ENG

Перейти в Дзен
Блокчейн, Инвестклимат, Интервью

Павел Медведев: «Криптовалютная афера не знает себе равных»

На вопросы о перспективах фондового рынка, цифрового рубля и криптовалюты отвечает Павел Медведев, бывший советник председателя Банка России, депутат Государственной Думы пяти созывов, ныне — финансовый омбудсмен Ассоциации российских банков. 

Финансовый омбудсмен: Кредитные показатели надо засекретить
Финансовый омбудсмен Павел Медведев. Владимир Трефилов / РИА Новости

— По прогнозам, темп прироста ВВП в 2022 году будет ниже, чем в 2021 году, а многие начинающие инвесторы на фондовом рынке рассчитывают на такую же прибыль, как и в 2020–2021 году; соответственно, при такой же стратегии инвестирования средняя доходность должна быть несколько ниже. Какая ситуация может сложиться на фондовом рынке? К чему должны быть готовы регулятор и рынок? Будет ли ожидаться массовый уход инвесторов в таком случае и к чему он приведет?

— Вы задаете очень нужный вопрос. Он связывает возможные успехи массового инвестора на фондовом рынке с ростом ВВП. Подавляющее большинство участников рынка этой связи не видит. А зря!

Зря, потому что люди денег не едят. Предпочитают колбасу. Чтобы удачливому участнику рынка заработанные деньги можно было обменять на колбасу, необходимо, чтобы кто-то эту колбасу произвел. Причем инвестор этого года должен быть уверен, что в этом году произведут больше колбасы, чем в прошлом. Прошлогодняя колбаса как-то распределилась в прошлом году. Вряд ли потребители прошлогодней колбасы откажутся съесть прошлогоднюю норму в этом. Если мы не стремимся вырвать кусок из чужого рта, нам остаётся рассчитывать только на рост производства продукта, т.е. на рост ВВП.

Ясно, что чем выше рост, тем больше шансов у инвестора добиться успеха, и наоборот. Поэтому ваша гипотеза относительно соотношения средних доходностей в 2021 и 2022 годах очень правдоподобна. Однако надо иметь в виду открытость современных экономик, в частности российской. Большая часть денег нашего фондового рынка вложена вовсе не в нашу экономику, а в заграничную. Это несколько искажает приведенную выше логику. Среднестатистический выигрыш инвестора мало зависит от роста родного ВВП — больше от экономического прогресса других царств-государств.

Боюсь, правда, что для массового начинающего инвестора в этом мало радости. Он не в состоянии разобраться с хитростями нашего рынка, а заморского — и подавно. Так что уйдет он с рынка или нет — не знаю, но разочарован с большой вероятностью будет.

— Нужно ли повышать уровень финансовой грамотности населения? И заметили ли вы, как он изменился со времени до пандемии по сегодняшний день?

— На таком коротком отрезке времени трудно заметить изменения в уровне финансовой грамотности. Говоря о большем временном интервале, к примеру, с 1990 года, можно утверждать, что финансовая грамотность выросла значительно.

Мне это горько признать, но заметный вклад в повышение финансовой грамотности населения внес Сергей Мавроди. Он внушил многим людям мысль, что мошенничество в финансовой сфере — это «нормально», и надо быть готовым от него защищаться.

Кроме того, за последние 10–15 лет большинство соотечественников хорошо освоило технологии обращения с безналичными деньгами. Например, лишь немногие — во всяком случае, в более или менее крупных городах — получают зарплату или пенсию не на карточку или банковский счет. Правда, технологии освоили, а бороться с мошенниками научились далеко не все. Так что финансовая грамотность получилась с изъяном — и её точно нужно повышать.

— Год назад Банк России выложил доклад о цифровом рубле. Насколько нам необходима такая новая форма денег и как успешно она будет реализована, по-вашему?

