Проверить экономические концепции на практике удается редко, — сказал Сергей Глазьев, академик, советник президента РФ, также убежденный в том, что нынешний кризис — рукотворный. — Но нам в этом смысле повезло. Мы можем проследить динамику развития на примере России и Китая. То есть стран, где ведущие роли «играли» либертарианцы (я предпочитаю именовать их именно так) и государственники. Начинали обе страны в 1990-х. При этом Россия тогда «весила» больше, чем Китай.

Глазьев продемонстрировал диаграммы, из которых следовало, что с 1991 по 2015 годы рост Китая составил 14,8%, в то время как у России — 1,8%.

— Мне кажется, — резюмировал Глазьев, — на этом можно было бы поставить точку в споре между либертарианцами и государственниками. На мой взгляд, ключ к успеху такой: государство должно помогать экономике, чтобы у нее был максимальный рост, должно побуждать к максимальной активности в технологических отраслях. А что на практике? Доля российских банков в инвестициях — 7,8%. Это же никуда не годится. Сегодня объем инвестиций в реальные отрасли меньше, чем был в РСФСР 25 лет назад. Бенефициары такой политики — финансовые спекулянты. Мы вынуждаем бизнес брать дешевые кредиты за границей (до санкций), а сами их не даем — это же смешно. В то же время наши банки берут кредиты у ЦБ и уходят на валютный рынок. А ЦБ заботит только инфляция… При этом оценку работы нашего ЦБ дает Международный валютный фонд. И он считает, что ЦБ работает хорошо. Возникает вопрос: для кого хорошо? У нас сейчас закрываются предприятия — новые, открытые несколько лет назад. Кроме того, порядка 40% производственных мощностей простаивает… В России будет проводиться ущербная монетарная политика до тех пор, пока оценку деятельности главного банка страны будет давать МВФ, а не потребители этой политики — население РФ.

Экономика в цифрах 

— 15 лет разговоров о модернизации привели к тому, что производство снизилось на 1,5%, а торговля собственностью увеличилась в 30 раз, —  выступление Николая Коломейцева, депутата Госдумы, пестрело «говорящими» цифрами. — В экономике считается, что минимальная монетизация — это 50%, нормальная — 80%, прекрасная — 125% (последние две позиции часто встречаются в развитых странах). А в России этот показатель — 39,9%. Все ЦБ мира (и Федеральная резервная система США, и Центробанк Евросоюза) вот уже на протяжении многих лет снижают ставки. И только мы держим ее на высоком уровне. При этом из всех центробанков лишь ЦБ РФ не отвечает за рост экономики. А вот ФРС отвечает не только за это, но еще и за занятость населения. Мы гордимся, что у России низкий внешний государственный долг. Но что с того экономике? Что с того, что у России госдолг 17% от ВВП? Может, лучше брать деньги и пускать их в развитие страны, как это делают другие страны? У ЕС госдолг 80,9%, у США — 101,53%.

Угроза уйти в третий эшелон мировой экономики

— Столыпинский клуб, разрабатывая программу выхода из кризиса, — сказал Борис Титов, уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей, — пришел к выводу, что сегодня есть угроза для России уйти во второй или даже в третий эшелон мировой экономики. Мы завершили работу над нашей программой («Стратегия роста») и передали ее для изучения в правительство и в различные министерства и ведомства. В нашей Стратегии представлен бизнес-взгляд на развитие экономики (ее реального сектора). Видите ли, мы убеждены, что должно быть взаимодействие микро- и макроэкономики. Главное, надо четко понять: где именно страна может зарабатывать, помимо продажи нефти? В каких секторах?

В чем отличие нашей программы от программы Алексея Кудрина? Кудрин считает, что денег в стране много, но их не вкладывают, так как существуют риски. Мы — бизнес — считаем, что проблема рисков есть всегда, если занимаешься бизнесом. Иначе не стоит затевать собственное дело. Проблему мы видим в другом: возрастают издержки, и становится невыгодно производить. Поэтому предлагаем революционную систему в решении вопроса о тарифах. Сегодня они сильно завышены. Налоговая система в стране также должна быть устроена более разумно. Процентные ставки по кредитам должны перестать быть высокими. Если ЦБ снизит ставку, инфляция действительно поднимется — максимум на 2 пункта на первом этапе. Но зато это поддержит бизнес и стимулирует спрос. Мы считаем, что и внешний долг можно нарастить еще на 3%. В сегодняшней ситуации жить в долг — нормально, большинство стран так и делает.

Автор: Елена Скворцова

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья