ENGДмитрий Константинов — юрист московского офиса международной юрфирмы «Ильяшев и партнеры»
Министерство финансов Российской Федерации в январе 2018 года решило опубликовать проект нового закона «О цифровых финансовых активах», призванного регулировать рынок криптовалюты в нашей стране. Нет ничего удивительного в интересе государства к тематике, которая была настолько актуальна весь прошлый год, но представленный законопроект вряд ли сможет оказать влияние на этот рынок.
Четырехстраничный законопроект в сухом остатке легализует криптовалюту и связанные с ней процессы, а также распространяет на неё действие законодательства о рынке ценных бумаг и организованных торгах, что в конечном итоге подразумевает получение ЦБ РФ полномочий по регулированию этой сферы.
Однако самый большой вопрос — возможно ли в принципе эффективно регулировать цифровые финансовые активы. Криптовалюта — порождение хаоса глобальной экономики, зародившееся в цифровой среде. Эта материя существует без привязки к конкретной стране, конкретной экономике, просто в виде программного кода, размещённого на серверах по всему миру. Более того, принципиальное отличие криптовалюты от валюты обычной именно в том, что она не эмитирована и даже не авторизована государством.
Законопроект не говорит о том, какая именно криптовалюта попадает под регулирование. Давайте предположим, что под дамоклов меч российского правосудия биткоин все-таки не попадет, и речь в законопроекте идет о некой криптовалюте, произведенной теми, кто попадает под действие нашего ФЗ «О рынке ценных бумаг». Но даже в этом случае — что мешает любой российской компании создать криптовалюту и разместить ее на серверах, расположенных в другой стране? Таких препятствий нет и не будет, по крайней мере, пока в России не существует глобального контроля за интернетом.
Конечно, Минфин мог увидеть потребность в существовании легальной криптовалюты, признанной именно в российском правовом поле. Может быть, государственные корпорации мечтают рассчитываться между собой специально созданной криптовалютой. Вот только на деле она будет мало чем отличаться от рубля — разве что меньшей ликвидностью. Расчеты в такой валюте будут полностью идентичны обычным безналичным расчетам. С другой стороны, законопроект предполагает возможность создания («майнинга») криптовалюты, то есть курс ее будет очень динамичным, что вряд ли допустимо для расчетной валюты.
Естественно, чиновники не могли пройти мимо криптовалюты, ведь она предполагает привлечение вполне материальных оффлайн-активов. Но остается непонятным: чего государство хочет добиться этим законопроектом? Степень развития цифровой экономики в России не так уж велика, и объекта для регулирования здесь пока, увы, нет.
Предложенный законопроект пока носит скорее характер концепции, нежели текста будущего закона. Разумеется, идея вписать в российское правовое поле такие понятия, как «майнинг», «токен» и «валидатор», звучит современно, но есть ли в этом смысл? И насколько майнеры и валидаторы нуждаются в таком регулировании? Не сбегут ли они в другую юрисдикцию?
Есть ещё одно опасение. Не секрет, что некоторые криптовалюты не только популярны среди специалистов, но и активно покупаются обычными гражданами для последующей перепродажи по более высокой цене. Разумеется, может случиться так, что эти криптовалюты в один прекрасный момент полностью обесценятся (лично я уверен, что это обязательно произойдет). И покупатели останутся ни с чем.
Если парламент примет предложенный Минфином проект, политики всегда смогут сказать, что они сделали все, что могли. А уж люди сами, не являясь профессиональными инвесторами и нарушая закон, по собственной вине ввязались в очередную финансовую пирамиду. Этот подход имеет право на жизнь. Но если государство смотрит на криптовалюту именно как на финансовую пирамиду, оно, очевидно, должно информировать своих граждан, а не принимать заведомо бесполезные законы.
С другой стороны, если в проекте со временем не появятся нормы об ответственности за использование криптовалюты, эмитированной не по правилам этого закона (например, того же биткоина), ничего плохого в нем нет. Кто знает, может, и потребность в таком законе когда-нибудь появится.