— Крайней необходимости в этом инструменте нет. Почему ЦБ завел речь о создании цифрового рубля? Именно на нем лежит ответственность сначала за выпуск бумажных денег, надзор и контроль над их распределением по огромной стране, потом — за сбор, пересчет и уничтожение обветшавших купюр, борьбу с фальшивомонетничеством и многое другое. Все это стоит очень дорого. Естественно, Банк России стремится удешевить процедуру. Технологический прогресс подсказывает путь: заменить бумажные деньги цифровыми, а обычный кошелек — электронным. Принципиально — понятно, осталось изгнать дьявола из деталей. Я думаю, в конце концов ЦБ либо решит эту проблему, либо отложит реализацию идеи до лучших времен.

— Криптовалюта — одна из самых молодых и популярных тем для обсуждения не только среди экономистов. По-вашему, что же с ней случится через 5 лет? Ей давно предвещают крах, сравнивают с мыльным пузырем, но капитализация только одного биткоина превысила $1,3 трлн (для сравнения: ВВП Швейцарии в 2020 году — $752,25 млрд), а криптосообщество стало разрастаться еще больше. И какую роль здесь может играть цифровой рубль?

— Криптовалюта и цифровой рубль (в предположении, что он уже запущен в оборот) похожи друг на друга ни больше ни меньше, чем «фантики» Мавроди — на обычные бумажные рубли. В первом случае и та, и другой «живут» в электронных устройствах в виде последовательностей нулей и единиц, во втором — и те, и другие «нарисованы» на бумаге.

На этом сходство кончается, а принципиальные различия начинаются. Мало того что всякий рубль — и бумажный, и цифровой — узаконен конституцией, а «фантики» и «криптовалютики» — ею же запрещены. Не менее важно, что выпускается дополнительный рубль на рынок, когда там появляется товар стоимостью приблизительно в рубль. Это с большей или меньшей точностью обеспечивает ЦБ. Поэтому «против» каждого рубля есть товар (аккуратность требует добавить: «или услуга»), который за этот рубль можно купить. Это делает рубль ценным.

Логика «рождения» «криптовалютика» — ровно обратная. Он появляется на свет оттого, что исчезает огромное количество полезного товара — электроэнергии. Поэтому «криптовалютики» обладают большой отрицательной ценностью.

В истории человечества было немало финансовых скандалов, вызвавших тяжелые экономические последствия. Первыми на ум приходят «тюльпановый» бум в Голландии, финансирование строительства Панамского канала на «французской» стадии предприятия, разнокалиберные «пирамиды» в России в 90-е годы.

Но по масштабам криптовалютная афера, пожалуй, не знает себе равных. Её долгая жизнь, безусловно, объясняется прежде всего глобализацией, возможностью почти мгновенно вовлечь в «игру» на много порядков больше людей, чем самым ловким проходимцам удавалось сделать в прошлом.

Но есть еще по меньшей мере две важные причины. Во-первых, люди склонны уважать и даже побаиваться непонятного. В этом есть глубокая архаика, восходящая к поклонению и заискиванию перед непостижимыми домовым и водяным. Компьютер, производящий биткоины, таинственнее и непонятнее домового. Во-вторых, большинство из нас боится показаться дураками. Я бы назвал эту вторую причину «синдромом голого короля» или «черного квадрата». Про голого короля уже все известно. Про «Черный квадрат» — не всё, но легко наверстать упущенное. Попробуйте, стоя перед этой картиной, не признать глубины замысла и исполнения: все сразу поймут, что вы не интеллигентный человек. Также опасно не признавать «криптовалютики».

Прогноз — дело неблагодарное, но, думаю, в течение 5 лет интерес к криптовалютам существенно уменьшится, вложения в нее сократятся, какая-нибудь — может быть, небольшая — паника на крипторынке вызовет их обесценивание, обесценивание спровоцирует массовый сброс, за которым последует обвал. Это станет большой бедой для миллионов жителей Земли, что заметно ударит по экономикам некоторых стран. Человечество, некоторое время погоревав, вынесет это бедствие и станет жить дальше. Ему не привыкать: бывали несчастья и пострашнее.

Но в качестве маргинальной игрушки криптовалюта продолжит существовать — приблизительно на тех же условиях, на каких существуют казино.

Беседовала Екатерина Базарова

Читайте также: Павел Медведев: «Центральным банкам не позавидуешь» (if24.ru)

Следите за нашими новостями в удобном формате
Перейти в Дзен

Предыдущая статьяСледующая статья